Девушка выгнулась вперед на его прикосновение, прижимаясь грудью, таким ярким оно было. — Чувствуешь? — прошептал он ей между поцелуями в район ключиц. И новое движение, уже по спине, где она ощущала каждой клеточкой каждый отпечаток его пальцев. — Это ты живешь. Всё еще живешь.
— Это ненадолго, — закрывая глаза, с трудом собирая мысли в слова и срываясь на стон, ответила ему Гермиона. Он зацепил зубами тонкую кожу на шее, оттягивая ту на себя, чем заставил её коротко рассмеяться.
— Пожалуйста, — поцелуй на её обнаженном плече. — Пожалуйста, я тебя умоляю, — за ухом, после которого по ней пробежалась целая волна мурашек. На щеке. — Гермиона, пожалуйста, не поступай так со мной.
Грейнджер поймала его лицо своими ладонями, поднимая к себе. Огромные глаза выдавали всю мольбу, и ей стало больно от того, как много несчастий она приносит, даже пытаясь спасти. Она очертила пальцем его скулу.
— Я не хочу позволить ему лишить тебя магии. Это хуже смерти, Драко.
Он уткнулся ей в грудь носом, тяжело вздыхая. — Ну почему ты…
— Кому-то нужно быть злодеем, не правда ли? — Гермиона улыбнулась, прижимая его к себе. — Пообещай мне кое-что.
Драко тут же снова посмотрел на неё.
— Ты не расскажешь Гарри и Рону правду.
— Нет.
— Пожалуйста.
— Нет, и не проси, — чтобы заткнуть все её возражения, Малфой снова потянулся к её губам и накрыл их своими, заставляя забыть обо всем. Она попросит его об этом попозже. Ей хотелось наслаждаться лишь им. И последними живыми мгновениями.
Гермиона подцепила пуговицу на его рубашке, и он спустил лямки её майки с плеч, открывая себе больший доступ для прикосновений. Это ведь все, что им оставалось, так? Ей было физически тяжело оторваться его губ, но, когда теплое дыхание коснулось ложбинки на груди, у нее остановился весь мир.
Пока она пыталась расправиться с пуговицами не слушающимися пальцами, Драко медленно проводил свою карту на её теле, постепенно избавляя её от жалких кусков ненужной одежды. Он был с ней не нежен, но и не груб. Желание граничило со страхом навредить, а потому в каждом действии ощущалась его осторожность.
Но стоило ей двинуть бедрами ему навстречу, она поняла, что не осталось уже никаких преград, кроме ткани между ними. Гермиона стянула его рубашку, тут же касаясь его изрезанной шрамами груди. Она знала, откуда они, знала так хорошо, что становилось страшно. Каждая неровность, словно карта для слепых, которую могли прочитать лишь те, кто помнили историю. Малфой мягко убрал её ладонь и поцеловал пальцы, а затем отвел, чтобы окончательно стянуть майку через голову.
Он даже не дал ей толком прикрыть себя, сразу же хватая запястья и щекоча кончиком носа кожу. — Не вздумай.
Драко втянул кожу на её правой груди, вызывая первый нежный стон. Гермиона прикрыла глаза, оперлась на свои ладони за спиной и не заметила, как те приземлились на картину на полу, пачкая и оставляя следы еще не засохшей краской.
Он очертил место собственного преступления кончиком языка, а потом сразу слегка зажал зубами её сосок, заставляя буквально забыть, что такое кислород. Она вцепилась ему в плечи, и первый белоснежный отпечаток ладони показался на его коже. Она позволила ему быть всюду. Везде. В каждом миллиметре кожи, закрывая своими губами маленькие шрамы на ребрах, пока его пальцы все чертили свои рисунки на её спине. Не те темные, которые у нее навсегда под кожей. Драко создавал свои светлые узоры, перекрывая старые, и на минуту Гермионе показалось, что они реальные.
