Фрея глубоко вздохнула и вернулась в кухню. Кэролайн показалась ей жизнерадостной, легкой девушкой. Она бы никогда не могла подумать, что внутри ее столько всего гложет.
— Прости, что сорвалась на тебя, — еще раз извинилась вампирша. — Я обычно так не делаю. В смысле, я никогда так не делаю.
— Ну, — Фрея сделала большой глоток из своей чашки. — По правде говоря, Ник говорил мне вещи и похуже, когда мы встретились впервые.
Кэролайн засмеялась. Впервые за весь день ей стало чуточку лучше. Все еще паршиво, хотя и не так, как раньше.
— Да уж, он это может, — задумчиво сказала она, вспоминая о том, что ей будет необходимо поговорить с Клаусом. Он ни разу не позвонил ей за день, кроме того случая в спортзале. Она не сомневалась, что он был очень и очень зол на нее.
— Прости, Фрея, — в который раз повторила она.
— Кэролайн, — Фрея коротко пожала ей ладонь, — я старшая сестра. Видимо, у нас с Элайджей участь такая — терпеть всякие выбрыки от вас, молодежи.
— Лучше бы следующего раза не было, — уныло пробубнила Кэролайн.
— А если серьезно, — с пониманием предложила Фрея, — если ты хочешь поговорить, то…
— Да, — Кэролайн отлично поняла, что она имеет в виду. — Я, пожалуй, завтра поговорю с Кэми.
— Ну или с Кэми, — с улыбкой сказала старшая сестра Клауса.
— Ну, — Кэролайн поднялась со своего места, — не буду мешать тебе пить молоко, — она указала на чашку. — Я вижу, что у тебя это своеобразный ритуал.
Фрея добродушно улыбнулась, но ничего не ответила, только лишь пожала плечами, соглашаясь. Кэролайн снова открыла рот, чтобы извиниться, но ведьма опередила ее, словно прочитав ее мысли.
— Мы уже это выяснили. Все в порядке, Кэролайн.
— Спасибо, — поблагодарила вампирша, на что блондинка лишь отмахнулась.
— В этой семье это просто нормально.
***
Кэролайн боялась разговора с Клаусом. Она намеренно слонялась по городу из одного конца в другой целый день, пока, наконец, не решила приехать в «Бойню». Она знала, что он очень зол, и не знала, как извиниться перед ним за свое поведение. Фрея ни в чем не была виновата, так же как и Клаус и остальные Майклсоны. Она благодарила Бога за то, что вся эта сцена произошла не на глазах у Хоуп.
Кэролайн бы не пережила, если бы нанесла травму ребенку.
Дома было тихо.
Коул и Давина наверняка где-нибудь развлекались и не были дома. Но поднимаясь по лестнице, Кэролайн заметила, что в комнате у Хоуп горел свет. Вампирша посмотрела на свои черные Chanel J12. Почти одиннадцать. И что эта юная леди себе думает? Не пора ли ей давным-давно спать?
С этими мыслями блондинка решительно двинулась к комнате девочки.
«Жил-был богатый купец, у которого было три дочери и три сына. Младшую из дочерей звали Красавица. Ее сестрицы не любили ее за то, что она была всеобщей любимицей. Однажды купец разорился и сказал своим детям:
— Теперь нам придется жить в деревне и работать на ферме, чтобы сводить концы с концами.
Живя на ферме, Красавица все делала по дому, да еще помогала братьям в поле. Старшие же сестры целыми днями бездельничали. Так они прожили год.
Вдруг купцу сообщили хорошие новости. Нашелся один из его пропавших кораблей, и теперь он опять богат. Он собрался поехать в город получить свои деньги и спросил дочерей, что им привезти в подарок. Старшие попросили платья, а младшая — розу…»
Кэролайн как вкопанная остановилась перед входной дверью. Это был Клаус. Как во сне она услышала тихое хихиканье Хоуп.
«Вдруг вдалеке показались огоньки. Приблизившись, он увидел старинный замок. Войдя в его ворота, он поставил свою лошадь на конюшню и вошел в зал. Там находился стол, сервированный на одного, и горящий камин. Он подумал: “Хозяин, наверно, придет с минуты на минуту”. Он прождал час, два, три — никто не появлялся. Он сел за стол и вкусно поел. Затем пошел посмотреть другие комнаты. Зайдя в спальню, прилег на кровать и уснул глубоким сном.
