одами? - Пошли, - напарник потянул меня за руку, - лично провожу тебя до комнаты. Могу даже на руках отнести. - Ты лучше штаны надень, - пискнула я, не рискуя открывать глаза. Клевер хохотнул, чем-то зашуршал в темноте (надеюсь, одевался, а не порядок наводил) и опять потянул меня за руку: - Всё, готово. Пошли, провожу, нам с тобой выспаться не помешает, завтра занятия начинаются, голова ясная должна быть. Я осторожно приоткрыла один глаз. Напарник натянул на себя только штаны, но голая, пусть и мускулистая, скульптурной лепки грудь меня, закалённую телевидением, смущала мало. - И учти, Фиалка, - продолжал насмешничать напарник, - ещё раз в моей спальне окажешься, церемониться не буду! Я фыркнули и гордо вздёрнула подбородок: - Не переживай, не окажусь. Зелёные глаза напарника загадочно блеснули, но комментариев, к счастью, никаких не последовало. Напомните, я говорила, что мне с напарником повезло? Если что, готова повторить! И даже не один раз. Клевер церемонно довёл меня до моей спальни, даже дверь передо мной распахнул и почтительно поклонился, пропуская меня внутрь: - Прошу, госпожа. Заметьте, доставил в целости и сохранности прямо в Ваши покои. Я изобразила что-то отдалённо похожее на реверанс: - Благодарю. Скажу честно, к кровати подходила с бешено колотящимся сердцем: а вдруг опять в спальне Клевера окажусь? Я непонятно с чего была твёрдо убеждена, что вреда он мне не причинит, но и в то, что я переместилась чисто случайно и непроизвольно, тоже вряд ли поверит. Так что, лучше не дёргать тигра за усы и не осложнять отношения со своим напарником. Отдёрнув одеяло и убедившись, что кровать пуста, я с блаженным вздохом растянулась на простынке, звездой раскинув руки и ноги. Что радует, глазки закрылись даже раньше, чем голова коснулась подушки. Мне редко снятся сны. А такие, чтобы с запахами, прикосновениями и полным погружением, вообще никогда. Но сейчас, видимо основательно перенервничав, моё подсознание выдало насыщенный яркими красками эротический сон, в котором я была не просто сторонней наблюдательницей, а непосредственной участницей. По крайней мере, учитывая, что надо мной весьма недвусмысленно нависал Клевер, можно предположить, что просто полежать мне не дадут. Да и стоит ли себя сдерживать, если это всего лишь сон? Жаждущее ласк тело было уверено, что ограничивать себя не стоило, и я, вся такая рассудительная в реальности, решила забыть о голосе разума. - Фиалка, - не столько услышала, сколько почувствовала я шёпот напарника и выгнулась дугой, навстречу горячим губам. Мамочка милая, вот никогда бы не подумала, что я такая развратная! Понимание того, что это всё сон, сняло все запреты и рамки, выпустив на волю испепеляющую страсть. Когда я, опустошённая и счастливая, упала на кровать, я мечтала лишь о том, чтобы воспоминания о столь страстной ночи не выветрились у меня из головы сразу после пробуждения. Ха, знала бы я, какое пробуждение меня ждёт! Проснулась я, как сказочная принцесса, от поцелуя. Вопреки легендарной красавице я тихонечко застонала и попыталась спрятать голову под подушкой, но мои ручки мягко остановили, нежно поцеловав каждый пальчик. Я распахнула глаза, да так и замерла, чувствуя, как сердце спешно эмигрирует в пятку, разум скатывается в истерику, а девичья гордость рассыпается прахом. - Доброе утро, спящая красавица, - Клевер одарил меня сияющей улыбкой и поцеловал в кончик носа, - прости, что разбудил, но через час у нас начнутся занятия, а опаздывать, сама понимаешь, преподавателям всё-таки не стоит. - Ты, - я судорожно хватала ртом воздух, - ты... что тут делаешь?! Напарник по-мальчишески фыркнул, тряхнул спутанными кудрями: - Повторюсь, но я у себя. И да, ты тоже. - Так это был не сон? - охнула я, закрывая лицо руками и страстно мечтая провалиться сквозь землю. Или сгореть от стыда. Или умереть, прямо здесь и сейчас, чтобы никогда больше не видеть этих лучистых зелёных глаз. - Эй, - Клевер мягко обхватил меня за плечи и стал укачивать, словно маленькую девочку, которой приснился кошмар, - ты чего? - Ы-ы-ы-ы, - информативно провыла я, не способная в данный момент ни на что более вразумительное. Клевер, надо отдать ему должное, с расспросами и утешениями в духе: 'ничего же не было, покувыркались и разбежались' не лез, просто обнимал и укачивал, давая мне возможность в полной мере осознать всё произошедшее. Господи, что же мне теперь делать-то? Как я теперь Клеверу в глаза смотреть стану? Это же стыд-то какой, сама, по своей воле, залезла в койку к мужчине, которого знала ровно один день! Не знаю, то ли в этот момент я взвыла особенно горестно, то ли напарник неплохо разбирался в женской психологии, но мне неожиданно предложили: - А давай ты моей невестой станешь? Мир, и так-то стоящий на голове, свихнулся окончательно. Я недоверчиво моргнула, отстранилась и подозрительно уставилась на Клевера. Не поняла, это надо мной так изощрённо издеваются? - А что, по-моему, неплохая идея, - напарник воодушевлённо взмахнул руками, - во-первых, у тебя появится официальный повод ночевать у меня... - Да я не сама к тебе припёрлась, - выпалила я и сердито стукнула кулачком по кровати, - это всё проклятие, будь оно неладно! - Тем более, - отмахнулся Клевер, - если всё дело в проклятии, то появляться у меня в кровати ты будешь регулярно, пока голову от меня не потеряешь. Ну и самомнение у некоторых! Я скептически фыркнула и скрестила руки на груди. - Кстати, - напарник мой скепсис не заметил, а если и заметил, то точно не оценил, - не знаю, как тебе, а мне прошлая ночь понравилась, и я не буду возражать, если мы её повторим. Я так отчаянно покраснела, что у меня не только лицо запылало, но даже шея и плечи. Самой-то себе я точно могла признаться, что мне понравилось, только вот заявить об этом напрямую мне смелости не хватает. - Итак, во-первых, помолвка - отличный предлог для совместных ночёвок, - Клевер загнул палец, - во-вторых, оградит от ненужного внимания и назойливых поклонниц и поклонников. Учти, я ревнивый. - Я тоже, - ляпнула я и опять покраснела. - И в-третьих, помолвка может закончиться либо свадьбой, если мы поймём, что любим друг друга, либо простой дружбой, если мы встретим кого-то более, на наш взгляд, достойного. А ещё, обручившись, ты защитишь себя от пересудов, раз мнение других для тебя так важно. - Можно подумать, тебе наплевать, что о тебе болтают, - буркнула я, быстро оценивая все выгоды сделанного мне предложения. Клевер беззаботно пожал плечами, только вот грустная улыбка с нарочитой бравадой как-то не очень вязалась: - Мне терять нечего. Девицам на меня наплевать, их моя репутация лишь дразнит сильнее, а мужчины завидуют, кто тайно, а кто и открыто. Я помолчала, задумчиво кусая губу. А в самом-то деле, чего я теряю? Клевер прав, помолвка - ещё не брак, любви до гроба от меня никто не требует, так что сердцу моему ничего не угрожает. А если и угрожает, то я со всем смогу справиться и во всём разобраться. Для настоящей домовой невозможного нет! Глава 6. Студентки для невесты Успокоив себя, я согласно кивнула: - Хорошо, я принимаю твоё предложение. Клевер расцвёл ослепительной белозубой улыбкой, вскочил с кровати, пошебуршал на столе, что-то в процессе поисков свернув на пол, а потом поймал мою руку и торжественно надел на безымянный палец тоненькое золотое колечко с изумрудным листочком клевера. Я приглушённо охнула, восторженно глядя на украшение, а мой... жених заявил, даже не пытаясь скрыть гордости: - Ну вот, теперь все знают, что ты моя невеста. А теперь срочно одеваемся и бежим в столовую, мы уже жутко опаздываем. Я охнула, вскочила с кровати и только сейчас поняла, что моей одежды в комнате нет. Вообще, даже сорочки, в которой я ложилась спать. Испуганно посмотрев на Клевера я стащила с кровати покрывало и поспешно замоталась в него, став похожей на римскую патрицианку. Напарника, к слову сказать, мой манёвр не впечатлил, он выразительно хмыкнул и закатил глаза: - Можно подумать, я чего-то не видел! - И не увидишь, - огрызнулась я, - при свете дня так уж точно! Зелёные глаза заинтересованно блеснули. - Знаешь, - Клевер подошёл к зеркалу, что-то сосредоточенно рисуя на его блестящей гладкой поверхности, - а ты первая, кто после совместной ночи смущается и ничего не требует. Я помолчала, разрываясь между с детства привитой деликатностью и свойственным всем женщинам (и кошкам, если верить пословице) любопытством. Не прошло и пяти минут, как любопытство одержало блестящую победу, я не выдержала и спросила: - А другие девушки как себя вели? Напарник почесал кончик носа: - Свадебный обряд планировали, требовать подарков начинали, командовать. А потом, когда я их выставлял за дверь, рыдали, бились в истерике, бегали жаловаться на меня отцу, некоторые даже проклинать пытались. Ого, так это сколько же проклятий на моём женихе? Не получится так, что я овдовею раньше, чем разберусь с навешенным моей матушкой на Клевера заклятием? Напарник заметил отразившееся у меня на лице смятение и беззаботно махнул рукой: - Да ты не переживай, после колдовства твоей матушки на меня магия не действует. Уф-ф-ф, прямо камень с души свалился, и бегемот со спину слез! Я широко улыбнулась, поправила простынь, которая решила воспользоваться моим хорошим настроением и стечь на пол и бодро шагнула к зеркалу, готовая начинать новый день путешествием через зеркальный портал. Клевер одобрительно кивнул мне и щёлкнул пальцем по стеклу, которое подёрнулось рябью, а потом и вовсе заклубилось туманом. - Ну, чего же ты? - поторопил напарник, видя, как я нерешительно переминаюсь у рамы, - заходи, не бойся, больно не будет. Я зажмурилась и решительно шагнула в портал. Ай, мамочки, а говорил, больно не будет! Шипя и тихонько ругаясь сквозь зубы, я выпала в свою комнату, чувствуя себя так, словно меня постирали в машинке автомат на самых жёстких оборотах. Мама милая, да когда я уже, наконец, привыкну к этим чёртовым порталам! Кое-как оторвав себя от пола, я поднялась на категорически не желающие меня слушаться ноги и как кавалерист, из-под которого спёрли лошадь, поковыляла к шкафу с одеждой. Не глядя сдёрнула с ближайшей попавшейся на глаза вешалки платье и закрыла дверцы, потому что иначе у меня были очень неплохие шансы рухнуть прямо в шкаф. Что меня немного порадовало, выпала из портала я без простыни, то ли потеряв её и не заметив в комнате у Клевера, то ли развеяв в процессе перемещения. Ну и ладно, надеюсь, у моего напарника это была не последняя простынка. Я с тоской посмотрела на дверь в душевую комнату, которая была для меня желанна, как мир во всём мире, но так же и недоступна. Я уже постепенно приучала себя к мысли, что сегодняшнее утро пройдёт без привычного ритуала умывания, когда зеркало мягко засветилось, затуманилось, и в комнату шагнул Клевер. Я ойкнула, стыдливо прижимая руки к груди и скрещивая ноги, чтобы хоть немного прикрыться. Ну да, я знаю, что это глупо, что за последние двести лет эволюции ничего существенно нового в организме женщины не появились, да и напарника моего точно не смутить обнажённым женским телом (мужским, впрочем, тоже), но... Но! - Ты чего здесь делаешь? - прошипела я, с трудом удерживаясь от более эмоциональных, но менее вежливых слов. Клевер одарил меня сияющей белозубой улыбкой: - Тебе пришёл помочь. Я вытаращилась на напарника так, словно у него три пары крыльев за спиной распахнулись. Не поняла, он надо мной издевается что ли? - Издеваешься? - уточнила я, прикидывая, обидеться мне или пока не стоит портить отношения. Всё-таки, согласно легенде, у нас нежная пора помолвки. Вместо ответа Клевер вытащил у меня зажатое в руке платье, осмотрел его внимательно, после чего задумчиво почесал кончик носа и изрёк: - Фиалка, я не очень хорошо знаю моду твоего мира, возможно, у вас и принято появляться на работе в столь э-э-э... выразительном наряде, но у нас в Академии придерживаются более... скажем так, строгих правил. Я недоумённо нахмурилась, пытаясь понять, чем ему не угодил выбранный мной наряд. Поскольку я не являюсь поклонницей экстравагантной моды из серии: юбка короче ногтей, а каблуки длиннее ног, в моём гардеробе точно не могло быть ничего неприличного. Если только... Я бросила быстрый взгляд на наряд и не удержалась от тихого стона, перешедшего в неуверенный смешок. Всё правильно, по закону подлости, не глядя я вытащила то самое зелёное короткое (примерно как у принцессы в мультике 'Бременские музыканты') платье, что мне подарила моя подружка Жанна на День рождения. Помню, Жанка тогда ещё что-то плела про магический любовный амулет, который, якобы, вплетён в наряд, только я тогда подружке не поверила, и её слова пролетели мимо ушей. Сейчас я бы дорого дала, чтобы вспомнить слова Жанны, но, увы и ах, прошлого было не изменить. Вспомнить то, чего я не слышала, я не могла. Пока я витала в облаках, предаваясь воспоминаниям о делах давно минувших лет, Клевер по-хозяйски дошёл до шкафа, распахнул его дверцы и придирчиво стал изучать мой гардероб. Я моментально почувствовала себя участницей шоу 'Модный приговор', которую супруг притащил на строгий суд с просьбой сделать хоть что-нибудь. - Знаешь, Фиалка, - напарник задумчиво погладил рукав моей любимой светло-серой кофточки, - а у тебя тонкое понимание гармонии. Отличное качество для домовой! Я расплылась в довольной улыбке, словно Нобелевскую премию получила, не меньше. Как всё-таки приятно, когда тебя хвалят! Нет, не так, как приятно, когда тебя хвалит этот конкретный мужчина. И когда это, интересно, мне стало так важно его мнение? Неужели опять мамино проклятье