Вчерашние слова ректора, которые я практически не восприняла, оказались правдой. С сегодняшнего дня начинались полноценные занятия, и каждый новоиспеченный студент академии «Мизерабль» получил индивидуальное расписание. По словам кураторов, вполне возможно, что с началом нового календарного года оно претерпит изменения, однако никаких подробностей не уточняли, хотя, наверное, это место потеряло бы собственную сущность, если бы избавилось от ауры недосказанности и таинственности, поэтому на сей раз таким расплывчатым ответам никто не удивился.
После завтрака едва хватало времени, чтобы собраться. Расписание было настолько насыщенным, что, возвращаясь в комнату поздним вечером, желания было всего два. Отправиться в душ и рухнуть в кровать. Свободного времени на размышления было ровно двадцать пять минут. Именно столько времени тратила Леттиэль, занимавшая ванную комнату первой, на приведение себя в адекватное состояние.
Кстати, даже ее несносный характер претерпевал некоторые изменения. Нет, Крестер не стала более приятной, просто на весь спектр неприятностей у девушки банально не хватало сил. Хоть мы и учились в разных группах, глядя на то, как Летти вваливается в комнату после ужина, создавалось стойкое ощущение, что уставала она совсем не меньше меня.
Что касается Исы, здесь гадать не приходилось. За ужином соседка честно сознавалась, что подготовка рыбацких сетей в родном поселке уже казалась просто приятным отдыхом на фоне занятий в академии.
О том, чем именно занимались эмпаты и аутогенисты, я не узнавала, хотя, наверное, позже обязательно восполню этот пробел в знаниях. Когда появятся силы.
Помимо общих пар, включавших в себя физическую подготовку, психологию, мировую историю и ряд других предметов, полезность которых в современных реалиях я пока не могла объяснить, у каждого студента имелись индивидуальные занятия с ректором, преподавателем иностранного языка и, что являлось самым интересным, развитие способностей. Теперь я понимала Феликса, который так вдохновенно рассказывал об огненных практиках в школе.
В группе мемористов оказалось всего четыре человека, Леонор Райтон не преувеличила, когда сказала, что эта способность являлась самой редкой. Мистер Эптайр, который оказался преподавателем по специализации, на самом деле являлся человеком достаточно общительным и, что самое главное, щедрым на знания, поэтому каждая новая пара казалась увлекательней предыдущей.
За прошедшие три недели мне вообще удалось узнать многое. Например, что в академии всего один курс, потому что для предельного развития способностей хватает нескольких месяцев. В этом заключалось еще одно наше отличие от стихийных магов. Или, например, что выпускники «Мизерабль» все же существуют, они даже приезжают сюда, чтобы провести пару свободных дней, отдохнуть и набраться сил.
Однако у медали имелась обратная сторона. Ведь о существовании тех самых выпускников лишь подобные им да, пожалуй, студенты и знали. Для всего остального мира мы исчезали, едва садясь на поезд до Блэкфилда.
Фантомы. Незримые, но имеющие огромное влияние на мир. Вот они — выпускники нашей академии. Живые люди, которых к двадцати двум годам все знакомые уже успели заочно похоронить. Однако, пожалуй, это было вполне адекватной платой за мир, в котором уже больше ста лет не было войн и конфликтов.
Но все же самым принципиальным отличием, которое укладывалось в моей голове наиболее долго, стала практически полная невозможность развития нескольких способностей одновременно. Точнее, теоретическая вероятность стать обладателем пары сил существовала, такие люди были невероятно ценны, их обучение могло затянуться до осени, однако их численность ограничивалась парой-тройкой на весь поток.
А вот случаев, когда студент сумел объединить в себе все три способности, не существовало. И мне как человеку, выросшему в мире стихийной магии, где каждый даже невероятно слабый маг мог попробовать себя в чужой среде, понять этот факт было чрезвычайно тяжело.
Но ко всему рано или поздно привыкаешь. Не зря же преподаватели твердили нам об этом в начале практически каждой лекции.
Вот и сейчас мистер Эптайр, заканчивая очередное занятие, вновь говорил о том, что со дня поступления в академию у нас началась абсолютно другая жизнь, и чем скорее мы забудем о старой, тем быстрей почувствуем себя полноценными людьми.