Превозмогая боль, я вытянула руку и растопырила пальцы, между которыми тут же заклубилась тьма, и с силой ударила ладонью по земле. И вовремя: едва лишь моя рука коснулась земли, как первое существо бросилось ко мне и… отлетело от теневого круга. Совсем небольшого: стоило мне лишь чуть сдвинуться, как я вполне могла выйти за него, — и весьма слабого. Но на большее у меня не было сил: я и так их довольно много потратила, когда мы убегали. Не успела я еще привыкнуть к тому, что магии у меня осталась капля. Да и как к такому можно привыкнуть?..
Еще одна тварь попыталась пробить круг, но как и ее товарка — безуспешно, правда лишь пока. Вскоре магия ослабеет, и они-таки доберутся до моего тела. А пока у меня есть пара минут, чтобы насладиться зловонным дыханием загрызней, горячим воздухом, удушливым дымом, который отчего-то оставшуюся нежить не отгонял, и пронзающей при каждом движении болью.
Надо что-то придумать. Иначе жизнь моя быстро и бесславно закончится.
\endash с трудом села, огляделась.
Ночь моя Хранительница… Да у меня даже сил встать нет, какое тут драться! Даже с тем десятком, что остался около меня — остальные унеслись вслед за Руаном с Катриной.
Ждать магистра и Эрударена не имело смысла: мало ли куда их унесли кони. К тому же за ними бросилась вся остальная стая, так что им, скорее всего, сейчас было совсем не до меня. Да и найти человека в лесу, если не знать даже приблизительного направления — весьма тяжело. Даже если около этого человека бродит, иногда огрызаясь и плотоядно облизываясь, с десяток загрызней.
Значит, надо спасаться самой. И чем быстрее, тем лучше: воздух уже вполне явственно накалился, да и тряпка, которую я вытащила из своей сумки раньше, от дыма уже не спасала.
Самое разумное было бы забраться на дерево и дождаться полудня — нежить, конечно, несмотря на крестьянские домыслы, не рассыпается прахом при первых лучах солнца, но с наступлением дня сильно ослабевает, а ближе к полудню вообще предпочитает прятаться по норам. Но у этого плана было целых два "но": во-первых, вряд ли я успею добежать до дерева, а во-вторых, вряд ли к полудню тут останется хоть одно целое, не сгоревшее дерево.
Кое-как поднявшись, я еще раз обвела глазами поляну, скользнула взглядом по тлеющим деревьям и траве, по мертвым тварям, которых мы успели упокоить, по темным нитям, все еще вьющимся над ними, но вскоре собирающимся растаять — ничто уже не удерживало неживую магию в умершем навсегда теле, а значит ей предстояло раствориться, исчезнуть, если никакой другой источник ее не впитает. Да вот только кому ее тут впитывать-то? Хотя…
Прищурившись, я стала разглядывать нити. Они были несколько чужды мне: все-таки нежить пришла к нам из разлома, и наша магия была не особо похожа на ту, что поддерживала в них жизнь. Однако мертвые есть мертвые — дышали ли они недавно, или уже умерли несколько лет назад и были воскрешены чьей-то злой волей. Так что попробовать стоило.
\endash я попробовала. Сначала осторожно, а потом все смелее и смелее собирая чужую магию. Комкая ее, сматывая в клубок до тех пор, пока на пальцах, как некогда на чердаке, не заискрилось темное пламя. Удерживать его было тяжело — чуждая мне сила не желала просто так подчиняться. Она билась, пульсировала в руках, грозя вырваться и испепелить того, кто посмел к ней притронуться.
Но я медлила, все добирая и добирая крупицы неживых нитей. Потому что попытка у меня будет только лишь одна — на большее сил не хватит, а твари крупные, вполне могут и не сгореть.
Наконец, поняв, что больше не сумею удержать, я с силой развела руки и, со стоном рухнув на колени, с оттяжкой ударила ладонями по земле, отдавая магию земле. И тотчас огненная стена темного пламени покатилась по поляне, пожирая все на своем пути: траву, деревья, не успевшую убраться с ее пути нежить, ветки, камни… И мою магию: едва пламя коснулось круга, как он пропал. Хотя я искренне надеялась, что он мне больше не понадобится.
Как оказалось, зря: парочка тварей умудрилась-таки уцелеть: они были на самом краю поляны, куда волна почти не достала. И стоило лишь огню угаснуть, как они бросились ко мне, нисколько не напуганные участью своих сотоварищей. Словно у них была одна единственная и самая важная цель в жизни — убить меня. Загрызть, растерзать, несмотря на то, что за их спинами уже в полный рост бушевало пламя лесного пожара, несмотря на то, что солнце уже давно стояло высоко над горизонтом, несмотря на то, что я только что уничтожила почти всех, обратив их в горстку пыли.
Словно их вело что-то.
вскочила на ноги и инстинктивно вскинула руку, призывая магию, которой почти не было и… одна из тварей упала замертво! Но не потому, что испугалась моего слабого жеста, а потому что ей отсекло голову! А в следующий миг меня обхватили за талию и на скаку закинули перед собой на лошадь, заставив тихо вскрикнуть от резкой боли.
