- Любопытно, - пробормотал я и подумал, что может быть живые мертвецы из Нар-Анкара – это несчастные особи, которые прошли через портал из мира, пережившего глобальную катастрофу, а значит, в южных секторах могут быть порталы в совершенно иные миры.
А тем временем барон Вюрц прошёл в другой конец гостиной и включил проигрыватель с вальсом «Голубой Дунай» Иоганна Штрауса младшего. Знакомая с детства музыка моментально разлилась по комнате. Гайя же в свою очередь, с загадочной улыбкой на лице, вынесла маленький графин с жидкостью гранатового цвета и предложила выпить на сон грядущий, чтобы завтра быть в самом лучшем расположении духа и физической формы.
- Это очень редкое вино, - крякнул барон, чуть-чуть не подавившись собственной слюной. – Подаётся в исключительных случаях, только самым ценным гостям.
- Если только по глотку, - проворчал я, - не хотелось бы завтра сыграть в ящик.
- После такого вина, это невозможно, - хохотнула хозяйка и действительно налила по несколько капель.
Мы все вчетвером чокнулись и выпили. Причём я специально дождался, когда это сделают регентша и её странный заместитель, и лишь потом опрокинул капли «особо ценного вина» в свой организм. И вдруг, через пять секунд, музыка Штрауса зазвучал с удвоенной силой, звуковые вибрации словно ожили и переливающимися прозрачными водопадами закружились прямо в воздухе. Вот пролетела перед глазами нота Ля, вот куда-то унёсся от моей руки Си-бемоль, а потом поплыли миноры, мажоры и диезы.
«Наркотики в Беловодье приводят к сумасшествию», - тут же подумалось мне, когда я вопросительно посмотрел на ур-хиконцев, которые уже бессовестно целовались. Барон одним сильным рывком порвал платье атаманши на куски и принялся покрывать тело полуголой женщины поцелуями. И в этот самый интересный момент Дарья схватила меня за руку и словно куклу на ватных ногах потащила прочь из гостиной. А я, лишь глупо озираясь по сторонам, материл, на чём свет стоит, этих проклятых сатанистов, которые явно меня и, кстати, себя тоже чем-то накачали.
Затем моя подруга распахнула какие-то двери, втащила за собой в ещё одну квадратную комнату с огромной кроватью в центре и толкнула моё безвольное тело на матрас. И перед глазами моментально завертелись невероятные хороводы разноцветных размытых пятен, а на губах почувствовалось горячее дыхание Даши, которая, рыча словно рысь, разорвала мою футболку в клочья. После чего она, подобно дикому животному, принялась облизывать каждый сантиметр моего обнажённого тела.
- Вы сошли с ума, - попытался прохрипеть я, когда заметил, что рядом с нами улеглись барон и эта сексуально озабоченная атаманша. – Вы – сумасшедшие сатанисты! Я до вас, гадов, доберусь! Я так это дело не оставлю!
Но вместо возмущённых выкриков из моего рта вылетали лишь жалкие и безвольные стоны, которые регентша и Дарья неправильно поняли, то есть не в том смысле интерпретировали. Почему-то моё непримиримое возмущение было воспринято как безоговорочное согласие. Из-за чего стремительная прелюдия, так же стремительно переросла в дикое необузданное соитие нескольких обезумивших тел. А примерно через пару минут мятежное сознание вообще выключилось и лишь иногда, короткими вспышками казалось, что я медленно раскачаюсь на волнах теплого южного моря.
***
На следующее утро доклад по рации о том, что на нейтральной просеке вблизи фермы имени Беллинсгаузена замечен большой отряд мертвецов, лично я воспринял без удивления. Выходило, что наш Ален Делон Пожарский не только крутил шашни со студентками, но и всё это время прислуживал тёмному властелину. А Дарья, узнав эту новость, тут же прошипела, что она так и знала, после чего мгновенно связалась с ректором Погребинским. Однако ректор нас успел огорчить, поведав, что профессор Пожарский под покровом ночи, переодевшись в женское платье, бежал из студгородка.
Поэтому после непродолжительных сборов на так называемую охоту из Ур-Хикона мы выехали в смешенных чувствах. С одной стороны был вычислен и изобличён предатель, с другой – этот Иуда скрылся в неизвестном направлении, а с третьей - вчерашний эксперимент со странным вином, лично у меня, вызывал крайнюю неловкость. Кстати, Дарья тоже старалась не смотреть на меня и не касаться во время дороги щекотливой темы.
- Ничего, отловим, - смущённо пробурчал я, сидя за рулём вездехода.