Она хорошо знала, что он означает. Сейчас её посвятят в "страшную тайну". Такой взгляд был у её малышки, когда она рассказывала про очень-очень нравившегося мальчика, так сильно нравившегося, что Сабрина даже починила ему сломанную игрушку-паровозик, и даже, с ума сойти, ничего с него за это не взяла! С точно таким же взглядом дочь рассказывала, каким образом в чайной старухи Скрег, что любила фыркнуть в след Эллине про столичную вертихвостку и развратницу, появилась ничем не выводимая вонь. Так что опытная лисица, кивнув девушке в знак согласия, выдохнула, успокаиваясь, и приготовилась узнавать новый секрет дочери.
Сабрина положила нож, которым чистила картошку, и вышла из кухни. А вернувшись, положила на стол перед матерью пару серёг и ободок с объемным украшением в виде нескольких шестерёнок.
- Вот.
- Что "вот"? - Не поняла Эллина.
- Даже если зверь проснется, то не вырвется. - С гордостью ответила дочь.
- Говоришь, недавно прочитала? - Усмехнулась Эллина. - Давай поговорим об этом чуть позже.
Но это самое "чуть позже" началось уже за ужином. За столом собралась вся семья, и не заметить расстроенной мордашки любимицы дедушки просто не могли. Элина и сама не поняла, как получилось, что они уже обсуждают те самые, упомянутые ею обязательства.
- Ну и подумаешь, обязательная пятилетняя отработка при управлении стражи. - Горячо уверял уже дедушка Берк. - Зато обучение, проживание, питание и стипендия. По получению диплома готовое рабочее место с, пусть даже небольшой, но зарплатой и в итоге, если девочке, конечно, не понравится работать в страже, сразу лицензия и опыт пяти лет! И не в лавочке на не пойми кого, а в техническом отделе стражи!
- Что такое пять лет, когда открываются такие перспективы? - Добавлял дедушка Вилл.
- Это кабала, самая настоящая! Уверена, что они найдут способ снять три шкуры! - Возмущалась Эллина.
- А для чего тогда в семье юрист? - Посмотрев поверх очков, сказал дедушка Эдвард.
Глядя в сияющие надеждой глаза дочери, Эллина сдалась. И дальше понеслось обсуждение экзаменов, и каким образом девочка доберется до Лоусена. Эли старалась предусмотреть все проблемы, с которыми могла столкнуться её девочка в академии, о которых только знала или могла предположить.
Не знала она только о том, что артефакт, который перед ней выложила дочь, был далеко не первым, и не единственным. И нужен он был больше для того, чтобы не дать инстинктам взять верх над разумом. А спящим зверь прикидывался сам, и так успешно, что пока ни одна проверка не выявила ипостаси. Это и была самая страшная тайна Сабрины, которую она никому не доверяла. Даже семье.
Ей было пять, когда зверь вылез наружу. Дедушки были заняты чертежом, мама на работе, а она игралась с деталями. Её маленькому лисёнку все было интересно и любопытно, пока она не увидела отражение в зеркале. Она сначала не поняла, что вот этот уродец, это она. С какой-то собачьей мордой, кривыми лапками, и маленьким, почти лысым хвостиком. Куда там до маминой красоты и гордости. Но так она ещё и вся была чёрная!
Лисичка забилась обратно и несколько месяцев не показывалась. Даже уговоры, что её не обидят, и что Сабрина от неё не откажется, совсем не помогали. Маленькая Сабрина тогда спросила у мамы, что будет, если её лисёнок будет страшненьким? Эллина засмеялась и сказала, что у такой красавицы, как Сабрина, и зверь будет очень красивым. Вот тогда и появилась задумка для артефакта, прячущего зверя и не дающего вырваться ему на волю, под действием инстинкта.
Но первый прототип был создан только десять лет спустя. А всё это время черная лиса успешно пряталась сама. Обделенной она себя не чувствовала, так как разделяла со своим человеческим «я» все восторги от удачных находок, и не менее удачных изобретений.
Ни лиса, ни сама Сабрина, свято уверовав в собственное уродство, даже и не замечали изменений в своем отражении в воде или от поверхности металлических конструкций, а зеркал старались избегать вообще.
Маленький, неказистый щенок лисицы давно превратился в необыкновенно красивую черную лисицу с белоснежной грудкой и кончиком шикарного пушистого хвоста.
Наконец, суета с подготовкой к отъезду в Лоусен закончилась. Утром, перед завтраком, мама зашла в комнату и положила на кровать красивое бежевое платье с воротником-стойкой и пышной юбкой, напоминающей корабельные паруса со старых картин. К платью прилагался коричневый корсет из мягкой кожи с множеством ремешков. Одевшись, Сабрина не могла на себя налюбоваться. Но заметив в отражении, как мама украдкой вытерла глаза, кинулась обниматься.