чудит? Я встряхнулась, воинственно вздёрнула подбородок, морально готовясь принять бой со всеми проклятиями мира, и увидела персикового цвета платье, украшенное по вороту и рукавам скромным орнаментом из листьев. Признаюсь честно, узор я вышивала сама, увидев симпатичный рисунок в Интернете. - Вот, померяй, - Клевер озорно блеснул зелёными глазами, - а если не понравится, я тебе ещё платье подобрал и юбку с сорочкой. Я окинула комнату задумчивым взглядом, только сейчас сделав небольшое, но неприятное открытие: никакой ширмы не было и в помине. Переодеться, укрывшись за дверцей шкафа? Я сердито фыркнула и передёрнула плечами, вспомнив студенческие годы, когда жила с четырьмя соседками в продуваемой всеми ветрами комнате общежития. Первую неделю совместного проживания, мы честно прятались друг от друга за дверцами или лихорадочно переодевались в крошечном туалете, рискуя свернуть или унитаз, или собственную шею. Сами понимаете, на второй неделе таких акробатических этюдов, мы решили, что скромность - слишком большая роскошь в нашем положении и спокойно меняли одежду в присутствии соседок. Впрочем, особо стеснительные вежливо просили отвернуться. Я покосилась на Клевера, с видом театрального критика на премьере развалившегося в кресле и поняла, что взывать к приличиям бесполезно. Напарник мой уже настроился на шоу, скорее всего, конечно, просто дразнит, но если я уступлю, дразнить меня будут долго и со вкусом. Я покусала губу, нерешительно посматривая на шкаф. Может, всё-таки спрятаться за дверцей? - Фиалка, душа моя, ты вольна собираться, сколько тебе угодно, студенты подождут, никуда не денутся, - мартовским котом промурлыкал Клевер. - И поверь, мне доставляет истинное удовольствие любоваться тобой. Я ойкнула, вспомнив, что, вообще-то, стою обнажённая перед мужчиной, а ещё о приличиях размышляю! Даже если мой так называемый жених ночью чего-то не разглядел, то теперь изучил меня во всех подробностях. А раз так, есть ли смысл изображать скромницу? Я философски пожала плечами, за дверцей шкафа надела нижнее бельё, а вот платье натягивала уже прямо перед напарником. Ещё и попросила застегнуть молнию, повернувшись спиной и подняв повыше волосы. Сильные пальцы скользнули по обнажённой спине, вызвав паническое бегство табуна мурашек и задержавшись на застёжке бюстгальтера. - Клевер, - я тяжело дышала, как астматик в период весеннего буйства цветов, - перестань. Нас ждут... Возражения у меня закончились, но к счастью, в напарнике проснулась совесть или что-то очень на неё похожее. Коротко и зло вжикнула молния, заставив меня вздрогнуть и судорожно обхватить себя руками за плечи. - Пошли, - хрипло приказал Клевер, крепко ухватил меня за руку и рывком втащил в зеркальный портал. Я споткнулась о раму, больно впечатавшись носом в спину напарника. Вот чёрт, не хватало ещё нос разбить! Я сдавленно зашипела, растирая повреждённый носик, не забывая шустро перебирать ногами, чтобы рассерженный напарник не оторвал мне руку. И чего, спрашивается, обиделся? Не понравилось, что я ковриком к его ногам не легла? Так и легла бы, я-то это точно знаю, просто в нём преподавательская совесть взыграла в самый неподходящий момент. Ну и ладно, ещё не хватало оправдываться за то, в чём ни капельки не виновата! Я сердито фыркнула, гордо вскинула голову и опять чуть не рухнула, споткнувшись в очередной раз о раму зеркала. Чёрт, да что же я такая неуклюжая-то?! - Осторожнее, душа моя, - Клевер подхватил меня, прижал к себе, - исцеление травм в наши практикумы не входит, но если ты захочешь, то только намекни, мы включим. Я 'случайно' переступила с ноги на ногу в опасной близости от его ступней. Напарник мой угрозой не проникся, лишь подхватил меня на руки и так торжественно, словно жених невесту, вынеся меня из зеркала. Первое, что я услышала, было восторженно-завистливое аханье, ураганным ветром пролетевшее по всей большой и светлой аудитории. Я похлопала напарника по плечу, прося его отпустить меня, но мой призыв остался без внимания. Клевер в полной тишине, аж чуть позванивающей от сгустившихся эмоций, подошёл к кафедре и бережно опустил меня на пол, продолжая прижимать к себе, обнимая за талию. Я судорожно сглотнула, оказавшись под прицелом, как мне в первый миг показалось, сотен разъярённых, холодных и безжалостных, как направленные в грудь дула автоматов, глаз. - Сударыни, - пролетел над аудиторией мощный, хорошо поставленный голос Клевера, - а также судари, которые здесь также присутствуют. В аудитории раздались приглушённые смешки студентов, которых от силы было человек восемь. Я быстро пересчитала студенток и приглушённо охнула. Это же надо, двадцать человек! Ах, нет, двадцать одна, ещё одна студенточка умело слилась с бледно-серой стеной, рядом с которой сидела. - Позвольте вам представить потомственную домовую, мою напарницу и невесту, - Клевер замолчал, пережидая вопль отчаяния, единодушно вырвавшийся из груди прекрасной половины аудитории, - рукодельницу и вершительницу судеб Фиалку! Ну, по поводу вершительницы судеб мой напарник мне польстил, причём изрядно. Я пока только один Ключевой Узелок завязала. Клевер, словно угадав мои мысли, чуть сжал мой локоток, притянул к себе, пользуясь правом жениха и прошептал: - Лучше сразу расставить все точки над ё, чтобы потом никаких недопониманий не возникло. И да, напоминаю, ты моя невеста. - Я помню, - прошипела я, искренне надеясь, что улыбка на лице выглядит не кровожадной, а нежной и любящей. Надо будет, на всякий случай, ещё вечером в комнате перед зеркалом порепетировать. - Ну и отлично, - напарник поцеловал меня в щёку и приказал. - Студенты, за мной! Барышни, вы остаётесь со своей преподавательницей. И опять по аудитории прокатился тоскливый вздох, сопровождающийся призывными взглядами, обращёнными к Клеверу и с плохо скрытой ненавистью по отношению ко мне. Парни, усмехаясь и молодцевато поигрывая плечами, поднялись со своих мест и послушно, как стадо за пастухом, направились к выходу. Признаюсь честно, при виде удаляющегося Клевера мне стало как-то не по себе. Не то, чтобы я боялась собравшихся в аудитории девиц, так, опасалась чуток... что не справлюсь с преподаванием новой, не до конца изученной дисциплины. Когда щелчок закрывшейся двери оружейным выстрелом прозвучал в напряжённой тишине, я бесшумно выдохнула, высоко подняла голову, расправила плечи и ступила на кафедру, представляя себя принцессой Фике в финальных кадрах любимого фильма 'Виват, гардемарины'. Как там было сказано? За этими лёгкими шагами скрывается поступь великой императрицы, как-то так. Я окинула взглядом аудиторию и улыбнулась: - Доброе утро, дев... - я осеклась, понимая, что привычное обращение девочки этим взрослым девушкам точно не понравится, - барышни. Студентки ответили