— Думаешь, казнят? — надежда, похожая на совершенно ребяческую, промелькнула во взгляде Малфоя. На светлое будущее или на такую легкую и простую смерть? Гермиона медленно кивнула, подтверждая свои слова.
— Любая диктатура рано или поздно рушится. Сейчас, через десять лет, через сорок, да хоть через сотню. Ни один режим, который держит людей в страхе, не может стоять вечно. Значит, даже если он выиграет эту войну, рано или поздно его имперские амбиции его убьют. А новым Лордом стать будет некому, потому что все слишком боялись, чтобы даже приблизиться к такому уровню могущества.
— Он знает о таких твоих идеях? — Драко усмехнулся.
— Боже упаси! — воскликнула девушка. — Нет, конечно, он бы убил меня.
Его молчание стало для неё полным согласием.
— Ты удивишься, но… он сам это понимал. Во время Первой Магической, судя по воспоминаниям Дамблдора. Он был осторожен и привлекал не столько ужасом, сколько властью и идеей. Но перерождение его сильно изменило.
Малфой хмыкнул, довольно многозначительно, сомневаясь в её суждениях: — Отец бы с тобой не согласился.
— Он обязан верить в то, что сказано. Его убеждения должны быть безоговорочными. Как и ваши с Нарциссой.
— На что намекаешь?
— На то, что, может быть, оно того не стоит, — Гермиона сжала губы и глубоко вдохнула. — Может быть, тебе стоит спрятать их обоих до того, как все рухнет. Если хочешь спасти родителей, куда проще не ложиться под Лорда, а бежать.
— Бежать, — и снова грустный смешок. Драко поднял голову к потолку, улыбаясь, горько, как смеются над скорой гибелью. — Может быть, — лишь коротко бросил он, прежде чем развернуться, чтобы уйти.
— Драко! — она впервые назвала его по имени, и это сразу вспыхнуло красной лампочкой в голове. Удивительное созвездие, в честь которого назван не менее удивительный человек… не идеальный, не добрый, но удивительный. По-своему запутанный. — Я не пытаюсь склонить тебя к предательству.
— Знаю. А мне жаль, что всё так вышло, — Малфой обернулся. — Ты не заслужила этого.
Он исчез за дверью вновь, оставляя её наедине с тяжестью в груди, как и всегда. Но этот разговор дался ей тяжелее, чем обычно. Он оставил тот болезненный осадок, который курсировал по венам и с каждой секундой отравлял всё больше. Боль, которая не проходила, сколько бы обезболивающих Гермиона не влила в себя, и сколько бы стен не возвела.
Она смотрела на свое отражение в зеркале, повернувшись спиной, кончиками пальцев задевая черный рисунок и рассматривая его, пока все до одной линии не поплывут перед глазами. Её все еще мокрые после душа волосы были перекинуты на другую сторону. И глаза, впервые за много недель, были по-настоящему красными от слез.
Гермиона осознала, как же чертовски сильно она скучала по таким простым вещам, как нежность. Объятия. Поцелуи в макушку. Ей очень не хватало всех тех частичек её жизни, которые дарили близкие ей люди. Если Орден был семьей, в которой были ошибки и неверные шаги, то Пожирателей связывала лишь власть. Грейнджер не была уверена, что ей позволено так думать и проводить подобные сравнения.
Голова раскалывалась от продолжительного дня, начавшегося с убийств, а закончившегося многочасовым поиском в библиотеке. Девушка аккуратно убрала с кровати книги и записи, наткнулась глазами на пергамент с единственным словом, выписанным аккуратным почерком. И, подхватив его, разорвала на кусочки. И так всё было ясно.
Она залезла под одеяло, укуталась по самые уши и, в надежде спрятаться от всего мира, наконец уснула, глубоко в душе надеясь, что просыпаться не придется.
