— А ссылка? — спросила я тогда. — Повелитель сказал, что тебя сослали. Или он соврал?
— Нет, — качнул головой мужчина. — Не соврал, я действительно был сослан. Однако, у меня был весьма хороший стимул, чтобы как можно быстрее исполнить все свои обязательства.
И, судя по весьма красноречивому взгляду, тот самый стимул из меня получился вполне очень даже ничего. Раз за полтора месяца — а ровно столько прошло до его возвращения, — Руан умудрился уладить все, и с чистой совестью вновь уйти в другой мир. Или же сумел так искусно разозлить Владыку демонов, что тот изменил место ссылки на наш серый и убогий мир.
Но какие бы причины ни были, я им была сейчас благодарна.
— А вот так? — Эллоя вновь протянула мне листочек, но ничего ответить я не успела. Перед глазами все поплыло, потемнело, и я поняла, что падаю. Послышался встревоженный вскрик девушки, мелькнул силуэт герцога, и все резко пропало: сознание уплыло.
— Виррин… Виррин, вы меня слышите? Виррин?
— Слышу, слышу, — пробормотала я и неосмотрительно попыталась сесть. Меня тут же повело, и к горлу подкатился ком.
— Лежите, — эрд Мисмир несильно надавил мне на плечо, заставив откинуться обратно на кушетку. — Как вы себя чувствуете?
— Сносно, — махнула рукой и, чуть подумав, добавила: — В последнее время я иногда чувствую какую-то слабость. Должно быть, просто еще не восстановилась после Пустоши. Все хотела зайти к вам, попросить какие-нибудь настойки восстанавливающие, да все некогда было…
— То есть вы не знаете? — как-то странно взглянул на меня эрд, заставив напрячься.
— Не знаю о чем?
— Что вы беременны.
Я ошеломленно моргнула, но тут же чуть кривовато усмехнулась. Никогда не давайте демонам гадать, особенно на личных рунах.
Меня вот угораздило совершенно случайно однажды попросить одного демона… Того, чей браслет я теперь ношу на руке и чье дитя — под сердцем.
А ведь предсказание казалось таким абсурдным, нереальным, несбыточным, что мне тогда подумала тогда, что просто ошиблась. Но сбылось все — целиком и полностью, с пугающей точностью.
Так что я, пожалуй, когда буду раскидывать руны на судьбу ребенка, выгоню Эрударена куда подальше. Во избежание, так сказать.
Впрочем, и без рунных камней я могла сказать, что отец из него выйдет хороший. Правда, осталось как-то ему об этом сообщить.
И вот тут, похоже, была основная загвоздка: я абсолютно не представляла, как это сделать. Выдавать из себя: "Дорогой, ты скоро станешь папой", — я вряд ли смогу, меня аж передергивает от этой фразы. А раскладывать всюду кочаны капусты и детские вещички, как советуют почтенные матроны… нет уж, увольте.
Впрочем, долго этим вопросом терзаться мне не пришлось — видимо Ночь-Хранительница все сама решила за меня.
Дверь резко открылась, и в комнату стремительно шагнул Эрударен. Взгляд его скользнул по сидящему около кровати целителю и встревоженно остановился на мне.
— Что… — начал было эрд Мисмир, которого такое своеволие никак не устраивало, но тут же сама себя оборвал. Внимательно взглянул на Руана, потом — на меня, а потом еще более внимательно на мой живот. — Полагаю, это и есть отец?
— Отец? — негромко переспросил Руан. Но уловить всю гамму чувств в голосе, как и все мелькнувшие на лице выражения я не сумела, потому что просто не успела — мужчина резко развернулся и… ушел, едва ли не хлопнув дверью. И оставил меня с растерянностью, быстро перешедшую в горечь, взирать на резное панно двери. Потому как, чего-чего, а радости в его глазах точно не было.
Нет, безусловно, ребенок и для меня стал неожиданностью. Я, конечно, когда-нибудь планировала стать матерью. Когда мне надоест преподавать и мотаться со студентами на неупокоенные кладбища, когда я устану засыпать под вой умертвий на твердой, высохшей земле у потрескивающего костра, когда теплая уютность родного дома станет притягательнее тренировочного полигона и непроходимых чащоб. Когда-нибудь, но не сейчас. Но я вовсе не ожидала, что Руан отреагирует на это известие вот так…
— Спасибо, эрд Мисмир, я себя уже лучше чувствую, — я осторожно села, спустила ноги на пол.
— Простите, магистр, я не хотел, — мужчина легко коснулся моей руки.
— Нет, что вы, все хорошо. Так, наверное, даже лучше, — я неловко поднялась. К горлу подкатился ком и я из последних сил сдерживала слезы. Мне не хотелось, чтобы кто-то увидел кривящиеся в тщетной попытке сдержать боль губы, прозрачные слезинки, собирающиеся в уголках глаз. Но просто уйти было бы некрасиво, и я все же обернулась к целителю. — Я, пожалуй, пойду…