нестройным гулом, несколько вообще промолчали, сделав вид, что не услышали. Та-а-ак, и кто это у нас такой неосторожный? Я присмотрелась к молчуньям повнимательнее. Одна, в богато расшитом сарафане и кокетливо наброшенном на плечи платке, вольготно расположилась за первой партой, глядя на меня наглыми жёлто-зелёными глазами. Мне вспомнилась соседская кошка Плюшка, наглое создание, регулярно сбегающее из квартиры для того, чтобы нагадить нам на порог. Что мы только с мамой не делали: и порог горчицей мазали, и корки апельсиновые кидали, и всякими вонючими жидкостями порог поливали, всё было бесполезно. С Плюшкиной хозяйкой, Анжелой, мы доругались до того, что она специально стала выпускать свою зверюгу на коридор, чтобы она совершила своё мокрое, в прямом смысле слова, дело. Так вот, у той мерзкой кошки были такие же наглые жёлто-зелёные глаза, и на мир она взирала с такой же смесью презрения и всемогущества. Я вздохнула, вспомнив как пьяный сосед, неделю отмечавший свадьбу своего сына, с которым не общался вот уже десять лет, вляпался однажды в Плюшкин подарок и свернул кошке шею. Труп, паразит такой, у нашего порога так и оставил, из-за чего зарёванная Анжелка устроила нам грандиозный скандал, грозя всеми карами земными и небесными. Мы полгода не разговаривали, а потом... Я вздрогнула, только сейчас осознав, что с Эдиком меня именно соседка познакомила, сказала, что это её друг детства, они чуть ли ни одной лопаткой в песочнице играли. Вот интересно, она мне так изощрённо отомстила за Плюшку или всё случайно так совпало? Жизнь она ведь тоже шутки шутить горазда и не всегда добрые... Я тряхнула головой, прогоняя воспоминания и опять обвела взглядом студенток, даже улыбнулась приветливо: - Итак, сегодня у нас с вами первое вводное занятие... - А вы практическую любовную магию знаете? - спросила конопатая тощая девушка, чьи заострённые ушки кокетливо выглядывали из-за двух коротких пушистых хвостиков, перевязанных серебряной тесьмой. - Да где ей, - пренебрежительно фыркнула пухлая, как перебродившее тесто, девица, сидящая за второй партой и меланхолично полирующая ногти, - она же из мелких болотных пакостниц, это сразу видно. В аудитории повисла тишина, все студентки жадно, как голодные пираньи, уставились на меня, ожидая реакции на явное и целенаправленное оскорбление. В первый миг я, признаюсь честно, опешила. Как бы сильно не переклинивало детей в подростковом возрасте, но до откровенного хамства учителям дело доходило редко. Могли доводить, могли прозвище обидное придумать, могли урок сорвать, но чтобы вот так... И ведь не маленькая уже, годочков семнадцать, не меньше, а значит, прекрасно понимает, что и почему творит! Так ладно, оставим теорию, перейдём к практике. Мне-то самой что сейчас с ней делать? Я прекрасно понимала, что от исхода этой самой первой стычки будет зависеть вся моя дальнейшая работа. Не сумею поставить эту девицу на место, никто меня слушать не станет. Я откашлялась и стараясь казаться спокойной, ясно и чётко произнесла: - Я не знаю, кто вам преподаёт расоведение, и изучали ли вы его вообще, но тема вами явно не усвоена. Это первое. Черноглазая брюнетка в круглых очках а-ля Гарри Поттер, восседавшая за третьей партой, обиженно встрепенулась, но её соседка, огненно-рыжая кукольного вида девушка, успокаивающе положила руку на плечо и что-то торопливо зашептала на ухо. Брюнетка поджала и без того тонкие губы, пронзила меня обиженным взглядом и застыла воплощением оскорблённой невинности. Удовлетворённо кивнув, я продолжила: - Во-вторых, основы маникюра вам также никто не преподавал, иначе вы бы точно знали, какой именно тканью нужно полировать ногти. Девицы заинтересованно загудели, как пчёлы, в чей улей с горшок мёда заглянул Винни Пух. Отлично, интерес мне у них пробудить удалось, на этом и начнём налаживать учебный процесс. - И какой надо? - прогудела почти басом коротко стриженная девица с грязными и неровно подстриженными, а то и обкусанными ногтями. Мамочка милая, мне кажется, или у неё над верхней губой усики топорщатся? Я героически отвлеклась от мужеподобной дамы и сладко улыбнулась: - Поскольку у нас сегодня вводное занятие, я начну его со знакомства, затем мы с вами изучим план на год, а потом, если останется время, коснёмся первых правил ухода за руками. Да, кстати, если вы захотите, я попробую добиться факультатива по э-э-э... - я замялась, лихорадочно пытаясь сообразить, как по-русски будет маникюр и визаж - основам ухода за собой, назовём это так. В аудитории поднялся такой галдёж, словно неопытный охотник выстрелил в воронью стаю, расположившуюся в небольшой закрытой комнате и после первого залпа возжелавшую обрести свободу. Я стояла спокойно, даже не пытаясь призвать к тишине. Во-первых, в таком шуме меня всё равно никто не услышит, а во-вторых, пусть лучше студентки прямо сейчас выяснят между собой все вопросы, чем я на протяжении всей лекции буду мириться со змеиным шипением по всей аудитории. - Хорошо, мы согласны, - протянула пухлая девица, которая, как оказалось, было заводилой или отчаянно пыталась такой стать. Я вежливо улыбнулась одними уголками губ, строго посмотрела на студентку и холодно отчеканила: - В таком случае назовите своё имя. Дальше представляться будете по цепочке. - А нам только имя называть? - удивилась брюнетка и поправила съехавшие на кончик носа очки. Не поняла, а что ещё у студенток принято спрашивать? Я решила не демонстрировать свою неосведомлённость в этом вопросе (эх, надо было у Клевера спросить, да некогда было!) и кивнула: - И коротко расскажете о себе. Пухлая девица взбила топорщившиеся спиральками светлые кудряшки на висках, ещё больше округлявшие её и без того круглое личико, и томно процедила: - Я Светорада Медовая, владею магией цветов и целительством первой ступени. Вторая дочь князя Пересвета от третьей жены Радомилы. Ого, а я и не знала, что тут многожёнство в моде! Выходит, моя главная соперница княжеская дочь, ну, теперь понятно, откуда у неё столько спеси. Мне с представителями голубой крови никогда не везло, одна Янина Аркадьевна чего стоит. Я с трудом подавила в себе желание гадливо передёрнуть плечами и перевела взгляд на следующую девицу, ту самую, в очках в стиле легендарного волшебника. - Элеанора Аквитанская, - церемонно представилась девушка, опять оправляя съехавшие очки, - прибыла по обмену с Туманных островов. Владею универсальной магией второй ступени и магией иллюзий третьей. Хочу стать домовой для своего фамильного замка, так как наша домовуша мечтает уйти на заслуженный отдых. Что ж, похвальное стремление. Кстати, первая девица, как её, Светорада, не сказала, почему решила поступать на этот факультет. Я вежливо улыбнулась Элеаноре и повернулась к княжне. - Светорада, а вы почему именно