— Ярр! Яр!!! — живые не могли этого слышать, но дракон понял и опустился на лапы, подставив одну как ступеньку.
Глянул на живых и махнул им рукой, зовя с собой.
Линьриньярна совсем вылезла из ножен, и расправив свои крылья, подняв хвост, взлетела дракону на голову.
— ну? — но живые стояли не шелохнувшись.
Поднялся на дракона, уселся промеж шипов и подняв руку вперед приказал, в то же время убирая купол.
Дракон величественно бежал вперед, семеня лапками и подкидывая жопку. Живые замерли, глядя на наше величие. Но красоваться было некогда. Нам надо было лететь.
— ПИИИИ!!! — проголосил дракон и взлетел, легко махая огромными крыльями. — ПИИИИ!!! — и сколько радости было в боевом крике новонерожденного.
— Вперед, мой боевой мышь! Вперед! На штурм оплота моих врагов!
Еще на подлете, кинул свой клич по лесу, собирая войско на сечу. Призывая всех вольных. А их неприкаянных скиталось не мало. Моя зазнобушка, одолжила белой кости у дракона, явив миру свою плоть. Призрак Линьриньярны гордо реял на костях, даже издале не напоминавших людские. Тонкая кость, округлые формы, раскосые глазные впадины, когти на руке о шести пальцах. Подошел и взял за руку.
— Помнишшь, как любовались, приминая облака? — сказала она.
— Помню. — я коснулся ее заостренных зубов своим губами.
Линьриньярна склонила череп мне на плече. Подле нас, на земле, бежала свора. Мышь заметил громадину, к коей и летели и что есть мочи выдохнул призрачное пламя, посылая через весь небосвод яркой звездочкой.
Башня вспыхнула в мгновение око, озаряя тропу теней. Я вытянул руку и что есть силы, колданул упокой. Одного, неудачно выбежавшего из башни зацепило, растрепав в пыль.
Линьриньярна только дунула, как ветер мертвых налетел, выбивая магию из старой кладки, раздувая огонь, и пуская внутрь. Деревья зашумели, устремляя корни вниз, разрывая стены подземных ходов. Мышь плюнул еще разок. Уже прицельно, сквозь землю.
От громадины раздалось первое ответное заклинание. Лич стоял злой как лич. Из-за его спины выходили немертвые. А с другой стороны башни, готовились атаковать.
Натравил дракона, дать огонька по схоронившимся за углом, и поднял подле нас купол.
Пока моя любавушка рвала подземелья своими корнями, сметая все колдовские знаки и руша жертвенники, я мерился силами с двумя. На два их удара, один мой, один дракона.
Линьриньярна один махом, направила всех лютозверей на того лича, что совсем забыл смотреть под ноги. И пока его рвали на части, под дикий вой, она и сама выла от радости. Я же прикрывал наших собачек, повязав оставшегося боем.
Заклинаниями обменивались, но в пустую. Самые сильные разбивались о щиты друг друга.
Подхватил любимую под талию и спрыгнул с дракона, расправляя крылья.
Мышь тут же набросился на старый храм. Его когти быстро отрывали камни и откидывали назад. Лапы с длинными когтями рвались прорыться ниже. Призрачное пламя, выдуваемое пред собой, защищало от тех, кто прятался внутри. Их тела разлетались в крошку, смешанные с валунами и глиняной землей.
Линьриньярна подхватила палку, лепя из нее меч и шагнула к личу.
— Мрьяръна — услышал я. — зачем ты пришла?
— Мммеесть мне ссссладка! — и тут же бесчисленные удары с двух рук обрушились на ее противника. Только свист стоял.
Я в пол чужого глаза смотрел за матерью моего ребенка, а сам помогал дракону копать. Пресовал впереди магию и разрушал в пыль вместе с землей. Если находили трещины, дракон выдувал туда огня, а я добивал заклинанием.
Первого этажа, где был трон, достигли быстро. Но там никого не было. Только тело, тогда сидящее под сосущей головою, еще шевелило не до горевшей частью конечностей. Но я это быстро исправил. Сквозь стены уже было не уйти. Корни плотно сжимали их. Дорога беглецов вела вниз, к самой глубокой норе.
Линьриньярна присоединилась очень довольная. А с верху еще раздавался хруст обгладываемых костей и невнятные крики.
Дракон копал так хорошо, что нам пришлось подняться из котлована, а и там уворачиваться от брошенной земли.
