Очнулась я внезапно, толчком. Распахнула глаза и непонимающе уставилась на вышитый серебряными нитями голубой парчовый балдахин над кроватью. В Университете у меня отродясь ничего над постелью не висело — все-таки там было не до излишеств, да и место не позволяло особо. У матери же в замке над кроватями были балдахины, но не такие: поскромнее, из ткани похуже, чем здесь. Да и не помнила я у нее такой замысловатый узор: у нас дома были вышиты банальные цветы, да птицы. Здесь же — широкое, раскидистое дерево, среди листвы которой просматривались целые миры. И чем дольше я вглядывалась, тем глубже, детальнее становилась картина, тем больше тайных мелочей открывалось взору.
— Вы проснулись, эррэ? — нарушил мою созерцательную деятельность грудной, необычайно красивый женский голос. Принадлежал он — я повернула голову на звук — невысокой демонессе. Ее облик — небольшие, аккуратные, загнутые, как и мужчин, назад рожки, собранные в сложную прическу песчаные волосы, раскосые глаза лунного цвета, чуть пухловатые губки, небольшой, курносый нос, миниатюрное, гибкое тело, изящность которого подчеркивало простое, струящееся платье глубокого зеленого цвета — тот час же всколыхнул в памяти все произошедшее со мной. Храм, поединок и… смерть.
— Эррэ? — вопросительно взглянула на меня демонесса, которую, похоже, мое молчание обеспокоило. — Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — выдавить слово из пересохшего горла удалось с трудом, но оно, как ни странно, соответствовало действительности. И хотя боль там, где вошел клинок, не ушла полностью, но она стала почти неощущаемой.
Я спешно потянула тонкую ночную сорочку наверх — благо одеяло, укрывавшее меня, надежно скрывала и обнажившиеся бедра, и оголившиеся живот.
Там, где раньше зияла отвратительная рваная рана, и торчали обломки ребер, сейчас остался лишь белесый выпуклый шрам. Не поверив своим глазам, я осторожно провела пальцами по коже, но… нет, это не было иллюзией или обменом — кожа была практически цела.
— Я рада, — вновь напомнила о своем присутствии демонесса, и я, стремительно опустив одеяло обратно, перевела на нее взгляд. — Меня зовут Линэль. Это сокращенное имя — вряд ли вы сможете произнести полное, — тут же пояснила она. — Повелитель приставил меня к вам, пока вы не поправитесь, так что со всеми просьбами обращайтесь ко мне. Если же меня не будет рядом, просто коснитесь кристалла, — девушка указала на небольшой камень, лежащий на прикроватном столике, — и придет кто-нибудь из служанок.
— Хорошо, — кивнула я и попыталась приподняться. Безумно хотелось пить и умыться. И если кувшина с водой в комнате я не наблюдала, то вот дверь, ведущую явно в уборную, заприметила давно. Хотя она была весьма неплохо скрыта за украшавшей стены драпировкой.
— Лежите! Не смейте подниматься, вам еще нельзя, — тут же шикнули на меня. — Я же сказала, что буду вам помогать. Сейчас принесу лекарства и обед. Или вы еще что-то хотите?
— Нет… Хотя, да, — поколебавшись, все же призналась я. — Умыться и… что такое — эрра?
— Эррэ? — мягко поправила меня демонесса. — Это обращение. Эррэн — к незамужней девушке, эррин — к замужней, а эррэ…
Кто такая "эррэ", похоже, узнать сегодня мне было не дано — девушка, взглянув куда-то мимо меня, замолчала на полуслове и присела, склонив голову, в глубоком книксене.
Мне же не было даже нужды оборачиваться, чтобы понять, кто остановился на пороге комнаты: сердце и так уже, прежде чем пуститься вскачь, пропустило несколько ударов.
— Повелитель, — тихо, с благоговением произнесла демонесса, подтвердив мою догадку.
— Можете идти, Линэль, — произнес мужчина и, пропустив мимо девушку, закрыл за ней дверь. — Эррэ Виррин? Как ваше самочувствие?