Все. Я, тихо застонав, уткнулась лбом в плечо Руана.
— Вир? — тут же отозвался мужчина, встревоженно взглянув на меня.
— Все хорошо, — отозвалась я, даже не обратив внимания, что меня позвали по имени без всяких "леди", "миледи" и "магистр". — Просто Силь вошла в заведение и приняла приглашение,
— пояснила я на вопросительный взгляд Руана.
— И? — осторожно уточнил он, явно не поняв, почему из этого надо делать трагедию.
— А значит уйти, не отведав их блюда, мы не можем. Иначе оскорбим их. А островитяне весьма мстительны и щепетильны.
— Тебе не нравится их кухня? — вновь попытался понять ход моих мыслей мужчина.
— Нравится. Временами, — вздохнула. — Ты никогда не ел у них?
Руан отрицательно качнул головой.
— И даже не слышал об их традициях?
— Нет, — помедлив, ответил он, — эти острова слишком далеко от того места, где я родился. Да и, честно говоря, я никогда не интересовался чужеземными кухнями.
— А где ты родился?
— Не в этой стране, — едва заметно улыбнулся мужчина. Ага, сейчас начнется, похоже, любимая игра "отделайся общими фразами". Плавали, знаем.
— В Намирии? — задала я напрямик вопрос.
— Возможно, — последовал чуть насмешливый ответ. И тут же едва заметная ухмылка исчезла с губ мужчины, и он серьезно на меня взглянул: — Что тебе это даст, Вир? Я ведь могу сказать и правду, а могу и соврать. И ты вряд ли это узнаешь. Так зачем тебе знать?
— А может я хочу узнать, принц ли ты, — полусерьезно-полушутя хмыкнула. В самом деле, а зачем мне? Какая, собственно, разница? Кроме удовлетворения чисто женского любопытства.
— Не принц, — последовал ответ. — Впрочем, и это же тоже может оказаться неправдой, и ты вряд ли узнаешь. Так что пойдем лучше есть, вон Сельвиль уже машет рукой.
Я скептично хмыкнула, но за мужчиной все же пошла. Тем более что живот вновь заурчал, настойчиво требуя, чтобы его накормили. И не салатиками, Свер бы их всех побрал! Нет, я не спорю, астарэнки, одна из представительниц которых только что убежала в ресторацию, выглядели великолепно: стройные, подтянутые, высокие, прекрасно сложенные. Да и мужскому глазу было у них на что посмотреть. Но вот не верилось мне почему-то, что это только фрукты, да овощи такие чудеса творят. Стоило лишь на них взглянуть, как мне прям как на наяву виделось, как островитянки, готовя, украдкой прячут в закромах кусочек-другой запеченного мяса или рыбы. А потом ночью, прокравшись тайком от мужа на кухню, поминутно воровато оглядываюсь, с упоением вгрызаются в него… Потому как, вот как можно добровольно отказаться от вот этих вот ребрышек? Да у меня от одного только запаха уже слюнки текут. А от вот того прекрасно прожаренного и весьма неплохо сдобренного специями кусочка мяса? Или от нежнейшей грудки, которая под ножом буквально распадается?
— Вир, — негромко позвал Руан, остановившись в паре шагов от входа, — я верно понял, что островитянки не едят мяса, поэтому и женщинам тут его не подают?
— Верно. И рыбу тоже, — отстраненно кивнула, с трудом отведя взгляд от очередного блюда. Никогда не думала, что когда-нибудь буду с таким вожделением рассматривать кусок мяса. Вот уж действительно, запретный плод сладок.
— А мужчины едят?
— Едят.
— А дети?
— Мальчики — да, а девочки — нет, — я обернулась-таки, наконец, к мужчине и недоуменно на него взглянула. — К чему ты клонишь?
Однако ответить Руан не успел: дверь, около которой мы остановились, распахнулась, явив нам недовольную Силь.
— Ну где вы там?! — окинув нас разгневанным взглядом, воскликнула девушка. — Мы уже столик заняли. А это было, между прочим, непросто. Народа — тьма! А вы тут на пороге топчитесь! Вы вообще идете или нет?!
— Сейчас идем, — спокойно кивнул Руан и, едва Силь отвернулась, подал мне руку, чтобы в следующий миг перехватить ладонь. Но едва я открыла рот, чтобы возмутиться подобным произволом, как меня… окольцевали! Массивный, явно родовой перстень с столь же ярко-зеленым, как глаза мужчины, камнем, легко скользнул на безымянный палец — все же кольцо было мне великовато. Однако Руан быстро исправил это упущение, что-то совсем тихо шепнув.
— Что… — начала было я, потрясенно взглянув на севшее как влитое родовое украшение.
— Ш-ш, доверься мне, — чуть улыбнулся мужчина и толкнул-таки дверь, до которой мы все никак не могли добраться. И почему у меня создалось впечатление, что он просто ушел от разговора?