- Я что говорил? – с обманчивой мягкостью спросил Эльдар. Оля дергалась в его руке, пытаясь поправить юбку. – Я предупреждал, что колледж – не публичный дом? Я говорил, что накажу?
Он выпустил покрасневшее ухо Оли и тотчас же перехватил ее за шиворот и поднял в воздух – тонкие ноги третьекурсницы болтались в воздухе, и Карина непременно бы рассмеялась, не будь это настолько тягостно и противно. Егор качнулся и сделал невероятную глупость: он схватил Эльдара за плечо и попытался отбить даму сердца.
Карина ахнула. Это действительно было глупо: Эльдар щелкнул пальцами свободной руки, и Егор тотчас же отлетел в сторону и, ударившись о стену, сполз на пол в бессознательном состоянии. Оля пискнула, и с ее правой ноги свалилась туфелька.
- Хмельницкий, ты бы лучше штаны застегнул, простудишься, - холодно посоветовал Эльдар. Карина подумала, что ее куратор в бешенстве: до этого она не видела, чтобы у него так раздувались ноздри. Впрочем, Егор не мог его услышать: судя по всему, он пребывал в обмороке. – На обоих пишу докладную ректору. Кстати, - Эльдар покосился в сторону собравшихся зевак, - это всех касается. Если кого-то еще сегодня замечу в непотребном виде, наказание будет очень неприятным.
Оля заплакала, и Эльдар наконец опустил ее на пол. Отчаянно шмыгая носом, девушка побрела по коридору; кто-то из однокурсниц подхватил ее под руку и повел в раздевалку. Карина подошла к Эльдару почти вплотную и сказала:
- Наверно, я должна вас поблагодарить…
Эльдар пожал плечами.
- Как хочешь, - похоже, он хотел сказать что-то еще, но в этот момент его внимание привлек бокал Егора, аккуратно поставленный на пол. Внутри еще оставалось немного сока с пыльцой; брезгливо подняв бокал, Эльдар принюхался к его содержимому и вдруг спросил:
- Он в зале из этого бокала пил?
Карина кивнула.
- Ну да. А что такое?
Эльдар понюхал снова и сказал:
- Тут любовная присушка. Олечка, похоже, взяла и приворожила этого балбеса.
Карина не могла передать словами, каким огромным было накатившее на нее чувство облегчения. Значит, Егор лапал бывшую не по своей воле, его вынудило заклинание… Эльдар задумчиво покрутил бокал в ладонях и произнес:
- Я только одного не понимаю. Почему он не почувствовал присушку? Это же первый курс, второй семестр, я с ними сам эту тему разбирал.
Карина вздохнула и закрыла глаза. На какой-то миг ей показалось, что она падает в пропасть.
***
Субботнее утро оказалось дождливым, сонным и похмельным. Карина проснулась с головной болью и, сев в кровати, несколько минут угрюмо смотрела по сторонам. Соседки, разумеется, спали: вчера все обитательницы комнаты номер пять вернулись заполночь, когда в бальном зале окончательно угасло свечение зачарованных цветов, а бабочки и светляки разлетелись по углам и растаяли. Когда однокурсники утащили Егора в общежитие, Карина решила, что лучший способ отвлечься от тяжелых мыслей – это напиться, как следует и, судя по всему, это ей удалось. Марго оставила своего Черникова и приволокла откуда-то бутылку виски; Маша и Артем, присоединившиеся к компании, шутили, что тут не обошлось без цыганских корней – вон и лошадь белая на этикетке, как не украсть? Вскоре к ним подошла Лена с Витовтом – они принесли чудом сохранившиеся пирожные, так что праздник, несомненно, удался, причем у всех студентов: Эльдар не сдержал обещания и не гонял пьяные парочки. Наверно, за это надо было поблагодарить Гребенникову.
Вздохнув, Карина вылезла из-под одеяла и, взяв кружку, вышла из комнаты и побрела на кухню: пить хотелось так, словно она неделю скиталась по пустыне. Коридор был пуст, хотя общага уже проснулась: откуда-то доносились развеселые голоса и смех. Из душевой, покачиваясь, вышла Гребенникова в шелковом халатике, застегнутом на одну пуговицу. Мокрые рыжие волосы рассыпались по плечам клубком змей. По суккубине трудно было сказать, пьяна ли она, или же ее покачивает от радости. Увидев Карину, Гребенникова постаралась сделать серьезное лицо, но тотчас же не удержалась и хихикнула:
- Ой, Кариш… - протянула она. – Ты не плачь, ладно? Вот пообещай мне, вот скажи: Гелька, я не буду плакать.
- Не буду, - пообещала Карина. Все-таки Гребенникова была пьяна.
- Молодец! Потому что из-за мужиков плакать не-че-го, - вразбивку промолвила суккубина. – Потому что все мужики козлы и сво-ло-чи.