Директор остановился на середине площадки, снова окинул взглядом морской горизонт и продолжил:
— Потом отец приехал сюда, в Аскат-Сит, и отыскал Кемену Барнас. Не знаю, что он ей тогда сказал, но она в тот же день перевелась из своей маленькой провинциальной школы в столичный Трон-Стронг, где учился отец. Говорят, тогда в женихах у неё был богатый иностранец, которого она не любила, но за которого её уговаривал выйти отец. Однако она всё бросила и сбежала в Дион. Последовал бурный роман с моим отцом, результатом которого стала свадьба. Стронги не хотели принимать в свой древний аристократический род дочь торговца рыбой, но в итоге смирились. Союз Остадара и Кемены получился одним из самых крепких и красивых, они подняли школу Трон-Стронг на новый уровень, её стали считать лучшей в мире, даже лучше старинных академий Кронода, ну а потом… мои родители погибли… — Директор развернулся ко мне лицом. — Ну что? Твоё любопытство удовлетворено?
Я замялся.
— Э… ну да… извините, что залез не в своё дело.
Выходило, что теперь я знал не только историю трагической смерти родителей Альмагора Стронга, но и их любви. И чем больше я узнавал, тем печальнее становилось.
Осиротевшим Альмагору и Люче, детям когда-то великого рода, пришлось столкнуться с жестоким врагом, которого они даже не знали, но у них всё равно получилось сохранить легендарную школу своих предков. Да, сейчас она была в упадке, однако всё ещё продолжала обучать.
Шум моря отвлёк меня от мыслей о родителях Стронга. Внизу по ступеням ударили волны и с шипеньем разбились в мириады брызг.
— Приступим, — сказал Стронг, отходя на левый край площадки.
Я же отошёл на правый.
Мы посмотрели друг на друга, и опять мою спину защекотал пот, в висках застучало от волнения.
— Я буду пользоваться силой только четвёртой высоты, как и мой ратник, — добавил директор. — Победит тот, кто выбьет противника за пределы этой площадки. Сначала сражаются ратники. Маги могут только восполнять их ауру и контролировать бой со стороны. Как только один из ратников проиграет или получит серьёзный урон ауры, в сражение сразу вступают маги. Битва продолжится двое на двое. Можешь использовать против меня доспех и всё, что знаешь. Не стесняйся и не бойся меня ранить. Итак, начнём.
Мы отступили друг от друга ещё на несколько шагов, отходя к противоположным краям площадки, и одновременно взялись за медальоны.
— Кезарий! — Голос Стронга смешался с шумом бьющихся волн. — Пора, друг мой!
Слепящий луч ударил точно посередине площадки.
Перекрывая собой свет, появился тёмный силуэт ратника.
Кезарий был так же крут, как и всегда: высокий, с могучими плечами, в плаще из грубой потёртой кожи поверх чёрной рубахи, штанов и жилета, перетянутого ремнями.
Казалось, этот парень с ёжиком белых волос способен пришибить лишь одним ударом массивного ботинка или кулака в перчатке. Жути добавляли его белёсые глаза, без зрачков, и шрам во всю левую щеку.
В боевом облике я видел Кезария только мельком, на охотничьей арене Беллы Мориц, но там обзор закрывали вихри песка, зато сейчас ничего не мешало разглядеть воина директора.
Мурашки пронеслись по коже, когда ратник прижал пальцы к левому запястью, чтобы облачиться в доспех шестого ранга.
Кезарий был тёмным рыцарем, и после новостей Сьюн о том, что к той же расе относится моя духовная половина, мне не терпелось увидеть Кезария в броне.
Тело ратника начал покрывать доспех, будто созданный из чёрной пластичной кожи. Матовая броня, усиленная защитой наколенников, наплечников, наручей и кирасы. Ремни, цепи, крепления. Перчатки с шипами и жутковатый шлем, похожий на череп.
Часть пластин замерцали синевой, а за спиной ратника развернулось что-то наподобие плаща, только не из ткани, а из живых теней. Рваный чёрный шлейф затрепетал на ветру, придавая Кезарию демонический вид.
На шлеме-черепе синим огнём вспыхнули прорези для глаз, а на голове возник венец из таких же теней, что и плащ. Острые зубья и витиеватые узоры.
Теперь ратник директора внушал не только уважение, но и ужас. Это был самый настоящий инфернальный принц.
Вот тебе и раса рыцарей Тёмного ордена.
Великий дух. Великий воин. Великий рыцарь.
Я смотрел на него, а внутри всё больше холодело от осознания того, что моя половина такая же, как легендарный Кезарий. Пусть всего лишь половина, но зато какая. Теперь понятно, почему Сова так восхищалась.