Медленно вздохнула. Попробовала прислушаться к своим ощущениям… И ничего! Абсолютная пустота, словно кто-то высосал весь ужас и страх, которые были непременными спутниками моей жизни на протяжении многих лет.
Я даже не могла испугаться того, что только что какой-то неизвестный мужчина абсолютно невероятным образом заставил сделать то, чего я совершенно не хотела.
— Дыру во мне прожечь планируешь? — заставил отвлечься парень, от которого, погрузившись в свои мысли, так и не смогла отвернуться.
— Больно надо! — скривилась и посмотрела на дверь, не имея никакого желания вести светские беседы с таким хамом.
— Правильно, набирайся сил, они тебе еще понадобятся, — и вновь этот едкий тон, который просто не дает возможности сдержаться.
— У тебя же еще столько целых пальцев осталось… — произношу задумчиво и в тот же миг жалею, что не смогла прикусить язык. Внезапно атрофировавшееся чувство страха так и не спешит возвращаться, однако инстинкт самосохранения по-прежнему при мне.
Глаза парня темнеют, и я понимаю, что играю с огнем. Еще одно неловкое движение или лишнее слово, и я вновь рискую оказаться прижатой к стене. И пускай «надзиратель» заверил, что мы не сможем убить друг друга, ощущение, когда тебя кто-то душит, прямо скажем, далеко не одно из самых приятных в жизни.
Я никогда не замечала в себе стремления развязать конфликт. Всегда считала, что являюсь человеком сдержанным и воспитанным. А еще полагала, что все изгои должны держаться рядом, ведь пережить тягости вместе гораздо проще, чем поодиночке.
Однако этот парень умудрился сломать мое складывавшееся годами мнение за считанные минуты. Он вызывал такое раздражение, что смирение представлялось чем-то из области невозможного. Мне даже начало казаться, что я умею испытывать раздражение.
Торможение поезда немного разрядило обстановку. Ланнерт вновь отвернулся к окну, а я выдохнула, хотя не могла сказать, что испугалась, после чего последовала его примеру.
Несколько минут прошло в тишине, но хватило одного шороха, чтобы превратить меня, вновь обладавшую всеми эмоциями, в натянутую струну.
В этот раз, когда открывается дверь, мы оборачиваемся одновременно, успев на мгновение одарить друг друга не самыми любезными взглядами.
В проеме стоит девушка. Светловолосая и настолько милая, что хочется в непонимании вскочить с кресла и вытолкать ее из поезда, пока не стало слишком поздно. Ведь это просто какая-то ошибка! Она не должна была оказаться здесь!
В ее голубых глазах столько ужаса, что даже слезы, которые еще мгновение назад текли из глаз, резко заканчиваются. Наверное, она находится на грани того, чтобы потерять сознание, а Ланнерт лишь подливает масла в огонь.
Поворачивается ко мне и зловеще шепчет:
— Чего ты медлишь? Самое время кинуться на нее…
- У тебя точно нет никаких психических отклонений? – любезно поинтересовалась у парня, и моментально повернулась к девушке, готовой в любую секунду упасть в обморок. — Не обращай на него внимания. Мы не причиним тебе зла.
Она очень быстро заморгала, видимо, стараясь уложить в голове все произошедшее, и уже даже сделала шаг вперед, когда Ланнерту вновь приспичило открыть рот.
— Говори за себя, — проговорил куда-то в сторону, а потом взглянул на девушку. — И вообще, я не стал бы на твоем месте доверять девице, которая вместо приветствия тычет в грудь зонтом.
— Это самооборона, — не могу промолчать. — Я, по крайней мере, тебя этим зонтом придушить не пыталась!
— Это самооборона, — передразнил меня парень с плохо скрываемой усмешкой.
Не в силах бороться с приступом раздражения, совсем позабыла о новенькой и успела обернуться в самый последний момент, потому что девушка начала медленно сползать по стенке.
Аккуратно подхватив ее под руки, помогла добраться до кресла и вновь обернулась к темноволосому.
— Знаешь, если по поводу остальных меня еще терзают сомнения, то в твоем случае отсутствие силы вполне логично. Вселенная просто решила обезопасить себя!
Нет, все же я абсолютно точно была способна на злость. Не прошло даже суток, а я уже узнала о себе столько нового!
— Какое большое внимание к моей скромной персоне! — парень сымитировал поклон со снятием воображаемой шляпы.