— ПИИИИ!!! — выдал дракон и что есть силы дунул.
— А ну не ешшшшь шживую! — сказала Линьриньярна
— ПИИИИ!!! — выдал дракон, старательно откидывая лапой алтарь, к которому была прикована дева.
Спрыгнули и подняли камень вверх. Пара лютозверей подцепила его за цепи и волоком потащила прочь, к лесу, где в кустах прятались живые.
Йольд стояла сотрясаемая в беззвучном рыданиями. Барон украдкой гладил ее по плечу. Светляк и Крыс стояли белее мела.
— Он все знал. Он знал. Он уже тогда сказал, что Грегг его если только упокоит. Он пожертвовал собой. Книжник не раз шутил, что смерть для некроманта еще не повод отступиться.
— Последний в роду. Защищая школу предков, чей любви он и не знал.
— Он и пожить то не успел. Все читал, об этом.
— АаааУУУУУУ!!!!!! — лютозвери хором поддержали заплакавшую живую, от чего та тут же осеклась.
Мышь радостно запищал, вытягивая за ногу огромную тушу, державшую в руках не свою голову. Линьриньярна тоже обрадовалась, оставив дракону грызть тело, а себе же забрала голову. Мне же голову передали уже немного надкусанную в лицо.
Торжественно водрузил ее на ближайший алтарь, не обращая внимание на возмущенные вопли и шипение, не слушая, что там мне говорят, упокоил. Пустая мертвая плоть полетела через плече обратно в яму.
Тут же по лесу, словно надломился лед. Паутинка трещин рассковывала от чужой воли лес.
— Бери живых и марш от сюда!
Дракон гордо подскочил и подставил бок живым. Но живые как-то побаивались его. Но ровно до пой поры, как первый ствол дерева не затрещал, словно об него мишка шишкой ударился и не осыпался прахом словно вода с ветвей. А за ним и второй ствол и третий.
Мышь подкинул свой зад и за махал крыльями унося живых прочь. Я же обнял Линьриньярну и ушел на тропу теней. Как я прибуду в школу еще раньше них.
Первый раз я шел тут мертвым. Дорога утопала в цветах, а небо светило яркой лазурью. Хоть мы сами и не изменились. Оттолкнулся от земли, расправил крылья и полетел к родному замку. В мир живых вышел уже у самого тайного входа и по нему до своего склепа. Лег на пустую полку, положил себе на грудь Линьриньярну, принявшую фотму меча и закрыл глаза. Дел у меня больше не осталось.
— Директор Грегг! Я слышал, как воет Лич. Клянусь, они пели! Их было двое и второй голос был женский! — голос был отдаленно знакомым. Разок слышал.
Для живых шло время. Иногда они приходили, но чаще не решались войти. Иногда Линьриньярна скучала, и тогда выходила по петь. А я ей подпевал. Луна в такие ночи была особенно прекрасна, но из склепа мы не выходили. Нам было незачем.
— Ты уверен, что можешь понимать язык мертвых? Это очень редкий дар.
— Вот бы где проверить! У моего отца в замке кладбище тихое. Один призрак старухи на весь замок, и то служанка. Бдит что бы работу девки хорошо делали.
— Хороший призрак. — в голосе живого чувствовались эмоции — ну заходи, посмотрим, сможешь ли ты разговорить лича. Только если не получится, сильно не переживай.
Дверь открылась и на пороге появился любопытный нос мальчишки.
— эй, лич! Скажи, что ни будь!
Линьриньярна шефельнулась на груди и обернувшись кошкой распустила крылья громко шипя.
— АА!! Нет! Только не ты!
— Опять? — прошипела Линьриньярна.
— Я на некроманта учусь! Мне, теперь, на кладбище можно! — сказал сын моего борона и что есть силы ринулся бежать прочь.
Линьриньярна расправила крылья и побежала за ним. Пусть не потомок, но мальчишка был из рода, с которым мы породнились.
Я сел и рассхохотался глядя на это. Мальчик бежал по замку голося, а за ним Линьриньярна, выговаривая за скудоумие.
— Мозарин. — сказал живой.
— Хоть козой назови, только на конец не надевай. — ответил я.
— Не понимаю. — грустно сказал Грегг.
— ПИИИИ!!! — сказал мертвый мышь на его плече, и выдул маленькую струйку призрачного пламени.