— А слуги ничего не говорят? — прервал ее мысли вопрос Ленайры.
— Нет. Его светлость никому ничего не сказал.
— Вот это и странно, — пробормотала Ленайра. — Ладно, вскоре все станет ясно.
Лисана немного подумала, потом решила волосы госпожи не укладывать, а просто чуть выше шеи немного собрала их и заколола двумя небольшими заколками, направив волосы за спину, где они уже свободно спадали до плеч. Еще две заколки, совсем маленькие и почти незаметные у висков, чтобы волосы не падали на глаза.
— Хм… — Лисана вздрогнула и слегка испуганно посмотрела на госпожу, которая разглядывала себя в зеркало. Совсем забыла спросить, какую делать прическу и сделала такую, какую посчитала подходящей. Девушка сглотнула и чуть сжалась, ожидая вердикта госпожи. Та же медленно крутила головой, разглядывала себя со всех сторон. Потрогала заколки, чуть тряхнула головой, отчего волосы взметнулись вверх и в стороны, а потом снова аккуратно легли за спиной.
— Надо же, — задумчиво протянула Ленайра. — Как просто и такой результат. Вот зачем мы столько платим разным цирюльникам, которые громоздят на голове что-то несусветное, в котором голову лишний раз наклонить боишься? Ладно, наши не догадались корабли в прически вплетать.
— Корабли в прическу? — Идея Лисане показалась настолько бредовой, что даже её страх пропал, к тому же видела, что госпожа явно довольна.
— Да. Попались мне как-то картинки с одной старой модой. Если бы мне кто-то попытался соорудить на голове подобное, я бы ему руки и ноги местами поменяла. А ты, кстати, молодец, отлично придумала. Спасибо.
— Не за что, госпожа…
— Есть за что. Есть. Ладно, сколько сейчас времени? Завтрак, подозреваю, я проспала.
— Я позволила себе принести его вам в комнату. Он ждет в вашей гостиной…
— Хм. — Лисана поежилась под пристальным взглядом госпожи, удивившись тому, что на этот раз в ее глазах нет привычного холода. — Знаешь, Лисана, я знаю о причине, по которой ты стала моей служанкой, но… я рада, что ты ей стала.
— Я… я постараюсь оправдать ваше доверие, госпожа. И я… я буду вам верна.
— Знаю, — кивнула Ленайра. — Его светлость рассказал мне некоторые подробности твоего появления у нас в доме. Скажи, было страшно?
Лисана не стала оправдываться, как-то восхвалить себя или принизить. Просто кивнула.
— Я всегда уважала папу и была против того, чтобы он принял ту должность. Чувствовала, что что-то не так. А он тогда сказал, что кто-то должен разгрести весь мусор и если не он, то кто тогда? Я потом часто вспоминала его слова. И когда ко мне пришли с предложением… — Лисану явственно передернуло. — Сначала я хотела прибить этих подонков на месте. Потом поняла, что это всего лишь шестерки и даже убив их, ничего не изменю. Тогда-то мне и захотелось хорошенько отомстить им всем. Может, ничего не добьюсь, решила я, но нервы им потреплю. Вот и согласилась. Противно было выступать перед всеми, обвиняя отца, понимала, что нужно отыграть свою роль, нужно, чтобы мне поверили, но…
— Я понимаю. Это было больно, обвинять отца во всех преступлениях, зная, что он невиновен.
— Да. Но мне поверили. Именно потому и допустили до открытого суда. Я не очень хороший маг, но на клятву правды меня хватило.
— Ты наложила ее на себя?
— Да. И рассказала, как все было. Но отца все равно осудили, зря старалась. Я надеялась, но все равно ничего не получилось, — Лисана отвернулась.
Ленайра подошла к ней и слегка хлопнула её по плечу.
— Не зря. Я немного почитала документы суда… дед вчера дал. Внимательно не смотрела, но поняла, что твоего отца не оправдали бы ни при каких обстоятельствах, слишком много больших чинов оказалось завязано в том деле. Единственный шанс для него был привлечь внимание императора, тогда тот отправил бы разбираться своего представителя. Вот тогда можно было бы надеяться на честный суд. Но враги твоего отца сделали все, чтобы информация до императора не дошла, а у твоего отца не было покровителей, которые вступились бы за него.
— Значит, он так и останется преступником, — Лисана сгорбилась.
— Нет. Понимаешь, Лисана, дочь преступника не может быть служанкой в доме Древнего Рода. Пусть дети за грехи родителей не отвечают, но не в этом случае, слишком серьезные обвинения.