*
— Мой Лорд, — Гермиона постучала в двери комнаты и, только услышав утвердительный ответ, зашла внутрь. Мужчина стоял у окна, надменно наблюдая за тем, как внизу одну из девушек-шпионок Ордена грязно мучают уже который час. Её крики отдавались эхом от стен, наполняя весь дом, но Грейнджер уже почти игнорировала их.
Волан-де-Морту же доставляло особое садисткое наслаждение наблюдать за слезами и мольбами несчастной в руках Пожирателей. Гермиона поежилась, сильнее ухватилась за книгу и кашлянула, обращая внимание Тома на себя.
— Я нашла кое-что, что может вам помочь, мой Лорд, — неуверенно начала девушка, выкладывая на стол чуть дряхлую, старую книгу с потертыми желтоватыми страничками. Он подошел к ней, ожидая дальнейших разъяснений, пока змеиные глаза уже бегали по строкам. — Это ритуал, который поглощает магию из других людей. Нужно семь человек, которые навсегда лишатся своих волшебных сил. Все, что принадлежало им, перейдет к вам.
Лорд хмыкнул в задумчивости.
— Я не уверена, что есть еще какие-то способы.
— Значит мне нужно выбрать семь самых сильных волшебников, магию которых я хочу поглотить? Это не навредит мне?
Гермиона провела пальцем по одной из строк. — Здесь важно соблюсти определенный баланс сил. Если переборщить с магическим потенциалом, то ритуал сделает из вас скорее обскура, чем волшебника. Это убьет Вас если не мгновенно, то довольно скоро.
— Хммм, — задумчиво промычал в ответ Реддл, поглаживая подбородок двумя пальцами. — Кого бы ты предложила?
— Мне сложно судить.
— Но всё же, — настаивал он.
— Я не могу взять на себя такой выбор, мой Лорд, простите, — она виновато посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Недовольство проскользнуло в его выдохе, но более давить он не стал. — Мне стоит подготовиться?
— Нет. Проведение ритуала влечет за собой множественные риски, я не могу лишиться тебя. Думаю, что знаю, кому могу это поручить, — Волан-де-Морт подхватил книгу, — здесь все, что стоит знать?
— Абсолютно, — подтвердила девушка.
— Хорошо. Спасибо. Ты свободна.
*
Когда новость ударила по её голове, словно молния среди ясного неба, её ноги подкосились. Ей пришлось незаметно опереться на ближайшую колонну, чтобы не упасть, когда последнее имя прозвучало в списке. Почему она вообще, черт подери, предложила это.
Гермиона еще никогда так не жалела, что маховик времени уничтожили.
Она бы вернулась в прошлое. Для многих вещей, но так как ошибки даже недельной давности уже было не исправить, то вот события, произошедшие менее суток назад — вполне. Ей так хотелось… четыре оборота, может пять. И на пару часов назад, чтобы сжечь злополучную книгу.
Имя стучало в висках, готовое вот-вот разорвать в щепки черепную коробку.
Она не успела зайти в зал, где за длинным столом еще оставалось её место под руку с Лордом. Тошнота подступила к горлу, и Гермиона даже не успела осознать, когда оказалась в другой части дома, прижимающаяся к стене. В жалких попытках убежать от собственных поступков, она затаилась в самом углу и опустилась на пол.
Она обрекла семь человек практически на смерть.
Она обрекла на это Драко Малфоя.
*
Ей давно не было так плохо и так больно от своих ошибок. Каждая частичка души кричала о вине, и именно это чувство расплывалось по телу, ведь так и должно было быть. Её мозг лихорадочно шерстил все известные ему книги и информацию в поисках способа вернуться назад во времени, и все исправить.
За каждым шагом вниз по лестнице стояли тысячи мыслей разного содержания, но ничего нельзя было поменять. Некоторые ошибки были допущены, а если бы и не были, то в любом случае были бы другие. Альбус Дамблдор считал, что как бы не поворачивалась история, итог будет одним и тем же. Был ли он на самом деле прав?