Вздохнув, я снова натянула чехол и закрепила его. Это заставило меня задуматься о том, почему они изначально не сделали ногу водонепроницаемой? Я включила радио, но держала его на низком уровне громкости, когда дождь начал ослабевать за пределами моего маленького анклава. Моя позиция была почти незаметна со стороны города. Казино и Клиника на его холме, конечно, были видны отсюда, и от света, исходящего от них, казалось, что жизнь там течёт ручьём.
– ... пожары продолжают бушевать. Тем временем, поступают сообщения о том, на востоке в Пустоши Дайса продолжаются налёты на караваны со стороны работорговцев. Должностные лица НКА пообещали решить эту проблему. В ответ, работорговцы ответили на это лишь ожесточением своих деяний. Мы достаточно скоро очистим от них пещеры и принесём светлое будущее в Пустошь Дайса. Можете на это рассчитывать. – Сообщило радио.
Я была почти уверена, что моя цель находится в одном из домов, а не в казино. Интуиция, если хотите. Я не могла вломиться, выстрелить, забрать то, что нужно, и уйти. Она бы закричала и привлекла бы внимание, нужно было убить её на расстоянии. Прикусив губу, я размышляла о том, как, где и когда можно было бы это сделать.
– И-и-и другие новости. Несколько бунтов вспыхнуло, когда понитроны начали подавлять демонстрацию перед Казино Чёрная Саламандра и Исследовательским центром. На данный момент тринадцать протестующих получили ранения, трое убито и ещё пять пропали без вести. Так же около дюжины понитронов нуждаются в ремонте. Как Хизаи, так и Галициане пока никак не прокомментировали этот инцидент. Что ж, я... – Я убавила звук до минимума, стало слышно лишь тихий шёпот. Меня не должны услышать.
В небе сверкнула молния, и через две секунды дом сотряс такой грохот, что мне показалось, он вот-вот рухнет. Пора действовать. Осторожно спустившись по скользким ступенькам, я вышла в город. Несмотря на то, что он казался заброшенным, я сохраняла осторожность. Если бы хоть один пони увидел меня, то узнал бы, и тогда я была бы уже мертва.
Дождь стал настолько мелок, что нельзя было понять: действительно ли это дождь или просто густой туман. Как бы то ни было, это не помогло моей гриве стать суше и даже заставило мой хвост прилипнуть к крупу самым неудобным образом. Стараясь не обращать на него внимания, я наконец добралась до места назначения: заброшенной школы. Я дёрнула ручку. Закрыто. Когда прогремел гром, я выбила дверь. Войдя, я быстро растоптала ещё двух гигантских жуков, прежде чем отправиться на поиски лестницы, ведущей в колокольню. Я даже не услышала, как она вошла следом за мной.
– Хайред Ган... – Её голос был удивительно мягким. Молния сверкнула у неё за спиной, осветив белую шёрстку, сделав её необычайно красивой и насквозь промокшей.
– Пэрли... – Ответила я, смутно осознавая, что новый пистолет упирается мне в бок. Отступая назад, я не сводила с неё глаз. Мой желудок снова сжался. Как бы я не старалась, я не могла произнести ничего другого. – Пэрли… – Повторила я.
– Что чёрт возьми здесь происходит? Где остальные? И что это за пистолет? Это не один из тех, с которыми ты уходила. – Неужели ей так необходимо указывать на подобные вещи? Неужели моя голова должна так сильно болеть?
– Не спрашивай. Уходи. – Сказала я уверенно, но дрожь в моём голове всё равно меня выдавала.
– Почему? Милая, я... – Она подходила всё ближе.
– Ты не должна здесь находиться. – Настаивала я, пятясь и опрокидывая столы позади себя.
– Какого. Блять. Хуя?
– Я – нехорошая пони. – Я пыталась ответить, как можно честнее. – Ты ведь это знала.
– Ну и что? Какого хрена произошло? Почему ты здесь? Где пони из твоей группы? Почему ты, чёрт возьми, крадёшься, как крыса?
– Я... – Хватит. Больше нет смысла лгать, она всё равно скоро узнает. – Погибли. – Она отступила назад, шок ясно читался на её лице. – Пришли рейдеры. Мы боролись. Все погибли. Прости.
– Ты... Почему ты всё ещё жива? Ты сбежала или… – Или работаю на них? Ей не нужно было заканчивать вопрос, а мне не нужно было отвечать, чтобы всё понять. Она уже знала ответ, я точно знаю. Зачем она так мучила себя? Я не хотела, чтобы она знала. Она… Я надеялась никогда её больше не увидеть. Она была такой хорошей пони, а я – нет…