И даже мы, некромаги, были не в состоянии здесь помочь. Конечно, можно поднять тело, вдохнуть в него подобие жизни, даже можно вернуть ушедшую душу из объятий Ночи-Хранительницы и заставить ее биться в агонии в мертвом теле, но ничем хорошим подобное никогда не заканчивалось. Возвращался вовсе не тот, кто некогда ушел. И со смертью близкого, как бы это ни было больно, оставалось только смириться.
— Тиль, — едва слышно прошептала я. Это было страшнее всего — стоять и смотреть, и знать, что ничем не можешь помочь. Разве что указать путь, если душа вздумает заблудиться.
— С дороги! — внезапно рявкнули у меня за спиной. Да так, что даже флегматичные целители попятились назад. Да что там говорить, даже лорд-декан отступил на шаг, давая проход стремительно влетевшему в комнату магистру Ирритари. Мельком взглянув на распростертое тело, магистр быстро обвел ярко-алыми, во всполохами огненной магии глазами помещение, задержавшись на мгновение на моих студентах, которые вслед за ним зашли в палату, а затем перевел взгляд на декана. — Лорд де Сайра, прикажите всем отсюда выйти и не заходить без разрешения.
— Но… — начал было один из целителей, судя по мантии, одной из низших ступеней, да еще и, похоже, приезжий — его я видела всего во второй раз, хотя в лечебницу наведывалась часто — иногда со своими болячками, иногда студентов привести, а то и принести.
— Вон, я сказал! — вновь рявкнул магистр, на зыбкое мгновение став выше, мощнее, отрастив себе огромные когти и обзаведясь чешуёй. Всего на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы понять смысл сказанного, а так же предупреждение демона о том, что будет с теми, кто решит поспорить. — Лорд де Сайра, Эрударен, останьтесь.
Я шагнула было вперед, но, встретившись глазами с демоном, замерла: он едва сдерживал рвущуюся наружу силу, которая потоками вихрилась вокруг него. Силу, которая без должной защиты могла испепелить не только тело, но и душу.
— Уходи, — мотнул головой магистр и отвернулся. А я же… а я же вслед за всеми выскользнула в коридор и захлопнула дверь, чтобы тут же почувствовать, как закрытую комнату оплело мощнейшее защитное заклятие.
Растеряно оглядев собравшихся, я заприметила Мисмира — старшего целителя лечебницы и, подобрав мешающую юбку, решительно направилась к нему, пока он не успел уйти куда-нибудь.
— Эрд Мисмир, — громко позвала я его, намеренно использовав предназначенную для целителей приставку.
— А, магистр, — обернулся седоволосый мужчина. На вид ему было лет пятьдесят, хотя уверенности в том, что ему именно столько, у меня не было: сколько я его помнила, он всегда так выглядел. Худой, высокий, с острым, словно проникающим в самую душу взглядом светло-серых глаз и с неожиданно теплой, мягкой улыбкой. Которая, впрочем, на его жестких, тонких губах появлялась очень редко.
Целитель редчайшего дара, один из немногих, кто еще и магией смерти обладал. Темный целитель — так звали таких как он. За одно только это его уже, должно быть, с полсотни раз пытались переманить и в столичную лечебницу, и в императорский дворец. Да что там, его даже другие королевства хотели перекупить.
— Я только вернулась и… Я хотела узнать, что произошло.
— Боюсь, я мало чем могу вам помочь, — склонив голову на бок, внимательно взглянул на меня мужчина. — Разве что рассказать то, что слышал от других.
— Буду весьма благодарна, — кивнула.
— Что ж, пойдёмте тогда на свежий воздух, — мельком взглянув на закрытую дверь, предложил мне руку целитель. — Ничем помочь мы им не можем, а потому толпиться тут не имеет смысла.
Если уж эрд Мисмир так говорит… Я осторожно положила руку и позволила вывести себя во внутренний дворик. Летом эта небольшая часть нашего Университета была похожа на волшебный сад: такого буйства зелени не было нигде. Но даже сейчас, осенью, цветник около кованой скамейки, на которую я остановилась, не пустовал: его весь устилали маленькие нежно-лиловые цветы. Должно быть, что-то из лечебных трав — ведь именно для их выращивания и использовался дворик.