«Этого не будет, обещаю. Любая проблема решаема, и эта тоже. Не переживай. Скажи лучше, как ты?»
На душе потеплело, сердце застучало быстрее. Заботится. Беспокоится. А ведь еще пару дней назад я и надеяться на подобное не могла!
Напряжение стало отступать.
«Уже лучше. За праздники, наверное, должна восстановиться», — ответила я.
«Вот и отлично. В таком случае отдыхай, ни о чем не беспокойся и занимайся самовосстановлением. Остальным займусь я».
От слов Айландира веяло нерушимой уверенностью в том, что выход действительно есть. И эта уверенность передалась мне, окончательно оттеснив волнение и страх. Айл ведь и впрямь уже не раз вытаскивал меня из самых жутких ситуаций, так и теперь что-нибудь придумает. Обязательно!
Губы дрогнули в улыбке. Пальцы быстро набрали:
«Хорошо. Буду отдыхать. И будускучать по тебе. По твоим рукам, губам и… всему остальному.Да, по остальному особенно.А когда будешь рядом, покажу, как…»
«Дашш! Детка, я и так не могу без тебя заснуть! Не провоцируй, а то и вправду прилечу, наплевав на все, и начну штурмовать Пепельные горы!»
Ой. А ведь он может…
«Не надо! Ты мне живой нужен. Я тебя и без этого героизма люблю!» — поспешно отправила я.
А спустя миг кейлор завибрировал, но вместо текстового сообщения от Айландира неожиданно пришло голосовое. Я слегка замялась, помня о возможной прослушке, но все же включила звук.
Раздался резкий выдох, а затем наполненное рокочущими, хрипловатыми нотками требование:
— Когда мы увидимся, я хочу это услышать.
Связь оборвалась.
Я же, чувствуя, как запылали от запоздавшего смущения щеки, глупо смотрела на потускневшую полоску. Только теперь я сообразила, что произошло. Признание! Да, мои чувства не были для Айландира новостью, но так прямо ему о них сообщить… первой!
Вновь пройдясь по гостиной, я остановилась у стеклянной стены. За окном уже окончательно стемнело, и вершины скал лишь угадывались черными контурами на фоне ночного неба.
«…не могу без тебя заснуть…»
На губах вновь заиграла улыбка.
Ну и пусть я сказала, что люблю, первой. И пусть еще не слышала этих слов от Айландира. Не важно. Все равно слова — пустая формальность. Главное — чувства, а они взаимны, я знала это точно.
Развернувшись, я направилась в спальню отдыхать и восстанавливаться, как и обещала. Тем более, все еще ослабленный организм после ужина вновь начало клонить в сон. Правда, забравшись в кровать, после недолгих раздумий решилась и открыла Анонимус.
Пусть в академию Гастана Саррийского я больше не вернусь, но, может, хоть какие-то новости о проклятии и выживших напоследок узнаю.
Сообщения за время моего отсутствия и впрямь появились. Первое из них, от ЛордаСплетен, было траурно-сдержанным:
«Их больше нет.
Всего три слова, за которыми горе и слезы, принесенные кучкой оголтелых фанатиков.
Да, друзья мои, почти весь первый курс Академии погиб.
Списки выживших ужасно коротки. Списки погибших еще уточняются. Но мы уже знаем, что там наши друзья, родственники и просто молодые люди, жизнь которых оборвалась по мановению руки тех, кто решил заявить о себе на весь мир таким ужасным способом.
Радикалисты, которых еще недавно никто не воспринимал всерьез, взяли на себя ответственность за гибель ничем не повинных ребят. Людей и дархатов, богатых и бедных — всех, без разбора.
И конечно, свою роль сыграло злополучное проклятие профессора Брук, причастность к происшествию которой сейчас устанавливают следователи КаН.
Погибших уже не вернешь. Но, помня о произошедшем, мы больше не должны недооценивать опасности разных радикальных групп, над которыми смеялись еще вчера.
Берегите себя, друзья мои! И будьте бдительны, наш привычный мир уже не так безопасен, как раньше».
Значит, радикалисты. Все-таки они. Причем, судя по времени, когда вышел пост, ответственность они на себя взяли как раз после окончания заседания Совета, когда поняли, что раскрыты. И, выходит, предположение о том, что среди покровителей радикалистов есть кто-то из правящей верхушки, тоже верно. Паршиво.
Я поджала губы и скользнула взглядом по комментариям. Их было море. Казалось, вся студенческая часть академии собралась под этим постом в стремлении излить горе, страх, боль и злость.
«В клане траур, погибли трое наших! Это не должно сойти с рук этим гадам!» — негодовал СерыйСмерч.