Руан — а именно он оказался моим похитителем — обхватил меня одной рукой за талию, удерживая, а второй же дернул повод в сторону, уводя коня с поляны. Жеребец недовольно всхрапнул — веса-то на нем прибавилось, — но послушно понесся прочь.
Оказалось, мы совсем чуть-чуть не добрались до края леса и до спасительного поля, заросшего вереском. Нет, спасительного не потому, что здесь рос какой-то волшебный вереск, а потому что по-осеннему холодное солнце разлилось по нему ослепительными лучами.
Стоило нам лишь, перепрыгнув упавшее дерево — ох и костила же я коня за это на чем свет стоит, — оказаться в вересковых зарослях, как наши преследователи отстали, предпочтя остаться под сенью леса.
— Виррин! — тут же бросилась ко мне Катрин, едва мы остановились.
Руан ловко спешился, за ним собиралась было и я, но резкое движение вновь отозвалось сильной болью, и я весьма неграциозно свалилась бы с коня, если бы меня в последний момент не подхватили сильные мужские руки и осторожно не опустили бы на землю.
— Как ты? — встревоженно взглянула на меня магистр Огня. Несколько прядей у нее были опалены, кое-где одежда порвалась, и сквозь дыры виднелись царапины и синяки, но, в целом, она выглядела вполне прилично, хоть и несколько потрепанно.
— Нормально, — мотнула я головой. — Только спиной ударилась.
— Где? — мужская ладонь легла на поясницу, явно с целью найти источник, но тут же с шипением была отдернута. Руан хоть и сказал декану, что сталкивался с целительством темных, но лечить нас так и не научился. О чем, похоже, опять забыл.
— Потом, — отмахнулась я, — не стоит тут задерживаться. Думаю, надо убраться отсюда поскорее. Только вот… — я окинула нашу команду взглядом. На всякий случай еще раз пересчитала.
— Вир, ты поедешь со мной, — внимательно взглянув на меня, не терпящим возражений голосом произнес мужчина. — Лошадь госпожи Катрин ослабла от укуса и вряд ли выдержит двоих, а твоего коня нет.
— Как и моих вещей, — мрачно заметила я. Со мной осталась только небольшая сумка, в которой я хранила только то, что должно было быть постоянно под рукой: зелья, разные ингредиенты и порошки. Остальное все было в седельных сумках, которые нес на своей спине Валах. — Ладно, поехали. Не хочу здесь больше задерживаться.
Никто спорить не стал, так что вскоре мы тронулись в путь. Меня на этот раз усадили в седло и теперь осторожно прижимали спиной к груди, чуть щекоча дыханием макушку. И это, видит Ночь-Хранительница, было весьма приятно…
— Спасибо, — тихо произнесла я, едва Руан тронул поводья. И хотя я не стала уточнять за что, мужчина явно меня понял: за то, что не оставил. За то, что вернулся, несмотря ни на что. Пусть даже для того, чтобы найти меня, он воспользовался той самой меткой, что помогла ему попасть на шабаш.
Ответом мне был едва уловимый поцелуй все в ту же макушку. Настолько неуловимый, что
Я так и не поняла, был ли он или мне почудилось.
День, как ни странно, прошел довольно спокойно, несмотря на то, что убегая, мы довольно сильно отклонились от намеченного пути, так что пришлось делать крюк, чтобы вернуться к ранее проложенному маршруту.
Мы выбрались на мощенную, некогда довольно оживленную, а теперь сильно заросшую дорогу, и теперь двигались по ней, иногда, правда, все же съезжая со старого тракта, чтобы благоразумно объехать расположившие у дороги разрушенные деревни. Потому как некоторая нежить считала старые обвалившиеся дома и подвалы прекрасным местом для своих гнезд и логовищ, а разбираться, есть ли в деревне кто или она пуста — у нас не было ни времени, ни желания.
Наше путешествие вновь превратилось в сонную рутину, приправленную еще и серым низким небом и нудным, пошедшим с самого утра, несильным дождем, от которого к концу дня уже не спасал ни плащ, ни куртка — все знатно отсырело и почти уже не грело. Единственное, что меня пока спасало — это теплые объятия.
— Виррин, — Катрин натянула повод, заставив свою кобылу остановиться у края дороги. Тракт чуть дальше поворачивал, уходя в другую сторону, так что здесь нам предстояло с ним распрощаться, и вновь свернуть в поля. Вот только в наступивших сумерках это была не самая лучшая идея — если на себя заклинание ночного зрения мы еще могли накинуть, то вот лошади его на дух не переносили.
— Что с ночлегом делать будем? — спросила магистр, сильнее натянув капюшон и поплотнее закутавшись в отсыревший плащ. Конечно, можно было воспользоваться магией, но было решено не тратить ее попусту, да и к тому же некоторая нежить прекрасно чувствовала ее всплески. И ладно бы просто чувствовала, так она еще и предпочитала лакомиться незадачливыми магами, подчистую выпивая их.
— Самое простое было бы остановиться прямо здесь, — я откинула капюшон и зябко передернула плечами. Из-за того крюка, что мы сделали утром, а так же из-за сбежавшего Валаха