Выгляжу довольно мило, хотя… Нахмурившись, привычно закрутила длинные пряди в строгую «дульку». С такой прической я много лет ходила в школу.
Теперь из зеркала выглядывала серьезная молодая женщина. Стильная, нарядная, чуточку важная. Вот это уже больше на меня похоже.
Открыв дверь, смело шагнула в комнату.
Госпожа Валынская поджидала меня рядом с собранным чемоданом.
– Ты прекрасно выглядишь, Алевтина. – Я остановилась посреди спальни, а дорожную сумку с моими вещами спешно потащили вниз служанки. – Вот и все, девочка. Жаль, что ты пробыла в этом доме так мало. Надеюсь, что ты приедешь на ближайших выходных. И непременно на каникулах. А зимой мы соберемся в нашем родовом поместье…
– Мы ведь так и не поговорили, – мягко перебила ее. – Вы не ответили, кто я для вас на самом деле.
Старушка улыбнулась.
– Часть семьи, девочка.
– Но как?
– Это плохая история, которую, надеюсь, ты никогда не узнаешь. Но она и не должна волновать тебя. Прошлое осталось в прошлом, будущего еще не случилось. В Шаливаре существует лишь настоящее. Учись, моя хорошая, заводи друзей и развивай свой дар, каким бы он ни оказался. Живи полной жизнью, ты это заслужила.
– Это не ответ. – Мне не понравились ее слова, было в них что-то зловещее. – Я упряма, все равно узнаю. Но я должна сказать вам спасибо. Вы так много сделали для меня за эти несколько дней. Ваш внук хоть и не в восторге от меня, а все равно идет на уступки.
– О, Эмес… С ним всегда было непросто, он противоречив и скрытен. Не верь его словам – смотри в глаза. Правда всегда кроется в них.
– Я не та, кто будет в них заглядывать.
– Как и любая бабушка, я желаю своим внукам счастья, поэтому не говори мне такие страшные вещи. – Пожилая ведьма картинно схватилась за сердце, и я невольно рассмеялась. – Ну все, беги в столовую, а потом на дилижанс. Твое будущее ждет тебя, дитя мое.
Спускаясь в холл, я судорожно мяла в руках подол нового платья.
Суровый вид Эмеса храбрости мне не придал. Возле него стоял и мой чемоданище.
– Удачи, Алевтина!
На верхней площадке появились четверо внуков госпожи Инессы.
– Оторвись там по полной. Незнакомых зелий не пей.
– И парней отшивай.
– Вот это точно! Старшики любят первокурсницам головы дурить…
– Если прогуляла лекцию – лети в лазарет и жалуйся на живот.
– Говори, что привыкла к домашней еде и у тебя несварение…
– Из башен академии в неуставное время лучше всего выбираться через кухню.
– А ну, молчать! – рявкнул Эмес на братьев. – Научите ее на мою голову. Еще не хватало, чтобы я в кабинет ректора таскался через день и выслушивал о ее достижениях.
– Вы-то ко мне каким боком? – спросила тихо, подойдя к нему вплотную.
– Прямым, Алевтина. Каждый твой проступок тенью ложится на меня как на главу рода. Я твой официальный опекун.
– Какой опекун? Мне уже двадцать! Поздновато опекать.
– Любая незамужняя женщина рода находится под моей прямой опекой до момента вступления в брак…
– Я совершеннолетняя!
– …а юридическое совершеннолетие у нас с двадцати одного года, – продолжил он, не слушая меня. – Веди себя так, чтобы я не краснел.
– Вы меня толком не знаете, а уже разговариваете со мной, словно… – Поджала губы. – Вы мне неприятны, Эмес.
– Зря дуешься, Алевтина, – он мягко отобрал у меня чемодан, в который я непонятно когда успела вцепиться, – я говорю прямо. Поставь себя на мое место. Наслушаешься сейчас этих оболтусов, влипнешь в неприятности, и будем мы с тобой, как два нерадивых ребенка, выслушивать перечень твоих свершений и ждать оглашения наказания в виде отработки. Не знаю, как тебе, а мне это удовольствия не доставит.
– Поняла. Постараюсь не попадать в истории, чтобы поберечь ваше самолюбие.
– Алевтина, ты и правда злишься на меня?
– Я? На вас? – Подняла на него взгляд. – Вы мне неинтересны. Чего ради буду тратить на вас свои эмоции?
Отвернувшись, подождала, пока он переварит информацию и пойдет вперед. На самом деле я лукавила. Он меня задел за живое. И теперь… Эмес Валынский занимал мои мысли. Очень уж хотелось насолить ему. Заинтересовать собой и проучить. Чтобы и ему стало так же обидно, как мне.
– Пойдем. – Ничего не подозревающий ведун взял меня под руку и потащил к выходу.
Обернувшись, я еще раз окинула взглядом холл огромного дома.
Нет, роскошь меня не трогала – мой взгляд упал на портреты. Мне на прощанье размахивали руками населяющие их призраки.
Улыбнувшись, помахала и я.
Вежливо подав мне руку, Эмес помог забраться на двуколку и, пристроив мой чемоданище сзади, запрыгнул следом.