С такими глазами палачи приводят приговор в исполнение, с такими глазами командир отряда отдает спокойный приказ вырезать всю деревню, с такими глазами наемный убийца хладнокровно вонзает нож в сжавшееся от страха сердце или легким отточенным движением перерезает горло влюбленным.
с таким глазами меня, похоже, сейчас лишат жизни: Руан легко подхватил кинжал и перехватил клинок поудобнее.
Я резко дернулась, стараясь высвободиться, призвала темную магию. Но не тут-то было: мои сил было слишком мало, чтобы хотя бы сбросить Руана и высвободить руки.
Отчаявшись, я призвала ведьмин дар. Страшный, злой, сжигающий душу и гасящий нити человеческих жизней. Именно тот дар, за который ведьм боялись. Тот дар, из-за которого не одна
\endash не десяток девушек погибли на кострах. Дар, способный повелевать, способный проклинать, способный сплетать и путать человеческие души. Необузданный, неподконтрольный мне, необученной ведьме, которая раньше пользовалась лишь его слабыми отголосками.
— Астэр ора найри, — чуть слышно прошептала, едва сумев выдавить слова. Горло сжалось, словно пытаясь оградить меня от ошибки, но было уже поздно: тьма, что клубилась внутри, рванула наружу. Окутала молодого мужчину, гася ауру. На его коже вновь вспыхнули чешуйки, но даже они не смогли справиться с магией и стали постепенно тускнеть.
— Арртхар, — зло выругался Руан, а в следующий миг по моим заведенным за голову запястьям резанули, вскрывая вены, кинжалом. Кровь хлынула в грязь.
Я закричала от резкой боли, и с удвоенной силой забилась под мужчиной, пытаясь высвободиться, пока еще силы вместе с кровью не покинули меня. А вместе со мной забилась и тьма — мой ведьмин дар, переплетенный с нитями смерти.
Сжавшись на миг от моего крика, она вновь накинулась на мужчину, как злая, рассвирепевшая собака. Вцепилась, вгрызлась, окончательно погасив защитное плетение — а чем иным мог быть льдисто-белый рисунок? И в тот миг, когда тьма должна была пробраться в сердце, сжать и разорвать его, облик мужчины неуловимо стал меняться: черты чуть заострились, верхняя губа приподнялась, обнажая клыки, магия расплавленной зеленью разлилась по радужке. Чужая и чуждая мне сила буквально наполнила воздух, непривычно покалывая кожу. Но самым разительным изменением были крылья. Большие, кожистые, с шипастыми наростами на сочленениях, они вспыхнули на миг и тут же исчезли, стоило лишь, тьме отпрянуть, словно признав в мужчине хозяина.
Они появились и пропали настолько быстро, что я даже не была уверена, что мне не показалось. Что они — не начавшиеся от кровопотери бредовые видения.
Впрочем, меня быстро оторвали от размышлений о здравости собственного рассудка: Руан резко рванул ворот моей рубашки. Небольшие пуговицы, которые, как мне казалось, были намертво пришиты портным, с треском рассыпались, и распахнувшиеся полы рубашки обнажили мою грудь.
Он что, еще и изнасиловать меня собирался?!
Я дернулась, вновь попытавшись вырваться. Но результат был тот же: мужчина жестко и хладнокровно продолжал меня удерживать на месте. Не вывел его из себя и плевок, которым я наградила его от отчаянья и бессильной злобы.
Вытерев слюну, он подался вперед и, окунув пальцы в мою кровь, быстро стал чертить символы на моей же груди.
Незнакомые мне знаки, стоило лишь Руану нанести последний штрих, ярко вспыхнули и… погасли, исчезнув с кожи. То ли впитались в кровь, то ли выгорели, не обретя нужной силы, то ли призвали какую-то сущность. Наверное, я бы даже заинтересовалась таким видом магии, если бы ее пробовали не на мне. Правда, судя по лицу молодого мужчины, он ожидал абсолютно не этого.
Мужские пальцы во второй раз скользнули по открытой ране. Руан поднес окровавленную ладонь к лицу, втянул воздух и почти тут же осторожно попробовал кровь.
— Кровь, — нахмурившись, с некоторым недоумением констатировал он. — Обычная человеческая кровь.
— А ты что ожидал увидеть?! — слабо огрызнулась я, потому что сил даже уже на
возмущение не осталось. Я довольно сильно уже замерзла: когда я попыталась спасти свою жизнь и прыгнула на мужчину, я вовсе не озаботилась вопросом своего наряда. И сейчас тонкая, разорванная на груди рубашка абсолютно не защищала ни от холода промерзшей земли, к
которой меня старательно прижимали, ни от ночного осеннего ветра. Если еще немного так пролежу, то завтра уже не встану — слягу в лихорадке.
Нет, тут же одернула я себя, какое завтра? Не будет никакого завтра. Я умру сегодня от руки того, в кого влюбилась. Умру долгой, мучительной смертью. Истеку кровью, если он не сжалится и не добьет ударом кинжала в сердце.
Меня предала моя магия, не тронув Руана. Видимо, частицы сил, что он получил во время ритуала, оказалось достаточно, чтобы я не сумела обернуть против него свой дар.
Меня предало мое тело, с каждой секундой все слабея и слабея от уходящей в землю крови
\endash от холода. Меня отчаянно клонило в сон, несмотря на то, что надо мной склонился мой убийца. Меня предало мое сердце, однажды дрогнув рядом с этим мужчиной.