этот факультет для поступления выбрали? На мой взгляд, вопрос не таил в себе никакого подвоха, но блондинка почему-то покрылась яркими красными пятнами и посмотрела на меня так злобно, словно я её крапивой нахлестала. - Желание такое возымела, - буркнула девица, отводя взгляд. Хм, а не стал ли причиной такого желания один зеленоглазый красавец преподаватель? Ах, мама, мама, какое же изощрённое ты проклятие придумала! Чтобы не терзать себя думами о том, почему моя милая мамочка оказалась так жестока по отношению к хорошему человеку, я повернулась к следующей студентке, сидящей за Элеанорой. Той самой, конопатой, что спрашивала у меня про любовную магию. - Одетта Листвяная, - задорно прощебетала девчушка, чуть пошевеливая ушками, - поступила сюда, чтобы изучить любовную магию и домоводство. Очень хочу стать хорошей супругой для своего Листопадничка. Девушка смущённо хихикнула и покраснела так, что я невольно испугалась, как бы на ней одежда не зашаяла. Ну что ж, цель у студентки хорошая, надеюсь, жених оценит её старания, и не станет слишком долго тянуть со свадьбой. - Фи, как это низко, ради парней учиться, - пробасила мужиковатая девица, развалившаяся на стуле нога на ногу. - Вот я, например, хочу научиться Нитями Судьбы управлять. Долю и Недолю подопечных определять. Тёмные глаза студентки вспыхнули мрачным огнём. Ох, чует моё сердце, Недоли у её подопечной будет гораздо больше, чем всего остального. Я мысленно укоризненно погрозила себе пальцем, напомнив, что нельзя судить человека по его внешности. Может, из этой девушки самая лучшая Домовая выйдет, заботливая и внимательная? Я приветливо улыбнулась студентке и сказала, стараясь, чтобы голос звучал ободряюще, а не обманчиво-успокаивающе, как у психиатра, когда к нему на приём попал буйный пациент, утверждающий, что соседи через розетку облучают его гамма-ватовыми лучами пси-факторного оружия: - Отличное желание, надеюсь, в результате учёбы у вас получится его исполнить. Только вы имя своё не назвали. - Веда я, наёмница. Банду Серого Лиса зачистила и вот, поучиться малёха решила. Целители сказали, мне месяц с мечом тренироваться нельзя, а то все швы расползутся к трольему - Веда зыркнула на меня, сморщилась и промямлила, - короче, решила я учёбой заняться. А коли понравится, так и брошу к лешакам плешивым наёмничество, задрало по лесам да оврагам скакать. - Праматерь Природа, - прошипела Светорада, презрительно кривя губы, - как ты могла создать столь грубую ошибку?! Княжна прошептала очень тихо, но наёмница её всё равно услышала и выводы, к моему искреннему прискорбию, тоже сделала правильные. - Э, ты кого ошибкой природы назвала?! - отшвырнув стоящую перед ней парту словно платочек, Веда разбуженной среди зимы медведицей полезла к блондинке. - Я те щас живо пакли твои бесцветные повыдёргиваю, и нос на сторону заверну! - Помогите, - пронзительно заверещала Светорада, но вместо того, чтобы нестись к двери или, в крайнем случае, прятаться за спину подруг, вскочила на стол, торопливо подбирая подол платья, - убивают!!! - Ещё нет, - жёстко усмехнулась наёмница, демонстративно разминая плечи, - но щас начнут. С огромным удовольствием и особым цинизмом. Я поймала себя на мысли, что мне абсолютно не хочется вмешиваться в происходящее, более того, я бы с удовольствием помогла Веде сбить спесь с этой блондиночки. А с чего вдруг мне жалеть эту белобрысую выдру, которая смеет облизываться на моего, подчёркиваю, моего Клевера?! Я замерла, испугавшись той беспросветной тьмы, что в мгновение ока затопила мою душу, испепелив сердце и исторгнув из горла звериный рык. - Прекратите! - рявкнула я и сама не поняла, кому именно кричала: разошедшимся девушкам или себе самой. Наверное, больше всё-таки самой себе. Мой рык был услышан. Ещё бы, я рявкнула так, что меня, наверное, даже в моём мире слышно было! Девицы неохотно разошлись в разные стороны, расползлись, словно кошки, окаченные водой. Точнее, Веда отошла, метко сплюнув под ноги своей сопернице, а Светорада красиво стекла, по-другому не скажешь, на стул, прижав одну руку к груди, а другую ко лбу. Лично мне девушка в этой позе напомнила Роденовского Мыслителя, но студентки, не знакомые с культурным наследием Древней Греции явно прониклись, смотрели на страдалицу с сочувствием и тихонько перешёптывались. - Объявляю десятиминутный перерыв, - строго отчеканила я и вышла из-за кафедры. Смысла вести занятие дальше, равно как и читать нотации, я пока не видела. У девчонок сейчас эмоции зашкаливают, у них все мои слова мимо разума транзитом пролетят. Так что, пусть страсти немного утихнут, а я пока займусь наблюдением за своими подопечными. Очень, кстати, полезная штука, может поведать о людях гораздо больше, чем всевозможные анкеты и собеседования. Я внимательно посмотрела на студенток и тут заметила одну очень интересную деталь: далеко не все девушке сочувствовали Светораде. Несколько, наоборот, отошли к Веде. Одетта ласково гладила воительницу по плечу, что-то по-матерински мягко приговаривая. Наёмница пофыркивала сердитым ёжиком, но отталкивать девчушку не спешила и сама тоже не вырывалась. Три другие девушки, все как на подбор в простеньких ситцевых сарафанчиках и закрывающих головы белых платочках, стояли рядом с Одеттой и сочувственно смотрели на Веду, впрочем, пока не решаясь коснуться грозной воительницы. Та-а-ак, вот и определилась группа тех, с кем я усиленно буду заниматься домоводством. Я даже не успела толком осознать, что мне нужен листок и ручка, как мне на ладонь упал большой кленовый лист тёплого янтарного цвета, на которым моим почерком, чуть подпрыгивающим вверх, было выведено: факультатив домоводства и дальше шли имена студенток. Напомните, я говорила, что люблю магию? Если нет, сейчас обязательно скажу. Я вспомнила, как Клевер вчера сделал из одного листка два, просто потерев его в руках, и решила повторить этот фокус. А что, один листочек будет у меня, а второй я отдам Веде, которую сделаю старостой группы домоводства. Я опасливо покосилась на кленовый лист, опасаясь увидеть вместо него труху. Ура, всё получилось, у меня теперь два листочка! Я придирчиво осмотрела каждый, изъяна не нашла и, подойдя к Веде, протянула ей один лист со словами: - Назначаю тебя старостой этой группы. Надеюсь, никто не возражает? Я внимательно посмотрела на Одетту, которая так отчаянно затрясла головой, что её хвостики исполнили зажигательную румбу, затем перевела взгляд на трёх других девушек. Нет, не близняшки, но похожи очень. Наверное, те самые сказочные сиротки, которых в финале сказки ждёт прекрасный принц и куча приятностей. - Веда, мне нужно, чтобы вы решили, каким именно темам домоводства мы посвятим факультативные занятия. Также я должна знать, что вы уже знаете и умеете, чтобы не терять время... - На изготовление веретена, - пискнула девчушка в голубом сарафане и потупилась, - у нас так говорят, когда речь заходит о давно известных вещах. Я кивнула, найдя отличную замену привычному мне открытию Америки или созданию велосипеда и отправилась к Светораде, чей томный голос и плаксивые интонации вызывали глухое раздражение. 