«Прости, милая, так нужно», — донесся до моего слуха тихий шепот, словно шелест листвы.
Я упала на колени перед зеркалом. Слезы обиды потекли по моему лицу. Все. Нет сил моих больше сдерживать эмоции. В груди неприятно защемило сердце, сжимаясь, будто загнанная в угол хищником добыча. Соленые капли продолжали течь, не собираясь останавливаться. Почему моя жизнь не может быть нормальной? Почему у меня все, не как у людей?!
Я плакала, сидя на коленях, обнимая себя руками, качаясь вперед-назад, стараясь заглушить это жгучее ощущение боли в груди, которое, казалось, словно кислота, постепенно, долго и мучительно сжигает все внутри, наслаждаясь моими страданиями.
— Ты слабая, — раздался позади моей спины грубый баритон того самого существа, сотканного из тьмы, которое Венера назвала Тэнебрисом. — Как и твоя сила.
Продолжая качаться, я старалась не слушать это существо, крепко сжимая зубы.
— Такая слабая, что можно прикончить прямо сейчас, — смеялось существо, —, но я хочу, чтобы ты мучительно умирала... Как твоя бабушка.
Я остановилась, как он смеет трогать мою покойную бабушку?
— Да... Она была сильной, не то, что ты. А как она заразилась тьмой... М-м-м, настоящая темная ведьма, — мечтательно протянуло оно.
— Заткнись! — Вспылила я, поднимаясь с пола и оборачиваясь к существу, — не смей говорить о моей бабушке!
— Все же можно и в твое сердце внести частичку тьмы, — размышляло оно, не обращая на мои слова внимания. — Какая же мучительная боль тебя ждет... А ты даже не пыталась сразиться со мной... Это ранило бы сердце бабушки. А хочешь знать, как она мучилась? Думала о своей внучке...
— Заткнись! — Закрыла я уши руками, чтобы не слушать его слова, — заткнись, заткнись, заткнись!
— Слабая ведьма, — жутко рассмеялось существо.
— Захлопнись! — Не выдержала я, закричав на всю комнату, которую в мгновение осветила яркая белая вспышка, разносясь по ней, словно волна. Существо испарилось, издавая громкий зловещий смех, а я пошатнулась и стала падать на пол, видя, как белая вспышка продолжает разрастаться, вырываясь за пределы комнаты. Перед глазами все расплывалось, я погрузилась в светлую тьму.
Глава 22. Правило шестое: будь сильной и никогда не сдавайся.
Мне снилась бабушка... Ее худое, измученное переживаниями лицо было обращено к белому свету. Где я? Почему так бело вокруг? Может, это вовсе не сон. Может, я просто умерла, как и все живое, из-за тьмы.
— Свет... — прошептала бабушка, продолжая смотреть куда-то вверх, на белый, такой чистый, не запачканный грязью свет.
— Где я? — наконец решила задать я вопрос, медленно подходя к бабушке.
— Свет... — вновь повторила она, — он твое спасение...
Бабушка медленно перевела на меня взгляд, спокойно улыбнувшись. Я же старалась понять суть разговора.
— Тебе не нужно понимать, — прошептала она, продолжая тепло улыбаться, — ты должна чувствовать.
— Но... Бабушка, я...
— Тш-ш-ш, — она прервала меня, приложив палец к моим губам, — ты все поймешь, когда придет время. Сейчас ты должна вернуться, — взяла меня за руки она.
— Но... Бабушка! — Я не хотела уходить, пока мне все не объяснят.
— Будь сильной и никогда не сдавайся, — прошептала она, образ стал расплываться, как и место, в котором я находилась, — ты сильнее, чем думаешь. Свет. Помни о нем...
Прежде, чем очнулась, я услышала тихий шепот, который разнес по телу приятное тепло, вернув на лицо улыбку. «Я люблю тебя», — последние слова дорогой сердцу бабушки.
Я села, потирая глаза кулаками. Я опять... Опять видела бабушку. Она хотела мне что-то сообщить, но рассказала все очень смутно.
Осмотрев помещение, я отметила для себя, что нахожусь именно в кабинете куратора на мягком диванчике, заботливо прикрытая одеялом. Каким образом я здесь оказалась опять?! Может, сон продолжается?
