И пошла вперед, ничуть не сомневаясь ни в том, что мне уступят дорогу, ни в том, что пойдут за мной. Крючок любопытства к необычному — он самый верный.
Несколько шагов я все же прошла в одиночестве, но вскоре рядом со мной возникла уже знакомая блондинистая шевелюра, включившая режим «мачо» на полную. Ну, по крайней мере, он сам искренне верил в это. И на что только Саяра повелась? А, ну да. Я и сама лет в семнадцать таяла по таким нахальным мальчишкам, как шоколад по солнечному лучу.
— Ты выглядишь увереннее, чем при нашей прошлой встрече… Но давай сразу проясним. Понимаешь, я не тороплюсь связывать себя какими-либо продолжительными отношениями. Да-да, знаю, это тяжело признать, и сейчас в твоей хорошенькой белокурой головке наверняка рушатся воздвигнутые тобой воздушные замки, но… — начал он покровительственным тоном, но договорить ему не дали.
Я глянула на парня чуть искоса и улыбнулась так, что шедший навстречу высокий темноволосый мужчина с охапкой картонных папок споткнулся и рассыпал их по полу. Черт, как удобно-то, оказывается, иметь такую внешность… Хотя я и на свою собственную никогда не жаловалась.
— Сай, солнышко. Ты, несомненно, очень милый мальчик. Но теперь я на работе, и нам обоим придется считаться с преподавательской этикой. Так что увы, никаких отношений со студентами. Я не имею привычки соблазнять детей. А то, что было на каникулах… забудь. Всякой забаве свое место и время.
Его взгляд потемнел, сверкнув злостью. Меньше всего он ожидал подобной отповеди. Это было заметно и по крепко стиснутым губам, и по шумному дыханию. В какой-то момент я даже всерьез забеспокоилась, не швырнет ли он мой саквояж куда подальше, мало ли, вдруг буйный? Кто этих боевиков знает. Но неожиданно парень быстро взял себя в руки, ослепительно улыбнувшись.
— Ах да… Мы же в этих стенах теперь преподаватель и студент, субординация, все дела, ага, — понятливо покивал этот засранец, продолжая насмешливо улыбаться.
— Именно, рэсс ай’Сантеро. Вы меня совершенно правильно поняли. — Я остановилась прямо перед дверью в кабинет ректора и протянула руку за саквояжем. — Большое спасибо за то, что вы меня проводили. Я больше вас не задерживаю.
— О, я уверен, что правильно… Хорошего дня, рисс ай’Дельвир, — безукоризненно вежливым тоном, протягивая мне саквояж. Но когда мои пальцы уже почти коснулись ручки, он вдруг ловко перехватил мою ладонь и запечатлел на тыльной стороне поцелуй, шепнув интимным полушепотом: — Я даже люблю такие игры.
М-да. Ты же только что вещал, что отношения тебе не нужны, а? Смешной мальчишка. В эту игру можно играть вдвоем, ты не знал? У меня от улыбок, кажется, скоро физиономия треснет, но тем не менее ты получишь еще одну. Такую… особенную. И едва заметное касание пальцев, когда я обвела ими контур твоих губ, прежде чем ме-е-едленно отнять руку.
Бирюзовый шелк широкого подола лизнул его по ногам, когда я развернулась и толкнула дверь, коснувшись ее кристаллом преподавателя, оправленным по моему желанию в кольцо. Эту услугу мне предоставили первым делом, когда я только пришла в канцелярию.
Так что дверь легко открылась и так же быстро захлопнулась прямо перед носом белокурого шлимазла. Студентам в этот кабинет без специального вызова или пропуска вход закрыт.
7 глава
Ровно через час я открыла потрескавшуюся от времени дверь, шагнула в темноту и чихнула. Мать моя женщина, здесь что, отродясь не убирали?!
Место жительства нам выделили… оригинальное. Краем уха я услышала, как кто-то из студентов обозвал это сооружение «фигня на ножках». В принципе, точнее не скажешь. Башня, предназначенная под факультет бытовиков, так примерно и смотрелась. Отдельно стоящее, несуразное круглое здание этажей в пять, похожее на бочку, которую поставили на воткнутые в землю спички. Ага, именно так и выглядело — цокольного этажа у здания не было, оно держалось на двух десятках тонких и не очень надежных колонн по периметру. А посередке пустого пространства, под брюшком у этого монстрика, была спиральная лестница, ведущая уже в саму башню, в кургузый «предбанник» перед аудиторией и выше.
Мы с девочками поднялись по выщербленным ступеням и теперь стояли у двери в «святая святых». Я через подошву туфли почувствовала мягкость пылевого ковра на каменных плитах. А через секунду все эти вековые залежи, обрадовавшись движению воздуха и моего подола, взвились и заклубились грозовыми тучами, заставив меня уткнуться в рукав и подарить этой части одежды несколько прочувствованных эпитетов на русском нецензурном.