- Точно, - улыбнулся я. - Помнится моя мама, если что-то прятала то, как правило, засовывала это либо в шкаф с посудой, либо в шкаф с одеждой. Поэтому осмотри ящики с бельём, а я пошарюсь в кабинете. Вдруг найдутся интересные бумаги.
- А мои родители, пока в доме не было сейфа, прятали деньги на кухне в жестяных контейнерах, - хихикнула Марьяна. – Сверху соль, крупа или сахар, а внизу в полиэтиленовом пакете доллары, хи-хи.
- Да, кажется, и у нас имелись такие красные баночки в белый горошек, вот только долларов не было, - буркнул я и поспешил в рабочий кабинет ректора.
«Что ж мне искать? – непрерывно стучало в моей голове, - вряд ли Погребинский что-то подписывал с некромантским властелином. Может, есть какие-то странные пометки в еженедельнике или записной книжке? Хотя такую книжку ректор наверняка носит около сердца».
С такими мыслями я первым делом залез в ящики письменного стола. Но ни нижний, ни верхний, ни средний ящики ничего необычного, кроме старых справочников и рассыпанных фломастеров и канцелярских скрепок, не содержали. Поэтому я тут же метнулся к еженедельнику, где к своему изумлению нашёл несколько строк о себе: «22 июня – прибыл хаосник, что с ним делать?». Затем ещё на одном листе была подобная пометка: «Хаосник выжил после черномагического заклинания Пожарского, к добру ли?». И на последней странице Погребинский начертал: «Не знаю, кого благодарить за хаосника. Слава Роду!».
«Надо выбираться, - догадался я, - ректор – это мой союзник и последний человек, который встанет на сторону врага». Я сделал несколько стремительных шагов в спальню, где в огромном встроенном бельевом шкафу ковырялась Марсианка, и вдруг дверь с улицы кто-то открыл. Мы с магиней, не сговариваясь, как любовники, застуканные ревнивым мужем на месте любовного преступления, как попало закинули в шкаф бельё, влетели в него сами и медленно задвинули большую раздвижную створку.
- Кто здесь? – раздался глуховатый голос Погребинского.
Марьян вжалась в меня, словно на моих плечах висела мантия-невидимка от Гарри Поттера. Но, к сожалению, подобный презент не мог прийти на мой адрес по огромной куче объективных причин, среди которых главной являлась та, что кино и реальность несовместимы. И тут же послышалось несколько шагов, которые ректор сделал в спальню, затем тихо щёлкнул выключатель, и слабый отсвет от люстры проник в сам шкафа. Я чисто автоматически зажал Марьяне рот рукой. Мне почему-то показалось, что магиня сейчас вскрикнет, так сильно колотилось её сердце. И почувствовав неладное, Погребинский направились прямо к нам.
- Борис Божеславович! – вдруг донёсся звонкий голосок Дарьи Русаковой из прихожей. – Я хочу, чтобы вы меня всё же выслушали до конца! Это не правильно отворачиваться от наших психологических проблем!
- Стойте там, где стоите, - пробурчал недовольным голосом ректор и пошёл, надо полагать, в прихожую. – Попрошу не входить в мой дом, я категорически против близких отношений между нами, преподавателями и вами, студентами.
- Хорошо, тогда давайте просто прогуляемся, - продолжала настаивать моя подруга.
- Давайте прогуляемся, но не больше десяти минут, у меня много работы, - чуть ли не прорычал Погребинский и через пять секунд вышел из дома следом за Дарьей.
- Уходим, ректор не предатель, - буркнул я, отодвинув большую створку шкафа.
И мы с Марьяной дрожащими руками впопыхах стали перекладывать бельё, хаотично брошенное на пол в раздвижном шкафу обратно в ящики. И вдруг один носок, который я схватил и принял за набитый другими носками пухляш, оказался прочным и увесистым.
- Что это? – прошептала магиня, когда я вынул из носка трубку портативной рации, которая при всём желании на нашу «Моторолу» никак не походила.
Глава 14
Из дома ректора Погребинского я и Марьяна выскочили пулей, как только искомая портативная рация оказалась в моих руках. Взамен трубки в носок главы факультета я засунул мини форматную книжку стихов Блока. Непонятно с какой целью, раньше в СССР любили печатать подобные книжицы. Возможно, предполагалось, что такие малоразмерные томики хороши для дальней дороги? Всё может быть, но сегодня не так как вчера, сегодня Блок пригодился для небольшой и примитивной обманки.
- Зачем ты взял с собой эту трубочку? - шептала на ухо Марсианка, снова прижимаясь ко мне всем соблазнительным телом.
- А мы свяжемся по этому устройству с тем, с кем тайно поддерживает связь наш Борис Божеславович, - пробубнил я, пока мы, всё ещё подражая влюблённой парочке, гуляли по территории студгородка. – Запишем разговор на диктофон и завтра же при всех предъявим обвинение по статье за шпионаж. Тогда не отвертится наш товарищ Погребинский.