- Поговаривают, что ты опять в одиночку перебил с десяток мертвяков? – улыбаясь, прошептала прямо на ухо Марьяна Соломина, при этом как бы ненароком чмокнув меня в щеку.
И сделала она это намеренно, так как через три столика сидела компания старшекурсников, в которой посасывала через трубочку молочный коктейль Дарья Русакова и при каждом таком прикосновении бросала на нас испепеляющие взгляды. Удивительное дело, моя подруга сама же сочинила этот провокационный план и теперь сама же по-серьёзному терзалась от ревности.
- Враньё, - буркнул я, - успокоил всего-навсего шестерых и ещё двое мертвецов скончались от мук совести, можно сказать - сгорели на зомбической работе.
- Разве такое возможно? - мурлыкнула Марьяна, поцеловав меня в ухо. – И кстати, а где в это время был женоненавистник «Грозный глаз Угрюм»?
- Василь Васильевич? – захохотал я. – Поехал с парнями в обход и лихо провалился в «волчью яму». И это, Марьян, пожалуйста, не целуйся больше, не зли Дашку. Как бы она не засветила в мою голову магией стекла, то есть фужером из-под коктейля.
- Пусть терпит, - мстительно произнесла Марсианка и впилась своими горячими губами в мои губы.
«Всё, - подумал я, - пора выбираться из бара. А то чует моё сердце - влип я между молотом и наковальней. Женщины, вышедшие на тропу любовной войны, посерьёзней самых злобных монстров. От тех хоть можно отбиться магией, а чем я успокою женщин? Сразу было ясно, что Дашкин план – полная лажа».
Я еле-еле оторвался от Марьяны и, вскочив из-за столика, потащил её на улицу, где романтично трещали кузнечики и светили уличные фонари.
- Хочу показать один фокус, - пробурчал я, видя вопросительный и разочарованный взгляд своей «фиктивной подружки», которая только-только вошла во вкус.
- Мы будем целовать там, в темноте? – пролепетала Марсианка, когда я свернул не к общежитиям, а в противоположную сторону к спортзалу и бане. – Там же никого нет.
- Вот и прекрасно, темнота - друг молодёжи, - усмехнулся я, продолжая тащить девушку за руку. - Скажи, пожалуйста, а вас когда-нибудь обучали магии воды, огня или льда?
- Раньше всему учили, но мне не повезло. Нужные преподаватели не попадались. Ты только представь, здесь проходит три долгих года, а на Земле пролетает всего три месяца. Из-за этого реальное количество магов и профессоров в двенадцать раз больше. Кто-то хорош в одном, кто-то в другом.
- Тогда, Марьяна, самое время поучиться магии огня, - сказал я, когда мы подошли к поленнице с дровами.
Я резко остановился, поэтому моя «фиктивная подружка» по инерции налетела на меня всем телом, прижалась и замерла, ещё не осознавая, что моё предложение не является шуткой или игрой. Не знаю, что фантазия магини нарисовала в её хорошенькой светло-русой голове, но как только я престал обниматься и занялся сооружением небольшой конструкции из наколотых дров, Марьяна тяжело и печально вздохнула.
«Нужно просто мысленно наполнить сгусток энергии ки всполохами огня», - произнёс я про себя и, отойдя на семь шагов от трёх дровишек, установленных буквой «П», сосредоточился. Затем я почувствовал пульсацию магической энергии внутри собственного тела, качнулся корпусом вперёд, затем назад и аккуратненько с повторным движением вперёд выбросил из ладони магическое ядро, которое в моём представлении должно было вспыхнуть. И вдруг потёмки около бани озарились короткой вспышкой. Это был самый настоящий полыхающий шар диаметром с теннисный мяч, который, разрезав воздух, за полсекунды воткнулся в букву «П» и в одно мгновение воспламенил всю конструкцию.
- Вот это класс, - прошептала потрясённая Марсианка, посмотрев на меня влюблёнными глазами.
Глава 12
На следующий день во время завтрака Марьяна продолжила играть на нервах моей тайной подруги Даши. Девушка то приобнимала меня, то поглаживала по спине, то трогала за руку. А сидящая за спиной за соседним столиком Дарья, автоматически поедая салат, омлет и тосты, просто скрежетала зубами. Ещё каких-нибудь несколько минут и должна была вспыхнуть магическая потасовка, когда прямо при всём честном народе воздушные ядра и тараны полетели бы в разные стороны. Но перед нашим стоиком появился ректор Погребинский, который прошептав одними губами: «Звонарь, давай отойдём», разрядил нарождающийся конфликт.
«Сегодня вечером обязательно нужно что-то решить, так дальше жить нельзя!» - подумал я, выходя следом за ректором из здания столовой на улицу, где всё так же продолжало сиять беззаботное летнее солнце.