В Капелле было сегодня тихо. За минувший год из-за непрерывно ведущегося строительства поселение изменилось почти до неузнаваемости. Единственное, что уцелело здесь после той страшной битвы – это церковь, давшая городку его имя, да развалины старого почтового отделения. Могилы погибших в Эквестрийской войне протянулись далеко за пределы городка – благородные останки, погребенные ряд за рядом. Большинство из них были старыми, но имелось и несколько свежих, упокоившихся там с миром после охватившего долину ужасного сражения.
Тем не менее, сегодня всё было тихо и мирно – временное затишье перед тем, как доставят строительные материалы. По округе не разносились удары молотков, как во многих других местах долины Хуфингтон, обитатели которой вновь отстраивали разрушенное войной, ведь мир принёс с собой безопасность, а безопасность предоставила благоприятные возможности, и оба этих фактора привлекали со всей Пустоши разнообразнейших личностей. А некоторым давали шанс почтить память погибших близких.
Скотч Тейп осторожно копалась в развалинах подвала. Оливкового цвета земнопони зачесала назад свою растрёпанную голубую гриву, пристально разглядывая груды ящиков и книг перед ней. Многие считали ее юной кобылой, но куда больше было тех, кто, к ее досаде, продолжал обращаться с ней, как с жеребенком.
— Маджина, прости, что нам потребовался целый год, чтобы спуститься сюда за вещами твоей мамы, — произнесла она, используя подсветку своего ПипБака, чтобы помочь осветить находящееся под землёй помещение.
— Всё нормально, — тихим, тонким голосом ответила кобылка-зебра, наследница всех этих переживших битву вещей, спокойно перебирая содержимое каких-то проржавевших металлических ящиков. Её немного отросшая грива ниспадала, будто занавеска, прикрывая половину лица, а зелёные глаза влажно блестели пока она изучала имущество своей матери. Большинство коробок было наполнено заплесневелым мусором, но в некоторых лежали совершенно целые старые книги и свитки. И всё же кобылкам весьма повезло, что добро не стащили, поскольку подвал защищали от мусорщиков гнев мэра Капеллы – главы поселения, и главного исполнительного директора – Чарити.
— Знаешь, на самом деле, я ожидала, что здесь окажутся лишь тупые маски и прочий мусор, но кое-что из этого действительно заслуживает внимания, — прокомментировала последняя из этой троицы – сидящая неподалёку, не обращающая на негодующие взгляды внимания зебра в плаще, читающая случайно выбранные свитки. Скотч Тейп знала о зебрах лишь то, что они полосатые, а полоски Пифии были просто странными. Её отметки походили на орбиты планет, что, судя по всему, было чем-то плохим. — Какая жалость, что рано или поздно сюда вломится какой-нибудь воришка и украдёт их. И мне кажется, что кто-то уже вынес отсюда всё, что ценнее двух крышечек.
— Мы возьмём всё, что сможем, и отнесём в лагерь зебр. Уверена, они кому-нибудь там понравятся, — заверила Маджину Скотч.
— Ага. Назад к сердитым взглядам и жестам, отгоняющим звездную скверну. Уря, — произнесла Пифия, закатив ярко-желтые глаза, и получила пронзительный взгляд от Скотч Тейп. Закутанная в плащ кобылка подняла копыта, сдаваясь, и вернулась к рассматриванию старых карт.
— Я не хочу возвращаться в лагерь, — фыркнула Маджина, без энтузиазма пробираясь через подвал. — У меня там никого нет. У меня нигде никого нет. — Полосатая кобылка потёрла свои ярко-зелёные глаза, изо всех сил стараясь не расплакаться.
В прошлом году это было бы иначе, но, с другой стороны, тогда всё было иначе. В те времена Скотч Тейп таскалась по всей долине Хуфингтона вслед за вселяющей ужас пони по имени Блекджек, спускалась с ней в глубины земли и даже слетала на луну. На этом пути она лишилась отца, друзей и всех, кто был ей дорог. Временами это ощущалось, будто какой-то сон.
— И Капелла напоминает тебе о маме, — со вздохом сказала Скотч Тейп. — Я чувствую то же самое в Девяносто Девятом. И Капелла больше не ощущается как Капелла. В неё прибыло так много пони, что кажется, будто Крестоносцы просто исчезают. Я не знаю, куда отправились Адажио, Аллегро и Соната. Пусть Чарити и способна по-прежнему держать магазин, но он просто не кажется прежним. Ничто не кажется прежним.
— Ага. Жизнь дерьмо. Остепенись, — ответила Пифия, рассматривая следующий свиток. — Тем не менее, где твоя мама достала всё это?
— Она забрала их у Легата, когда мы сбежали, — произнесла Маджина, беспомощно оглядывая комнату. — Припрятала их и, когда выпала возможность, принесла сюда. Мама считала, что они могут быть важны.
— Ну, она не ошиблась, — произнесла Пифия, пробегая взглядом по странице. — Многие из этих вещей – корреспонденция из Роама. И лишь звёздам ведомо, как они уцелели. Должно быть, кто-то считал, будто они особенные.