'Спокойно, Фиалка, - одёрнула я себя, - да, девица не подарок, но она твоя студентка и ты обязана её обучать'. Я расправила плечи и задумчиво почесала щёку, прикидывая, как мне назвать факультатив для этих пяти красоток, у которых в каждом движении, взгляде, интонации звучало, что они не за знаниями пришли, а за женихами. И на факультет Принцесс (если тут такой есть) не попали лишь потому, что происхождением не вышли. О, идея! Я прищёлкнула пальцами. Помнится, Светорада спрашивала меня про практическую любовную магию? Отлично, вот её они на факультативе и будут изучать. Я ловко цапнула появившийся передо мной глянцевитый лист кувшинки, внимательно прочитала список студенток и удовлетворённо кивнула, увидев, что старостой группы указана Светорада. Всё правильно, молодая княжна точно никому не уступит, любую соперницу устранит, лишь бы самой руководить. С широкой лучистой улыбкой, которой позавидовали бы все красавцы Голливуда, ап также политики и рекламщики всех мастей из всех волостей, я подошла к группке возбуждённо щебечущих красоток и протянула Светораде лист. Страшно хотелось присесть в реверансе, но я сдержалась вспомнив о том, что преподавательнице стоит быть максимально объективной и не демонстрировать свою неприязнь. Сразу же вспомнился анекдот: 'У настоящего учителя любимчиков нет. Ему все дети одинаково противны'. Я хихикнула в кулачок, да ещё и в самый неподходящий момент, когда княжна разворачивала лист. В результате я удостоилась насупленно-подозрительного взгляда, и несчастная кувшинка была сунута в руки златокудрой девушке, чьё почти ангельское по красоте личико портила высокомерно-кислая гримаса. Девица опасливо развернула лист, внимательно его прочла, побуравила меня синими лазерами очей, снова прочла текст и растерянно протянула листок Светораде: - Здесь список студенток факультативного курса и ты... - Что я? - резко спросила княжна. - Ты староста. По лицу блондинки расплылась, словно масло по горячему блину, широкая самодовольная улыбка. Я поняла, что могу спокойно отправляться к другим девушкам, в этой группе уже начал зарождаться железный тоталитаризм, о котором даже товарищ Сталин не смел мечтать. - Надеюсь, мне не придётся пожалеть о своём решении, - многозначительно произнесла я, закрепляя успех, коротко кивнула девушка и вернулась к кафедре. Так, с двумя группами я определилась, теперь осталось понять, какой факультатив подойдёт для остальных студенток. Я посмотрела на одинокими ледяными вершинами сидящих за своими столами четырёх (чёрт, да что же эта пятая девица такая блёклая-то!), пятерых студенток и задумчиво почесала кончик носа. Мда-а-а, и что их может заинтересовать и хоть формально объединить? Одна, сразу видно, поступила на этот факультет по принципу куда возьмут. Смотрит вокруг со скучающим видом и явно отчитывает время до конца занятия. Вторая, как её, Элеанора Аквитанская, классическая зубрила, пусть и непрофессионально так говорить. Третья, крупная черноглазая брюнетка, затихарилась за последней партой и лузгает семечки. Четвёртая и пятая что-то с азартом плетут, временами что-то бурно обсуждая сдавленным шёпотом. Я ещё раз покосилась на рукодельниц и широко улыбнулась. Кажется, я знаю, чем мы будем заниматься с третьей группой... - Элеанора, - окликнула я зачитавшуюся каким-то старинным, я отчётливо видела сыплющуюся из-под держащих его пальцев труху, свитком девушку, - ты назначаешься старостой третьей группы. - А что мы будем делать? - прочамкала брюнетка, сплёвывая шелуху в кулак. Все остальные затихли, с опаской поглядывая на меня. - На факультативе будет подробно изучать домоводство, - я азартно блеснула глазами, - кулинарию, вязание, вышивку бисером, крестом и лентами и всё такое прочее. Две рукодельные девицы разразились таким пронзительным визгом восторга, что у меня моментально заложило уши. Судя по сочной брани, долетевшей со стороны группы наёмницы и возмущённому щебету со стороны девиц-красавиц, не у меня одной. Чувствуя себя золотой рыбкой, которой получилось-таки удовлетворить желание капризной бабки, я, не скрывая широкой торжествующей улыбки, вернулась за кафедру, откашлялась и начала общую вводную лекцию. Глава 7. Победа, которой никто не рад Поскольку я так и не удосужилась пока выучить расписание, на обед меня выдернул Клевер, который громогласно объявил, что одной духовной пищи для поддержания сил телесных мало и нужно немедленно восполнить потраченные на обучение студентов силы. При появлении моего напарника потепление в отношениях со студентками, особенно группой Светорады, резко пошло на спад. На меня опять стали смотреть как на крысу, нагло искупавшуюся в кошачьей поилке, нагадившую в миску и развалившуюся кверху пузом на подстилке. - Душа моя, - Клевер самым восхитительно-нахальным образом проигнорировал призывные взгляды студенток, сграбастал меня в объятия и поцеловал в висок, - твой герой умирает и голода. Под этими блестящими зелёными глазами вся моя строгость и рассудительность растаяла вешним снегом. Я взлохматила золотые кудри, кокетливо склонила голову к плечу и спросила, почти промурлыкала: - И что же мешает моему герою отправиться на трапезу? - Без тебя, моя душа, кусок в горло не лезет, - вздохнул Клевер, вызвав единодушный стон зависти у студенток. Вот ведь, погибель девичья! И о проклятии помню, и обожглась уже один раз хорошо, а всё равно от улыбки этой лучезарной таю, как эскимо, и под ноги своему напарнику стекаю. 'Держись, девочка, - отчётливо прозвучал рядом со мной голос мамы, заставив вздрогнуть и оглядеться по сторонам, - не поддавайся чарам, иначе и себя погубишь, и его не спасёшь'. Угу, легко сказать, не сдавайся, а ты попробуй, когда рядом с моим напарником чувствуешь себя единственной и неповторимой, самой желанной и любимой. Я понимала, что даже простой шаг в сторону от Клевера будет тяжелее марафонского забега, но тем не менее собралась сделать его. Напряглась, рванулась в сторону и... мои руки помимо моей воли взлетели вверх, обвили шею напарника. Это ещё что за фокусы? Я попыталась отшатнуться, вырваться из колдовского кольца рук, а вместо этого лишь крепче прильнула к широкой груди Клевера, почти повиснув на нём, подобно ордену. 