— Мне кажется, вот это фундаменты зданий. А это ноги. А это, должно быть... деревья? — произнесла она, указывая на большие, одиночные диски.
Глубоко вдохнув, Пифия посторонилась, когда различные ногостолбы начали проваливаться в землю и снова подниматься.
— Ладно... значит это, должно быть, хождение... — Она бросила взгляд на Камешек, а затем на Скотч. — Ты же понимаешь, что отныне я буду стесняться всего, что делаю, пока соприкасаюсь с почвой, да?
— Мудро, — пророкотал Камешек.
— Постой, а их ты тоже слышал? — спросила Скотч.
— Ты попросила меня показать, а не рассказать, — пророкотал Камешек.
Ух.
— Ладно. Так, значит, у нас тут есть куча ходящих туда-сюда зебр, — произнесла Скотч, наблюдая за возникающими вокруг её колен маленькими столбами. — Нет. Не ходящих. Бегающих. Хаотично... но они не убегают.
Пифия Изучила рисунок передвижений.
— Возможно, приготовления? — спросила она, встав на одну из стен фундамента, чтобы её не пихали шаги.
Внезапно ноги выметнулись из здания и выстроились в две линии. Из-за них приблизились две колонны шагов.
— Они принимают посетителей, — внимательно смотря на происходящее, произнесла Скотч. — Можешь ли ты сделать их более отчётливыми? — спросила она у Камешка.
— Нет, — ответил булыжник.
— Именно поэтому я так ненавижу грязедухов, — пробормотала Пифия.
— Эй, поосторожней. Камешек помогает. Не его вина, что я не была конкретной в своей просьбе, — сердито фыркнула Скотч. — А почему бы тебе не спросить звёзды?
— Спрашивала. Это случилось днём, — неохотно, признала она.
— Смотри, — пророкотал Камешек.
Стоящие перед храмом зебры внезапно преклонили колени, и в грязи появились головы. А затем из земли поднялись камни, но вместо того, чтобы остановиться на высоте колена, они продолжили подниматься, нагромождаясь, пока не образовали огромного жеребца.
— Ого! А почему его мы можем видеть целиком? — спросила Скотч.
— Я показываю то, что видел, — ответил Камешек.
— Кто он? — спросила Скотч, когда зебра приблизился к храму. Камни были идеально подогнаны друг ка другу, очерчивая каждый мускул и сухожилия.
— Не Старкаттери, — пробормотала Пифия. — Нам ни за что не станут так кланяться.
Остальные зебры тоже полностью сформировались. Слева от здоровяка, судя по всему, находилась кобыла, вот только камни мерцали от жара и были черны от копоти. По другую сторону от огромного зебры был жеребец помельче, но ненамного. Четвёртый походил на смесь гравия и горячего дёгтя. Камни выпирали из его шкуры похожими на перья остроконечными мысами.
— Почему камни видят этих четверых, и лишь отпечатки копыт всех остальных? — спросила Пифия, обойдя троицу, и бросила взгляд на Камешек. — Дай-ка догадаюсь: ты просто их видишь.
— Да, — ответил Камешек, и Пифия фыркнула. — Они такие, как она, — добавил он, получая удивлённый взгляд, когда Пифия увидела, что он посмотрел на Скотч.
— Ты хочешь сказать, они тоже тронутые духом? — спросила Скотч.
Камень неопределённо хрюкнул.
— Один говорит от имени огня, но тоже тронутый.
Ещё больше тронутых духами. Теперь Скотч была однозначно рада тому, что это сделала. Неужели то, что они являлись тронутыми духами, сделало их более видимыми для земли? Вот теперь ей очень хотелось, чтобы происходящее сопровождалось звуком. Рты двигались, но голоса были тягучими и искажёнными. Она постаралась их записать, надеясь, что ей удастся как-нибудь расслышать, что же они говорили.
— Что происходит? — спросила Пифия, наблюдая, как отпечатки копыт солдат рассредоточились вокруг святилища. — О, нет! — пробормотала она.
Шипастый жеребец исчез, метнувшись в землю, но лишь для того, чтобы выскочить в дверях храма. В тот же миг в пыли начали появляться профили зебр, в то время как шипастый жеребец двигался сквозь них, будто лавина. Некоторые пытались сбежать, но солдаты заталкивали их обратно. Скотч пригнулась, когда каменный зебра пронёсся сквозь часть грузовых вагонов, отбрасывая их прочь, будто те ничего не весили. Кобылка взглянула на Камешек с новым уважением.
Затем к святилищу подошла дымящаяся груда камней и простёрла перед ним копыта. Каменное строение в тот же миг тоже почернело, мерцая от жары, будто печь. Самый крупный из них, бывший за главного, что-то сказал и развернулся на месте. Шипастый жеребец и тлеющая зебра последовали за ним, как и отпечатки копыт солдат. Позади остались только профили зебр, отпечатавшиеся там, где они упали.
— Так значит, это сделали не Старкаттери, — пробормотала Пифия. — То есть... я просто считала, что всё плохое совершали именно мы, — произнесла она, оглядывая депо. — Полагаю, всё это построили... уже после? — Фундаменты зданий и тела погрузились обратно в землю.