Куратор выбежал из комнаты, имеющейся в этом кабинете, громко хлопнув дверью. В руках он нес стакан с какой-то жидкостью и пузырек с неким зельем. Та-ак, это уже другой сценарий моего сна... Но сон ли это? Я откинула прядь темных волос, поджав к груди ноги.
— Очнулась наконец! — Тяжело вздохнул брюнет и, поставив на стеклянный столик стакан и пузырек с янтарной жидкостью, присел рядом со мной.
— Станцуйте для меня, куратор! — Сверля немигающим взглядом мужчину, потребовала я, дабы убедиться, что это уже не сон.
Куратор подозрительно покосился на меня, потрогав мой лоб рукой. Нет, кажется, это не сон.
— Даша, — вкрадчиво начал он, — у тебя не кружится голова?
— Нет, просто решила удостовериться, что не сплю, а то, знаете, мне дозволено многие вещи во сне делать, особенно с Вами, — выложила я всю правду ему, продолжая смотреть на мужчину, не сводя с него глаз, не покраснев ни на секунду. А вот внутри все, верно, покраснело, как вишня. Мне мозги промыли? Почему я говорю все, что думаю? Почем мой рот не может заткнуться хотя бы на минутку?
Мужчина еще раз на меня покосился, затем его глаза на секунду блеснули. Брюнет отвернулся, взял в руки прозрачный стакан с алой жидкостью и, открыв пузырек с зельем, капнул туда три капли. Покрутив немного стакан в руке, куратор протянул его мне.
— Что это за отвратительно пахнущая гадость? — Поморщилась я, не желая принять стакан.
— Пей, — приказал тот таким тоном, да еще посмотрел на меня таким пристальным взглядом, что я побоялась отказаться. Траванусь — его засудят, не меня.
Жидкость пахла кислым молоком. Нехотя я сделала один глоток, с трудом подавив желание выплюнуть все обратно. Потом вопросительно посмотрела на куратора, мол, этого достаточно?
— Тебе нужно выпить все, — с нажимом ответил мне он. — Ты потеряла слишком много сил. Их нужно восстановить, иначе они навсегда пропадут.
Я недоверчиво посмотрела на брюнета, затем на стакан в руке. Пить эту гадость? Потом, может, как-нибудь выпью... Потерпят силы еще чуть-чуть, от них не убудет.
— Каждая секунда дорога, — с усмешкой смотрел на меня брюнет, будто бы прочитал мои мысли.
Широко распахнув глаза, я, не раздумывая, выпила до последней капли все, даже не заметила, как это произошло. Наверное, слишком боялась потерять силы. А может, на меня мистическим образом подействовал властный тон куратора. В любом случае моим силам больше ничего не угрожает. Кроме тьмы. Да! Тьма, что с ней?! Что это за яркая вспышка была?
— Что... Что произошло? — Решила осторожно разузнать всю нужную информацию я, отдав пустой стакан куратору. Во рту осталось мерзкое послевкусие от данного мне «лекарства». Конфетку не мог мне дать, как дополнительный бонус, что ли?
— Это ты меня спрашиваешь? — удивился мужчина, — это я должен спросить тебя: почему всю школу озарила яркая вспышка, чуть не ослепив всех?
Я прикусила нижнюю губу, опустив взгляд. Ему не нужно знать о том, что произошло в моей комнате. Об этом нельзя знать никому.
— Я не знаю, что это за вспышка была, — честно призналась я, ибо сама не понимала, что происходило.
— Это был кратковременный неконтролируемы всплеск сил, — спокойно пояснил мне он, продолжая тепло на меня смотреть, но какая-то тревога таилась в самом сокровенном уголке его души. — Весь свет, что находится в тебе, выплеснулся наружу.
— Свет? — переспросила я, подняв левую бровь вверх.
— Да, Дашенька, свет, — подтвердил куратор, — ты же не думала, что являешься темной ведьмой? — Усмехнулся тот. — Именно поступки, добрые или безнравственные умыслы, сокрытые в глубине души, делают ведьму темной или светлой...
Свет... Так вот о чем мне говорила бабушка. Тьму нельзя побороть тьмой: это сделает ее сильнее. Нужно уничтожить ее светом.