<p>
ФАКУЛЬТЕТ ЛЖИ</p>
Зазвучал перезвон колокольчиков, и в комнате стал разгораться мягкий свет. Джон Феллини открыл глаза, сладко потянулся и, сев на кровати, дал команду отключения будильника. Быстро приняв душ, он натянул комбинезон и, схватив с прикроватной тумбочки голокристалл с изображением родителей, засунул его в нагрудный карман униформы. Это единственная вещь, которую ему разрешили взять из дома, когда за ним прилетел сотрудник министерства образования. Всем остальным курсантов академии, на время учебы, обеспечивало государство. Обведя взглядом комнату, в которой он жил последние три года, Джон мысленно попрощался с ней и направился в столовую.
Академия насчитывала более сотни факультетов, но казармы, столовые, спортзалы и другие помещения для каждой специальности были свои. Для чего это было сделано, Джон никогда не задумывался. Надо - значит, надо. Ему вполне хватало общения с однокурсниками, а еженедельные видеописьма от родителей компенсировали тоску по родине.
В коридоре он столкнулся со своим соседом из комнаты напротив. Майкл, обычно всегда веселый и беззаботный, сегодня был непривычно бледен. Пожавши друг другу руки, они вдвоем спустились на нижний уровень, где находился пищеблок. По дороге Майкл все время пытался поправить воротник комбинезона, как будто он был ему не по размеру.
- Нервничаешь? - спросил Джон.
- Немного, - ответил Майкл, - не хотелось бы вернуться на фабрику по синтезированию белка. Когда пришли результаты отборочных тестов, отец закатил большую вечеринку, куда пригласил всю нашу смену. Все так радовались за меня. Если я упущу свой шанс, то до конца жизни не смогу смотреть им в глаза.
- Не раскисай, - похлопал товарища по плечу Джон, - мы первый выпуск, и если процент заваливших экзамен будет сильно высоким, декана факультета могут вызвать на ковер в министерство. И как бы он сам потом не отправился на фабрику мониторить качество белковых брикетов.
Парни рассмеялись и в столовую уже вошли в хорошем настроении. Получив на раздаче завтрак, они присели за стол к своим однокурсникам.
- Привет будущим ксенодипломатам, - поприветствовал сидящих парней и девушек Джон.
Молодежь в ответ радостно загудела. Обменявшись рукопожатиями, курсанты приступили к приему пищи.
Когда время, отведенное на завтрак, подошло к концу, в столовую вошел куратор группы. Дав знак, чтоб не вставали, майор сообщил, что экзамен начнется через пятнадцать минут и будет проходить в сорок второй аудитории. Курсанты будут вызываться по одному через инфопанель.
Убедившись, что вопросы к нему отсутствуют, майор пожелал всем удачи и удалился, а подшучивающие друг над другом курсанты не спеша потянулись в учебное крыло здания факультета.
Как ни странно, но Майклу выпало заходить первому.
- Везет, самым первым отстреляешься, - подбодрили его однокурсники.
Но, похоже, это не помогло. Майкл открыто нервничал. Набрав в грудь больше воздуха, он с шумом выдохнул его и, распрямив плечи, четким шагом зашел в аудиторию.
Потянулись минуты ожидания. Волнение Майкла как-то передалось и остальным, веселье сошло на нет, и молодые люди ушли в себя.
Джон вспомнил гидропонную оранжерею на Фобосе, в которой работали его родители и куда предстоит вернуться ему, если он не сдаст этот последний экзамен. А ведь прав Майкл: шанс пройти обучение в академии выпадает один на миллион. А возможность изучать такую редкую специальность как ксенодипломатия вообще получили всего 10 человек со всей Солнечной системы. Поэтому упустить свой шанс и правда будет обидно. Сложность еще была в том, что никто не знал, как будет проходить выпускной экзамен. Инфосеть сообщала, что космолетчики сдают пилотирование на настоящих кораблях, механики устраняют повреждения в реальных условиях космоса, астрогаторы прокладывают курс, а по поводу его специальности было известно только, что факультет ксенодипломатии в академии создан три года тому назад и в данный момент на нем учится десять курсантов. От раздумий Джона отвлек писк инфопанели, на которой горел его личный номер.
"А ведь Майкл так и не вышел", - пришла к нему запоздалая мысль, когда он пересекал порог комнаты.
Внутри помещение поразило своей пустотой. В центре комнаты прямо на полу, скрестив перед собой ноги, сидел старик.
Настолько старых людей Джон никогда не видел. Лицо мужчины покрывала сетка мелких морщин, делая его похожим на печеное яблоко. Седые волосы на голове были стянуты в хвост, редкая белоснежная борода спускалась на грудь. Похожие на куриные лапки тонкие руки покоились на коленях. Одежда тоже удивляла. На старике был одет красный блестящий халат, расшитый мифическими животными, и кожаные тапочки, судя по кривым стежкам - сделанные вручную.
Джон вспомнил, что до Объединения так одевались некоторые жители стран Восточной Азии. В трех метрах от старика стоял стол, на котором, как поначалу показалось Джону, был построен макет города. Однако, детально рассмотрев, выяснилось, что то, что представляло собой здания, оказалось башенками из кубиков, на каждом из которых были нарисованы разнообразные знаки - буквы, цифры и прочие символы. Над столом висела инфопанель. На противоположной стене комнаты находилась еще одна дверь.
Подойдя строевым шагом к экзаменатору (а это мог быть только он), Джон доложил, что курсант Феллини для сдачи выпускного экзамена прибыл.
- Коничива, - поздоровался старик на японском и предложил Джону присесть, указав рукой перед собой.
Джон неумело подогнул под себя ноги и сел на них, внутренне радуясь, что не зря тратил свободное время на изучение всех существовавших до Объединения языков. От такого количества мнемопрограмм поначалу жутко болела голова, но похоже оно того стоило. Однако старик не стал продолжать языковую проверку и перешел на лингв.