'Соберись, Фиалка, ты же не размазня какая-то, - выругала я себя. - Итак, ра-а-аз, два-а-а, три!' Чуда не произошло, я по-прежнему прижималась к напарнику. Невольно в голове всплыл монолог, услышанный в детстве. Там командир отчитывал бойца, который в полной боевой выкладке лежал на земле, не в силах ползти по-пластунски. Боец отвечал, что: 'душой-то он давно там уже, а тело здесь пока ещё'. Вот так и у меня: душой я была уже по пути к родному дому, а тело нежилось в руках Клевера. - Отпусти, - выдохнула я, понимая, что одна не справлюсь. Не смогу. - Не могу, - чуть шевельнул губами напарник. - Тогда давай вместе попробуем расцепиться, - прошелестела я, с трудом шевеля губами, которые так и норовили сложиться трубочкой для поцелуя. Клевер издал то ли стон, то ли вздох и чуть отстранился. Самую малость, скорее обозначив движение, чем совершив его, но мне и этого было достаточно. Я нашла в себе силы вывернуться из объятий и тут же обхватила себя за плечи, так холодно и одиноко мне стало. Чтобы скрыть смятение, я гордо вскинула голову, расправила плечи и ясным чётким голосом произнесла: - Девушки, объявляю обеденный перерыв. После перерыва начнём практику по... - я замялась, лихорадочно обдумывая, что бы такое общее для всех провести. - Практической любовной магии, - восторженно завопили девицы во главе со Светорадой и чтобы наверняка умилостивить меня, молитвенно сложили ладошки на груди и разноголосо заныли. - Там первый раздел для всех подходит, он общий! Я нахмурилась, пытаясь понять, как один раздел может включать в себя сразу все направления. Княжна заметила мою гримаску, грозно зыркнула на девиц, кокетливо стрельнула глазками в сторону Клевера и медово пропела, почти проворковала, точно голубка невинная: - Поскольку главная задача домовых - обеспечение лада и уюта в доме, то большое внимание в их подготовке отводится именно любовной магии. Мы должны в совершенстве знать, как зарождается любовь, какие препоны могут возникнуть, как избавляться от соперниц... Ого, даже избавляться?! Я красочно представила, как меня начинают изводить всем факультетом (хорошо, если не всей Академией) и судорожно сглотнула. Так, надо ещё раз пересмотреть план занятий и вычеркнуть к чёртовой матери всё, что можно обратить мне во вред. Как показывает лично мой опыт, пакостям детей учить не надо, они и сами на них горазды. А молодые девушки, в стремлении заполучить первого парня Академии, растопчут любую и не поморщатся. Вон, как на меня глазами посверкивают. - Ладо моё, имей совесть, пошли обедать, - прошипел Клевер мне на ухо, а потом, добавил с угрожающей ноткой театрального злодея. - А то зацелую! И на руках отнесу. - Так зацелуешь или на руках отнесёшь? - я кокетливо улыбнулась. - Одно другому не мешает, - напарник ухватил меня за руку и буквально потащил из аудитории. - Пошли. Студентки проводила нас таким тоскливым стоном, словно их всех приговорили к мучительной смертной казни. Ой, чует моё сердце, устроят они мне весёлую жизнь на практикумах! Надо бы какую-нибудь защиту заранее продумать. До столовой мы добрались за считанные секунды, я даже дорогу запомнить не успела. Ну и ладно, всё равно с моим умением блуждать в трёх соснах мне нужно не меньше трёх раз пройти одним маршрутом, чтобы его запомнить. В столовой оказалось неожиданно многолюдно, а также многогномно, многолешно и э-э-э многозверно? Я наступила на хвост какой-то миловидной рыженькой лисичке в сарафанчике и платочке, виновато охнула, отшатнулась и толкнула зайку, который от неожиданности плеснул супом (капустным, разумеется) на стоящего рядом Лесовичка. - Это безобразие, - затрещал ветками на всю столовую преподаватель, - моим веткам нанесён ущерб, у меня только вчера новые почки появляться начали, они же нежные, их нельзя кипятком поливать! - Простите, - попыталась извиниться я, но меня не слушали. Похоже, Лесовичок просто любил жаловаться на всё и всех. - Пошли, он тебя всё равно не слышит, - Клевер потянул меня к раздаточной стойке, которая была точно такой же, как у нас в школе. Пухленькая с круглыми, словно наливные яблочки, повариха приветливо улыбалась мне до тех пор, пока не заметила у меня на руке кольцо, подаренное Клевером. А едва заприметив символ обручения, улыбаться сразу же перестала, побледнела, растерянно захлопала глазами и всплеснула руками: - Да знаешь ли ты, глупая, во что ввязалась! Ну, как говорится, им вам крепкого здоровья и отличного настроения. Я уже собралась поприветствовать повариху залихватски-бодрым тоном, как меня опередили. Что значит, кто? Клевер, разумеется! Задвинул меня решительно себе за спину и выразительно, с нажимом произнёс: - Здравствуй, Рукодеюшка! Что сегодня на обед? Женщина тряхнула головой, поправляя белоснежную косынку и задорно ответила: - От меня щи с кислой капустой да блины с маслом, мёдом али вареньем. От тятьки же, я так разумею, вам обоим берёзовая каша. Ты что это удумал, охальник, почто над девочкой изгаляешься? - Кто изгаляется, - искренне обиделся Клевер, - я ей от чистого сердца кольцо подарил! Чтобы все вокруг знали, что это моя суженая, единственная и неповторимая! В столовой повисла такая тишина, какой не добиться даже во время оглашения судьбоносного приговора. Я почувствовала себя бабочкой, сдуру залетевшей на слёт энтомологов. Рукодея же чуть слышно хмыкнула, опять поправила платок, наклонилась к Клеверу и ехидно спросила: - Ты сам-то в это веришь, касатик? Сколько у тебя таких было, единственных-та, а неповторимых, почитай, и того боле! В столовой повисла очень нехорошая тишина, а я опять оказалась под прицелом десятков глаз. Да что же это такое, а?! Почему я в этой растреклятой Академии как белая ворона среди павлинов?! Пытаюсь освободить Клевера от проклятия, доброе дело, как мне кажется, сделать и даже что-то получается, а каждый мой успех вызывает не бурю восторга, а настороженность, даже агрессию, причём не всегда скрытую. Мои победы никого не радуют. Такое впечатление, словно никто и не хочет снимать с моего напарника проклятие! Всех всё устраивает, а я лезу не в своё дело и всё порчу. Так, секундочку, а может, так оно и есть? Может, благая цель спасения - всего лишь яркое прикрытие иной, менее благородной и более приземлённой цели? - Клевер, - я толкнула поглощённого обедом напарника в бок, - а зачем твой отец притащил меня в Академию? Клевер удивлённо покосился на меня, понял, что я настроена решительно и со вздохом отодвинул тарелку: - Понятия не имею. Меня он в свои планы точно не посвящал. Ну вот, как говорится, что и требовалось доказать. Я побарабанила пальцами по столу, пытаясь сложить головоломку, хотя прекрасно понимала, что ничего не получится, слишком много не хватает деталек: - А кто может знать? С кем твой отец советуется, может, с матушкой? Напарник присвистнул: - Ты что, смеёшься, Фиалка? Для моего отца нет и не может быть иного советчика, кроме него самого. Он же никому не доверяет. Всё правильно, человек, обманывающий других, постоянно ждёт ответного обмана. Ох, Сивер