— Не стоит, — твердо произнес молодой мужчина, взглянув на меня пронзительно-зелеными, хоть и чуть поблекшими в последнее время, глазами. А я же… а я же внезапно отчетливо поняла, что ему вовсе не нужно мое заступничество. Потому что он привык решать все сам. Потому что он в состоянии это сделать. И, самое главное, потому что я-то считала себя за него ответственной, потому что Руан учился в группе, которую я курировала. Я считала себя за него ответственной, потому что я была преподавателем, а он — студентом. А вот молодой мужчина, похоже, вовсе так не думал. Для него учеба, как и Университет, были лишь необходимостью. Словно он здесь оказался случайно и ненадолго. И, в лучшем случае, он смотрел меня как на равную. Или как на молодую женщину. Но никак не на того, кто выше него. И уж ответственной за него меня он уж точно не считал.
— Хорошо, — я не стала настаивать. — Тогда идемте.
Еще раз пробежавшись глазами по плану, я осторожно сложила бумаги и убрала их в карман. Крыши, так крыши. Поманив за собой Руана, я направилась к одному из выходов: мы, безусловно, могли подняться и по главной лестнице, однако, мне не хотелось потом еще плутать по коридорам и галереям, чтобы добраться до маленькой неприметной дверцы, ведущей на крышу. Значительно проще было воспользоваться одной из боковых лестниц, чтобы подняться на нужный этаж. Что я и собиралась сделать.
— Как себя чувствует Тиллион? — нарушила я неловкую тишину, когда мы свернули в очередной коридор. Впрочем, возможно, тишина только для меня была неловкой: я абсолютно не могла понять, как мне себя вести с Руаном и как говорить с ним. Это тогда, пару дней назад, я была решительно настроена, а сейчас же… сейчас же, когда мы остались наедине, я не знала, что делать. С одной стороны, я была преподавателем, а Эрударен — студентом. С другой же стороны, молодой мужчина меня спас. И не только от рук тех насильников, но и от голодной смерти в ресторане. Да и тогда, на празднике Осени, наши отношения нельзя было назвать отношениями между учителем и учеником. Стоит хотя бы вспомнить, как он нес меня на руках. Или как придерживал за талию, когда я порывалась удариться в очередной обморок. Да и, что уж тут говорить, и мне Эрударен нравился…
В конце концов, я решила придерживаться нейтрального тона.
— Стабильно плохо, — едва заметная тень проскользнула по лицу молодого мужчины. — Вывести его из состояния стазиса нельзя — раны слишком тяжелые, но и держать дольше — тоже: это не слишком полезно для человека, да и наши силы не безграничны. Правда, лорд де Сайра сказал, что есть средство помочь Тилю: какое-то зелье. И сейчас он активно ищет того, кто может его сварить.
— Понятно, — едва заметно кивнула я. Рассказанное Руаном не было для меня тайной. И, более того, я собиралась завтра попросить Верховную посмотреть рецепт — вдруг она сможет помочь. — А близнецы?
— Алекс все еще спал, когда я уходил, — отворив дверь на лестницу и пропустив меня вперед, произнес Руан. — А Сандр вполне пришел уже в себя: яд не успел глубоко проникнуть. Когда я уходил, с ним беседовал кто-то из магистров.
— Зачем вы с Ардалионом дрались? — вновь нарушила я затянувшееся молчание. Хотя Руан
\endash отвечал довольно охотно, однако поддерживать беседу не торопился, и она, едва затлев, каждый раз угасала. Я была бы и рада помолчать, тем более что лестница была довольно узкой, и
приходилось идти друг за другом, так что лица мужчины я не видела, однако это неловкое молчание меня угнетало.
— Тренировались, — последовал короткий ответ.
— Тренировались? — кинув через плечо удивленный взгляд, переспросила я. — Это не слишком было похоже на тренировку. Скорее на смертельный бой. Молниеносные резкие выпады, хлесткие удары. И вы оба явно не сдерживались. Так можно было бы и серьезно поранить, если даже не убить.
— Так вы бы могли остановить или отвести удар, а, случись что, и помочь, — с едва уловимой усмешкой произнес Эрударен. — Вы же наблюдали за нами. К тому же, Ард — прекрасный воин. Он бы не допустил такого. Мне у него еще учиться и учиться.
— Тем не менее, ты смог его победить, — не удержалась я.
— Смог, — кивнул мужчина и на секунду замер, разглядывая довольно неопрятный коридор,
А котором мы оказались.
Здесь не было ни учебных аудиторий, ни студенческих комнат. Этой частью этажа вообще редко пользовались: когда-то здесь были комнаты для прислуги, но их давно перестали использовать по назначению. Да и прислуги-то у нас не было. Сейчас эти коморки стояли запертые и никому не нужные. Как, похоже, и коридор — даже маги-хозяйственники, ответственные за уборку, судя по всему, сюда давно не заглядывали: слой пыли и какая-то непонятная валяющаяся на полу ветошь были тому подтверждением.
— Потому что он поддался, — закончил свою мысль Руан.
— Поддался? — с некоторой долей изумления взглянула я на мужчину.
— Да, именно.
— Но зачем?
— Сложно ответить, — пожал плечами Эрударен. — Но, если бы он не захотел, я бы вряд ли бы его победил.
Вот только мне почему-то показалось, что причину-то он знал, только озвучивать мне почему-то не захотел. Однако, хороши у них тренировки. Каковы же тогда настоящие бои? Правда, я ребят как-то видела вместе, но, похоже, для них это тогда было не более чем легкой разминкой. Да что там, похоже, Ард вообще мог тогда справиться один.
