— Дорогая, прими мои соболезнования, — скорбно сказал дядя, сухими губами касаясь моей щеки. — Почему ты не ответила на письмо?
— Письмо?
— Да, я прислал тебе письмо, как только узнал о смерти твоего деда.
— Простите. Я… — подобрать оправдания было сложно.
Корреспонденция мне приходила, но я заталкивала ее в ящик комода, не читая.
— И я весьма недоволен, что ты не пригласила меня на похороны. Но, видимо, тебе было не до этого. Ты уже решила все формальные вопросы с наследством? Если у тебя есть проблемы, то я могу приказать моему поверенному ими заняться.
— Спасибо, у меня нет проблем.
Барон снял с головы старомодный котелок и с укором на меня посмотрел.
— Дядя Клеменс, не хотите ли выпить чаю? — поспешно спросила я.
— Конечно, дорогая. Надеюсь, у тебя есть слуги?
Я кивнула.
— Тогда пусть меня проводят в гостиную, а ты пока приведи себя в порядок.
Когда я вернулась спустя минут двадцать, дядя уже чинно сидел в гостиной и что-то негромко выговаривал Кати. Заметив меня, он поднялся и впервые за нашу встречу улыбнулся.
— Ну вот, другое дело. Ты очень похорошела, София. Жаль, что твои родители не могут тебя увидеть такой.
Я поправила рукава черного траурного платья и опустила глаза, являя собой образец скромной и милой девушки. Это платье было единственным нарядом в моем гардеробе, соответствующим ситуации. Все же траур я носить не собиралась. Маги обычно пренебрегали такими условностями. Но барону знать об этом не полагалось.
— Вы приехали сегодня, дядя?
— Нет, еще вчера вечером, но был так утомлен дорогой, что тут же отошел ко сну.
Столицу барон Гревениц не любил, предпочитая тихо и мирно жить в своем поместье подальше от шумного города и большой политики.
— Что вас привело?
— Мне захотелось проведать свою племянницу. Я понимаю, что ты уже совсем взрослая и… э-э-э…
— Независимая, — подсказала я. В свои двадцать два года я была вольна полностью распоряжаться своей жизнью и имуществом.
— Да, — кивнул барон. — Но ты все же молодая девушка, живущая одна в столице. Меня не может это не беспокоить. Ты ведь еще не обручена?
— Боюсь, нет, — с фальшивым сожалением вздохнула я.
— Что ж, может, это и к лучшему. Не думаю, что твой дед мог подобрать хорошую партию для девушки из благородного рода Гревениц.
— Я Вернер, дядя, — напомнила.
Барон поджал губы.
— Не понимаю, зачем тебе нужно было править документы на это имя. И все же ты моя племянница, и меня не может не беспокоить твоя репутация.
— А что с ней не так?
Барон нервно смял салфетку в руках.
— Мне сообщили, что ты весьма близка с Шефнером, — с неодобрением сказал он.
— С каким из? — не моргнув глазом, спросила я.
Больше всего на свете я ненавидела вмешательство в свои дела и отношения. Чашка в руках барона дрогнула, и горячий напиток едва не пролился на его брюки. Он осторожно поставил ее на стол и недовольно на меня посмотрел.
— Конечно же я имею в виду не юного барона Шефнера, а его дядю. Я позволил твоему деду присматривать за тобой потому, что у тебя магический дар, который нужно было развивать и контролировать. Время от времени по моей просьбе Август писал мне, чтобы сообщить о твоих успехах в университете. Я рад, что ты оказалась прилежной ученицей и что вела себя подобающе. Но ни в одном из последних своих писем Август не упоминал, что ты знакома с Мартином Шефнером и что он частый гость в вашем доме.
— Он постоянный клиент моего деда. Был им.
А теперь, судя по всему, Шефнер перешел в наследство мне. Как и старый дедушкин халат. И при этом столь же удобен, но не слишком приличен для молодой девушки. Я еле удержалась от неуместного в данной ситуации смешка.
— Я был знаком с его старшим братом, мы учились вместе. Да и потом я захаживал к нему в гости. И хорошо помню Мартина. Удивительно, что он стал главой Службы безопасности.
— Удивительно? Но кто лучше, чем маг-менталист, годится для этой работы? Тем более с таким характером, как у него? — проворчала я. — К тому же, насколько я помню, в семье Шефнеров почти все мужчины шли по стезе военной или тайной службы государству.
— Это так. Но стоит понимать, что представители рода Шефнеров в непростые для нашей страны годы отнюдь не являлись самыми достойными подданными империи. Да и сейчас, я знаю, Мартин Шефнер находится под покровительством Тренка.
— Канцлера? И что же?
— От женщины сложно ожидать, что она будет разбираться в политике, — пробормотал барон почти себе под нос. — Тренк проводит политику, ослабляющую нашу империю и влияние императора. Он не намного лучше социалистов, мечтающих привести к власти отщепенцев из самых низов, еле умеющих читать.