Он дернул её за бедра еще немного ближе к себе, и Гермиона укусила нижнюю губу в надежде сдержать все то, что рвалось наружу. Драко довольно ухмыльнулся, осматривая шею в покрасневших засосах, и грудь в таких же отметинах. — Я оставлю еще вот здесь, — он провел пальцами по её левой ключице. — И здесь, — скользнул ей за плечо, — И еще вот здесь, — а потом прочертил линию до внутренней стороны бедра по её плоскому животу, еще пока поверх ткани рисуя ногтем круг.
Гермиона засмеялась ему в губы, хватая их своими, прекрасно зная, что все его слова — ложь. Он не успеет. И у них не будет следующего раза.
Она дернула ремень его брюк на себя, снова оставляя мазки краски на ткани. Звук пряжки почти вернул её на землю, но Драко быстро заставил её об этом забыть, когда вынудил выпрямиться. Его пальцы ловко справились с пуговицей на джинсах, гораздо лучше, чем она с его. И снова дурацкий смех вырвался у нее, когда он победил и расстегнул первым, как в чертовом соревновании.
Он стащил ткань по её ногам и сразу же притянул Гермиону так близко к себе, как только это было возможно. Рядом с ним ей было так комфортно, еще никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Малфой погладил её голые бедра, которые были вокруг его талии, перешел на спину и вернулся к своей карте сплошных отметин на её теле.
Она умрет с ними. Подумать только, Гермиона Грейнджер умрет с засосами от Драко Малфоя. Ей стало стыдно перед человеком, который будет делать вскрытие. Хотя вряд ли будет. Все будет предельно ясно.
— Не думай. Пожалуйста. Хоть секунду, — прорычал парень сквозь зубы, не ожидая, что она снова улыбнется, и наконец расстегнет несчастную молнию его брюк.
Драко положил обе её руки себе на шею, пальцами стиснул талию, чтобы лишь слегка приподнять её одними своими руками. Она смотрела в его глаза каждое мгновение, утопая в том, какие чувства она видела. Гермиона не признавала его красивым никогда, а зря. Она могла бы наслаждаться им еще долго, если не вечно.
Почему-то внутри нарастала неуверенность, такой детский страх, но и его Грейнджер откинула подальше, зарываясь пальцами в волосы Малфоя, снова целуя его. Углубляя поцелуй, она могла почувствовать и вкус виски на кончике его языка, что смешило её.
Рядом с ним было волшебно, хотя и все как впервые. Она оставила следы краски от своих ладоней даже в его волосах, и потом только опустила взгляд и поняла, что все её бедра в таких же белых отпечатках его пальцев. Еще один на груди. И на шее. И на спине. Его узоры были не мнимыми, он рисовал нечто настоящее.
— Иди сюда, — попросил Драко, когда Гермиона слишком отвлеклась на разглядывание своего тела. Он стянул с себя брюки с боксерами, и теперь ждал лишь её, а Грейнджер лучше умрет, чем скажет ему «нет» в этот момент.
Ей не хватало всего. Не хватало его прикосновений, его объятий, его поцелуев, чертовски мало всего Малфоя в целом. Но это было лучшим из событий её несчастной жизни в последнее время. Странно, наверное, не заботится о контрацепции, когда ты знаешь, что это последние секунды жизни. Гермиона старалась не думать об этом. Он её попросил.
Яркой вспышкой у нее заволокло абсолютно весь мир, когда Драко аккуратно опустил её на свой член с низким гортанным стоном. — Чёрт…
Грейнджер замерла, открыв рот и пытаясь вдохнуть хотя бы немного. Она видела звезды перед глазами, никак не меньше. Пока Малфой целовал её соски, сжимал бедра, Гермиона пыталась стонать не слишком громко, но в её уголках глаз уже стали собираться слезы от того, как хорошо было это забытое чувство.
Она сомкнула руки на его плечах сильнее и двинулась в первый раз, тут же наполняя пространство собственным стоном, который был слышен как будто со стороны. Драко дышал ей в самые губы, аккуратно приподнял девушку и снова опустил вниз. Мерлин, еще один раз, и она расплачется от эйфории.