В руке одной из служанок мелькнула измерительная лента.
«Дело десяти минут», – вспомнила фразу пожилой дамы. Наивная моя душа…
Меня вертели на табуретке, наверное, час, не меньше. Лента мелькала на всех частях моего тела: от головы до пальцев ног. Я демонстративно зевала, намекая, что пора бы уже поспать, но кому какое дело до страданий бедной родственницы.
Потянувшись, приоткрыла глаза и тотчас резко села. Приснится же такое! Голуби, рыжие ведуны, говорящие портреты…
Несколько раз моргнув, в недоумении потерла затылок. А может, и не приснится…
Я лежала на неприлично огромной мягкой кровати в незнакомой спальне, а напротив в панорамном окне парил в небе пегий конь. С крыльями.
Сдается мне, и рыжий грубиян тоже вполне реален. Как и мое одеяло, аккуратно сложенное на прикроватном пуфике.
Ладно. Примем существование этого интересного мира как данность и попытаемся устроиться в нем повыгоднее. А что еще остается, не домой же теперь, после такого-то.
Спустив ноги с кровати, заметила, что не достаю стопами до пола. Это позабавило.
На мне все еще болталась растянутая футболка, но рядом на чудном стуле с высокой изогнутой спинкой обнаружилось новое голубое платье из плотной ткани с тонким красным пояском. Вполне приличное и довольно скромное: с высоким воротником-стойкой и длиной в пол.
Мне оно пришлось по душе – никогда не носила вызывающую одежду. Но, прижав платье к груди, в нерешительности просидела еще несколько минут. Как-то боязно было примерить. Да и неудобно, ведь оно дорогое, а люди, подарившие его мне, – чужие.
Здравый смысл все-таки одержал победу над эмоциями. Не с голым же задом являться народу.
Заурчал живот, намекая, что последний раз его кормили вчера вечером, а уже рассвет.
Снаружи что-то звонко грохнуло, словно резко открыли стеклянную дверь. Балкон?!
Да. Отыскала взглядом выход на него из своей комнаты. Натянув платье, позволила любопытству взять верх. Конечно, много чего за вчерашний день рассказали, но сдается мне, далеко не все. Так что нелишним будет провести разведку боем.
Отдернув тяжелую штору, скользнула на широкую террасу.
– Эмес, ты невыносим!
Мгновенно узнав громкий раздраженный голос госпожи Инессы, вдоль стеночки тихо прокралась до нужной открытой двери.
– А ты думаешь, я не понял, к чему все это? Сколько раз сказано, я не намерен жениться в ближайшее время. Хватит подсылать ко мне девиц всех возможных мастей! Устал уже отбиваться от внучек твоих подруг, племянниц хороших знакомых, а теперь еще и это?
– Эмес, ты наследник…
– И что из того, что я наследник? Я что, глубокий старик и при смерти?! Бабушка, хватит! Ты перешла все границы. Все! Или ты теперь будешь подкладывать мне непонятных девиц из внешнего мира? В нашем уже закончились? Всех пересмотрел?
– Не горячись, внук, ты говоришь лишнее. Алевтина такая милая, непосредственная…
– Хватит! Довольно!
– Но, Эмес, она…
– Бабушка, говорю, как есть: меня не интересует эта вздорная девчонка. Не впечатлила. Просчитались вы, госпожа Валынская. Интриганка в вас сама себя переиграла. Можешь смело пихать ее остальным братьям. Авось кто и не убежит. А от меня отстань. Я не женюсь, и точка.
– Может, не стоит так спешить? – не унималась госпожа Инесса. – Алевтина отличная девушка…
– Ты меня вообще слышишь? – резко перебил ее внук. – Алевтина твоя обычная, каких миллионы.
– Ты не прав! В ней ведьминская кровь, а мы – чистокровные. Давно уже пора разбавлять наше семейное древо. Такая жена…
– Да не нужна мне жена! – рявкнул мужчина, да так грубо, что я вздрогнула. – Я выполнил твою просьбу, припер эту особу. Нет, мне она даже внешне не приглянулась, и на разок бы в постель не потащил. На этом все! Жениться на такой и не подумаю!
– Смотри, внук, пожалеешь о своих словах.
– С чего это?
– Я же растила тебя, милый мой. И не помню, чтобы ты так откровенно выражал эмоции. Да у тебя при упоминании Алевтины пена изо рта идет. Как бы горя не случилось. Поймешь, что красавица в сердце поселилась, а она уже с другим.
– Ну и чушь ты несешь! – Его голос походил на шипение.
Мне вдруг стало и его жалко, и за себя обидно. С одной стороны, если бы на меня так давили, я бы тоже отбивалась и словами, и руками. А с другой – зачем же меня поносить? Чем я такое заслужила?
– Я жизнь прожила, Эмес, и вижу больше тебя. Влюбишься, а поздно будет!
– В такую простушку? Без магии? – Он засмеялся. – Вот уж спасибо. Там смотреть не на что. Алевтина твоя – посредственность.
Меня окончательно злость взяла. Простушка, значит? Не впечатлила! Полдня знакомы, а он уже мне диагнозы прописал. Ну что же, господин мой будущий учитель, держитесь!