прикрыла глаза: апатия овладела мною. Стало абсолютно все равно, что будет дальше: изнасилуют ли меня, покроют ли всю неведомыми знаками или отдадут кому-то на растерзание.
Хотелось лишь, чтобы все это побыстрее закончилось.
— А что я должен был подумать? — негромкий злой вопрос пробился сквозь сонливость. — Я едва успел уклониться, когда ты бросилась на меня. Это несколько не… не типичное поведение для тебя, — Руан отпустил мои запястья и поднялся. Я была свободна, только вот подняться сил не было. — Вир?
попыталась все же сесть, но меня мягко удержали. На запястья легли чужие пальцы, но в этот раз не для того, что бы сковать, а для того, чтобы, судя по легкому свечению, залечить раны. В очередной раз забыв, что светлая магия не способна вылечить темного. Руан резко отдернул руки, что-то зло пробормотав насчет темных, а в следующий миг подхватил меня на руки. Словно не он буквально минуту назад хотел меня убить.
Сжав слабой, дрожащей рукой разорванный ворот рубашки, я опустила голову и прикрыла глаза, судорожно перебирая в голове все произошедшее, пока меня несли в дом.
Похоже, Руан или принял меня за какое-то существо, или решил, что в меня кто-то вселился. Причем, второй вариант ему казался более вероятным, ведь, если задуматься, он весьма осторожно пытался меня обезвредить. Думаю, что возьмись он за меня всерьез, я бы уже в первые секунды лежала бы сломанной куклой на земле. А так, не считая распоротых запястий, мне поставили всего несколько синяков.
И его удивление при моей крови… Он явно ожидал увидеть что-то другое. Единственное, что не вязалось со всем этим — это услышанные мною слова и кинжал,
который был в руках у молодого мужчины, когда он отошел от лошадей.
Он явно шел меня тогда убивать. Но почему не добил сейчас, поняв, что перед ним не обманка, а я, самая настоящая темная, которую ему и предложили прирезать? Ведь ему всего-то надо было вонзить кинжал в сердце — и я бы даже ничего сделать не сумела…
Руан мягко толкнул дверь и внес меня в комнату. Я кинула мимолетный взгляд на Катрин, но для нее, похоже, вся наша возня осталась незамеченной. Вероятно, нужно было что-то более значительное, чтобы прервать сон магистра.
Руан, умудрившись ничего не задеть по дороге, донес меня до кровати и усадил на одеяло. Затеплил свечу и, усевшись на полу у моих ног, негромко попросил:
— Показывай.
Рассудив, что он меня мог убить и раньше, я отпустила ворот рубашки, который до сих пор сживала — одежка тут же съехала, обнажив плечо и верх груди, — и протянула ему руки. И сама взглянула на них с легким ужасом: длинные глубокие порезы сочились темной кровью, которая уже заляпала всю кожу… Хорошо хоть вдоль спорол, а то так еще бы сухожилья повредил бы. А какой маг без рук? Правильно, никакой. Конечно, лекари могут залечить порванные связки, но если сразу же к ним обратиться. А где их тут, в Пустоши-то найдешь?
— Глубокие, — осмотрев результат своего же творчества, констатировал Руан и вновь накрыл ладонями мои запястья.
— Ты же уже пробовал, — начала было я, заметив, как под ладонями мужчины вновь замерцало сияние, но тут же осеклась: на моей коже стали проступать точно такие же, как я прежде видела у Руана, чешуйки. Они мягкой волной заструились по коже, сращивая порезы.
Скользнули по обнаженной коже рук и скрылись в рукавах. Но мне даже не надо было распахивать разорванную рубашку, чтобы убедиться, что теперь у меня все тело покрыто льдисто-белыми чешуйками. — Что это?!
— Защита, — коротко ответил мужчина, вскинув на меня изумрудные глаза. — Это — самый простой способ залечить твои раны и отдать часть твоей же силы… — Руан замешкался, явно раздумывая, стоит ли мне говорить.
— И твоей? — внезапно осенила меня догадка. Ведь эти чешуйки не были порождением моей магии.
— Да, — несколько нехотя согласился мужчина. — Ты можешь теперь частично ее черпать у
меня.
— Но почему? — вместо того, чтобы обрадоваться, что мне вернули часть моего же дара, я нахмурилась. Потому что абсолютно перестала понимать мотивы поступков Руана. — Почему ты дал мне защиту? Ты же шел меня убивать.
— Убивать? — Руан недоуменно вскинул бровь.
— Иначе зачем тебе тогда нужен был кинжал? — чуть поспешно произнесла, не желая, чтобы он догадался о том, что я слышала часть разговора.
— Ровно за этим же, — пальцы мужчины нежно скользнули по ровной коже, на которой уже не было ни ран, ни льдисто-белого узора. Хотя слабость, к сожалению, никуда не исчзла. — Я забрал у тебя магию, но мне тяжело переносить тьму. А заклятие защиты позволяет поделиться магией, так что… — Руан легкими, почти неуловимыми прикосновениями вырисовывал на моем запястье какие-то узоры, все время меня отвлекая и не давая сосредоточиться на мысли, что все же здесь что-то не так. Нет, он не врал, но явно что-то недоговаривал. — Мне было бы достаточно