Проснувшись поутру, купец увидел на стуле рядом с кроватью новую одежду. Спустившись вниз, он обнаружил на обеденном столе чашку кофе с теплыми булочками».
Клаус с выражением читал девочке сказку. И Кэролайн тут же узнала строчки из любимой сказки Хоуп. Девочка могла посмотреть «Красавицу и Чудовище» двадцать раз за день и ей бы ни капельки не надоело.
Не в силах противостоять своему любопытству, Кэролайн тихонько открыла дверь.
Двое были полностью поглощены друг другом. Хоуп уютно устроилась под боком у своего отца, одновременно утопая в огромных подушках, а Клаус одной рукой приобнимал дочь, а второй держал раскрытую книгу. Он был одет донельзя по-домашнему. Простые пижамные штаны и футболка. Он был босой. Он и Хоуп в своей пижаме с пандами смотрелись до невозможности мило.
Кэролайн не могла не улыбнуться.
Можно было по пальцам пересчитать те моменты, когда Клауса можно было увидеть таким безмятежным. Наверное, только тогда, когда он рисовал и когда он был с Хоуп. Больше Кэролайн не могла припомнить таких ситуаций.
Это было редкостью.
«Выйдя во двор, он увидел уже оседланного коня и отправился домой. Проезжая по аллее, купец увидел розовый куст и вспомнил о просьбе младшей дочери. Он подъехал к нему и сорвал самую красивую розу.
Вдруг раздался рев и перед ним предстал отвратительный огромный монстр.
— Я спас тебе жизнь, а ты вот как отплатил мне за это, — прорычал он. — За это ты должен умереть!»
С выражением прочитал гибрид, и Хоуп от страха тихонько пискнула. Ее отец лишь засмеялся и покрепче приобнял дочь.
— Папочка, ты можешь не делать такой страшный голос? — шепотом спросила малышка.
Клаус поцеловал ее в макушку.
— Но ведь я читаю про чудовище, волчонок. А у него, я уверен, был бы страшный голос.
— Но это все равно напрягает, — пробурчала Хоуп, и Кэролайн невольно задалась вопросом, не понабралась ли она этого своего «напрягает» от своего взбалмошного дядюшки Коула, сделав мысленную отметку о том, чтобы прочитать последнему лекцию о правилах культуры речи перед ребенком.
— Я постараюсь, — серьезно пообещал Клаус и продолжил.
«Старшие сестры накинулись на младшую:
— Это ты во всем виновата! — кричали они. — Захотела оригинальности и заказала паршивый цветок, за который отец теперь должен расплачиваться жизнью, а сейчас стоишь и даже не плачешь.
— Зачем же плакать? — ответила им кротко Красавица. — Чудовище сказало, что я могу пойти к нему вместо отца. И я с радостью это сделаю».
— Почему она решила пойти к чудовищу, папа? — осторожно спросила Хоуп.
— Потому что она очень любила своего отца, милая, и не хотела, чтобы он страдал из-за нее, — ответил Клаус, переворачивая страницу.
— Но ведь чудовище такое страшное! — в запале запротестовала Хоуп.
— Во всех нас есть и хорошее и плохое, милая, — начал объяснять гибрид. — Нужно просто уметь увидеть это.
— Кэролайн иногда называет тебя чудовищем, — малышка сдвинула бровки, как бы размышляя. — Это значит, что и в тебе есть что-то плохое?
Клаус на секунду, казалось, задумался над словами дочери.
— И во мне тоже, дорогая.
— Но ты такой замечательный! — уверенно сказала малышка. Кэролайн улыбнулась уголком губ и прислонилась к дверному косяку, наблюдая за откровенным разговором отца и дочери.
— Только с тобой, волчонок.
— И с Кэролайн, — добавила маленькая Майклсон.
Клаус на секунду замешкался, но кивнул головой.
— И с мамой, и дядями Элайджей и Коулом, и с тетей Ребеккой, и с тетей Фреей, и с Марселем, и с Саймоном. Кроме того случая, когда ты щекотал его сердце…