Самохвалович, как бы вам самого себя не обмануть! Я опять выбила дробь по столу, потянулась к остывающему обеду, но на полпути остановилась и спросила, вспомнив, как в нашей школе девчонки-подростки все свои самые сокровенные секреты доверяли дневникам: - А у твоего отца дневник есть? Ну, или книга какая-нибудь, в которой он свои размышления записывает? Клевер замер с ложкой, не донесённой до рта, меж соболиных бровей пролегла лёгкая морщинка, зелёные глаза потемнели. Я затихарилась, приготовившись к длительному ожиданию, но напарник отмер довольно быстро: - А ведь ты права, Фиалка. Отец каждый день записи заносит в толстенный такой фолиант из драконьей кожи. Только он никому его не показывает и тщательно запирает. Заметив, как азартно вспыхнули у меня глаза, Клевер вздохнул и покачал головой: - Замок не простой, там защитных заклинаний с дюжину и ещё отводящих взгляд чародейств намешано. Фолиант тот увидеть-то непросто, не то что открыть. Вот, блин, на корню хорошую идею губит! - А ты пробовал! - обиженно фыркнула я. - Пробовал. Потому так и говорю. Ого, какие тайны мадридского двора открываются! У нас дома, например, личные дневники, равно как и письма с сообщениями, читать не принято. Правда, прятать их от родственников, да ещё и с помощью всяких супер-пупер крутых заклинаний тоже не принято. Разная степень доверия, мда... Я задумчиво выбила на столе марш из трепетно любимого балета 'Щелкунчик'. Конечно, то, что я задумала, не очень хорошо с точки зрения закона и морали, но, с другой стороны, втёмную манипулировать человеком ещё хуже. А в том, что мной именно манипулируют, я уже практически не сомневалась. В гениальном плане ректора (знать бы ещё, каком именно) мне была отведена чёткая и ясная роль. И мне очень хотелось бы верить, что хотя бы ладьи или слона, а не жалкой пешки, которой без сожаления пожертвую во имя высоких целей и будущих побед. - Если хочешь, после занятий наведаемся к отцу и попытаемся открыть его дневник, - прошептал Клевер мне в самое ухо. Со стороны, наверное, это выглядело очень нежным и романтичным поцелуем, тем более что напарник меня ещё и за плечики приобнял. Я отчётливо услышала стон зависти, пролетевший над столовой, и красочно представила, как меня разрывают на мелкие, гораздо меньше новогоднего конфетти из хлопушек, кусочки. Судорожно сглотнув, я нацепила на лицо обольстительную улыбку (надеюсь, она вышла именно обольстительной, а не перекошенной), ласково погладила Клевера по щеке и прощебетала на всю столовую: - Как скажешь, любимый. Ты же знаешь, я ни в чём не могу тебе отказать. Любимый откровенно завис, словно цифровое телевидение по время шторма, хорошо хоть кубиками не пошёл, как изображение на экране. - Очнись, на нас вся столовая смотрит, - прошипела я, наступая напарнику на ногу. - Тебе кто-нибудь говорил, что в тебе живёт великая лицедейка? - Она съехала три недели назад не оставив нового адреса, - отмахнулась я, принимаясь за изрядно остывший, но всё равно вкусный обед. Клевер усмехнулся, покачал головой. Я героически постаралась сосредоточиться на обеде и смотреть исключительно в тарелку, а не на зеленоглазое воплощение девичьих грёз, сидящее рядом со мной. - Кстати, Фиалка, ты уже решила как Закат года проведёшь? Вопрос напарника заставил меня замереть подобно Лотовой жене, так и не донеся чашку с киселём (между прочим, моим любимым, клубничным) до рта. - Э-э-э, что, прости? Знаю, переспрашивать некрасиво, приличные девушки любой обращённый к ним вопрос слышат с первого раза и так далее, и тому подобное, но я честно не поняла, о каком Закате года идёт речь. Надеюсь, тут так не конец света, который у нас скоро встречать будут наравне с Новым годом, называют. - Закат года, - терпеливо повторил напарник и увидев полное непонимание в моих глазах, нахмурился. - У вас что, его не проводят? - Ну, если ты объяснишь, что это, я постараюсь найти у нас похожий праздник, - осторожно ответила я и сделала глоток. В принципе, праздников у нас в календаре, как блох на бродячей собаке, если захотеть, то можно каждый день гулять, отмечая то церковное, то светское, а то и оба вместе события. А что, я помню, как-то Пасха на Первое мая выпала, так все дружненько топали сначала в церковь, куличи святить, а потом на первомайскую демонстрацию. Так что, аналог неведомому Закату года я точно смогу найти. - Закат года - это день, когда принято подводить итоги прошедшему году, - мягким наставническим тоном принялся объяснять Клевер. Оп-па, так это же проводы старого года по-нашему! - А потом вы встречаете Новый год, верно? - я расплылась в широкой счастливой улыбке. - Вечером провожаете старый, а ночью встречаете новый год. Напарник посмотрел на меня как-то странно. - Фиалка, у нас праздники по ночам только тёмные маги справляют. Все, кто свету рад, торжествует днём. Кхм, неловко получилось. Я смущённо почесала кончик носа и послушно исправилась: - Ну хорошо, в первый день провожаете старый год, а на второй... Блин, как на свадьбе, честное слово, первый день, потом второй! - Фиалка, между Закатом года и Рождением года шесть месяцев. Шесть месяцев?! Хорошо хоть не девять. И не двадцать четыре, как у слонов. - Подожди, подожди, - я предупреждающе вскинула ладонь, - так это что же получается, вы провожаете старый год, а потом шесть месяцев ждёте Нового года? Бред какой-то, честное слово! - Почему бред, - пождал плечами напарник. - Природа-матушка должна отдохнуть, сил набраться, итоги прошедшим дням подвести, а потом с новыми силами опять расцевесть на радость всем живущим. Тэк-с, теперь, по примеру природы-матушки, подведём итоги. Судя по всему, Новый год в этих благословенных краях наступает весной, а Закат года... Я быстро на пальчиках (прижившаяся с детства привычка, от которой я так и не смогла избавиться, несмотря на многочисленные насмешки) прикинула даты и охнула: - Так это что же, вы осенью Закат года празднуете?! - Ну да, - невозмутимости Клевера могли позавидовать горные вершины, - я поэтому тебя и спросил, решила ли ты, как Закат года проведёшь. - А какие есть варианты? - слабым голосом уточнила я, мысленно лихорадочно перебирая гардероб и прикидывая, успею ли я приготовить подарок хотя бы Клеверу. К моему искреннему облегчению, вариантов было, как говорили в сказке: 'превеликое множество'. Можно было закрыться в комнате на весь день и анализировать прошедший год, тщательно конспектируя все успехи и поражения. Ну да, всю жизнь мечтала праздничный день за писаниной провести, мало мне её на работе-то. Можно было провести день по принципу: 'сгорел сарай, гори и хата', так, словно до конца света остался один день, причём половина его уже прошла. Заманчиво, конечно, но мне же потом нужно будет как-то дальше жить. И безбоязненно смотреть людям в глаза (да,