— У вас прям у каждого свой талант, — хмыкнула я и осторожно бросила взгляд на мужчину: мне хотелось видеть, как он отреагирует на мои слова. — Ардалион вот хорошо владеет мечом. Близнецы превосходно умеют забираться туда, куда не следует. А кто-то, — я выразительно вскинула бровь, — мастерски обходит чужие защитные плетения и проникает в чужие комнаты.
На что Руан лишь тонко улыбнулся и пожал плечами: мол, ничего не знаю и вообще в первый раз слышу подобное.
Я, вздохнув, качнула головой и остановилась около дверцы. Порывшись по карманам, достала ключ, который мне вместе с планом отдала госпожа Минара и, с трудом вставив его в замок, попыталась повернуть. Не тут-то было: механизм, видимо, так давно не использовался, что успел основательно проржаветь.
— Позволь…те, — произнес Руан, чуть сбившись, и, на секунду накрыв мои пальцы своими, осторожно забрал ключ и мягко отстранил в сторону. Через секунду замок щёлкнул, и дверь отворилась, явив нам уступ крыши. Ловко на него забравшись, Руан подал мне руку. А когда же
\endash приняла ее, чуть сильнее, чем надо было, дернул на себя, будто и невзначай. Чтобы тут же поймать в объятия. Да еще и с таким лицом: мол, я тут ни при чем, сама споткнулась. Правда, едва уловимая ухмылка почему-то говорила ровно об обратном. Как и ярко-зеленые глаза, едва взглянув в которые я завороженно замерла.
Как же все-таки странно… Помнится, не так давно совсем другой мужчина меня вот так же обнимал, внимательно вглядывался в лицо. И тогда мне отчаянно хотелось вырваться, вывернуться из объятий и оказаться как можно дальше. А сейчас же… сейчас же объятия кажутся такими приятными, и хочется не сбежать, а легко приподняться и осторожно коснуться губами губ, зарыться пальцами в волосы, прильнуть всем телом. Хочется забыть рядом с ним обо всем, отринуть все опасения и все мысли.
Вот она, бедовая женская логика: что яростно отвергается у одного, с величайшей благосклонностью принимается у другого.
И все же, я не могла себе позволить забыть, кто я и где мы.
Так что я осторожно шагнула назад, разрывая объятия, и, вскинув голову, вновь взглянула на молодого мужчину. Воспоминания о чужих объятиях всколыхнули и воспоминания о том, что последовало дальше. И хотя моя отповедь мало что изменила: ни герцог не отступился от своих планов и, разве что, изменил свое поведение, ни Руан, казалось, особо не придал моим словам значения, однако, извиниться все же стоило.
— Я хочу извиниться, — тихо начала я и тут же, запнувшись, замолчала: подобрать слова оказалось неожиданно тяжело, особенно под внимательным изучающим взглядом ярко-зеленых глаз. — За то, что наговорила тогда у лестницы. Я погорячилась, поддалась эмоциям…
— Ш-ш, — Руан вскинул руку и легко коснулся моих губ пальцами, прерывая сбивчивые извинения. — Я знаю, — негромко произнес мужчина и тут же, пока я не успела что-то сказать или спросить, подался вперед и хоть и мягко, но довольно настойчиво поцеловал. Обхватил ладонями мое лицо, провел пальцами, поглаживая по щекам, и отпустил только тогда, когда одурманенной мне стало не хватать воздуха. Чтобы тут же отступить назад и с легкой едва уловимой улыбкой спросить как ни в чем не бывало:
— Так что, какую часть крыши нам надо осмотреть?
И, признаться, я была ему благодарна за этот вопрос. Я ухватилась за него, как хватается тонущий за обломок доски посреди бушующего моря. Слишком уж большое смятение вызвал этот поцелуй у меня в душе. Поднял и обнажил то, что я старательно пыталась спрятать и запретить себе.
— Эту и там, над жилой частью, — я на секунду прикрыла глаза, чтобы справиться с разбушевавшимися эмоциями. — Там мы спустимся на чердак и осмотрим его.
— Хорошо, — кивнул Руан.
— Тогда идем.
закрыла дверцу, через которую мы пришли, и, поднявшись к самому гребню, осторожно пошла вдоль конька. Отсюда хорошо было видно обе части крыши, так что можно было не бояться что-то пропустить. Кроме того, отсюда открывался необычайно захватывающий вид. С одной стороны на Пустошь — бескрайнее вересковое море, сейчас покрытое серебристым туманом. А с другой — на наш мирно спящий Университет. На острошпилые пухлые башни, опутанные разноцветными нитями магии, на дремлющие в темноте корпуса, на учебные полигоны и площадки. На лежащий за стенами там, вдалеке, кажущийся отсюда игрушечным город. И на далекий, едва различимый отсюда Ведьмин лес. Который даже сейчас, когда ясная, почти полная луна залила все окрестности своим призрачным серебристым светом, казался темным, зловещим пятном, которого избегал лунный свет. Как и старались избегать этого непролазного, испещренного болотами, заваленного буреломами, заросшего густым ельником леса местные жители. И не только потому, что там собирались на свои бесстыдные шабаши ведьмы, но и потому, что был этот лес местом гиблым. И чтоб выбраться из него, тропки надо особые знать. Да проклятые ведьмы и их, эти тропки, в узлы скручивают, да прячут. Ибо нечего