Прорысив к зебре, Скотч положила ей ногу на плечо.
— Вот видишь? Твоё племя не худшее из худших. — Она оглядела теперь уже пустую равнину перед ними. После «перестройки» железнодорожные пути и вагоны оказались разбросаны ещё сильнее. — Ты считаешь, что это был Цезарь? Тот огромный жеребец?
— Возможно, — скривив губы, ответила Пифия. — Но почему Цезарь лично хотел сжечь это место? Неужели у него не было более важных вещей, на которые стоило тратить время?
— Ну, с другой стороны, мне пить хочется. Давай вернёмся и... — произнесла Скотч, поворачиваясь к маленькому святилищу, которое она соорудила для Камешка.
Один каменный зебра остался. Тот, что сочился чёрной смолой, он стоял позади неё... а не там, где она видела его в последний раз.
— Эм... Камешек? Чего это ты творишь?
— Ничего, — ответил тот.
— Вот дерьмо, — произнесла Скотч, попятившись. Гравий осыпался широкой ухмылкой, являя заляпанные дёгтем лошадиные зубы внутри. — Дерьмо! — прокричала кобылка, крутанувшись, чтобы помчаться к Камешку.
Каменный зебра поднялся перед ней из земли, будто появляясь из омута.
— Ты! — прогрохотал он будто камнедробилка. — Ты! Ты! Ты! — повторял он, шаг за шагом приближаясь к Скотч. — Ты дразнишь меня! Пытаешь меня! Насмехаешься надо мной каждым своим вдохом!
— Что за хрень ты твердишь?
— О, да. Сначала ты намеревалась отправиться в Железноград. Но ты не отправилась в Железноград. Затем по Старой Дороге в Бастион. Очень умно. Побежать за помощью к своим врагам! Но сейчас вот, ты здесь. Дразнишь меня своим местоположением, снова!
Бесшумно закинув Камешек к себе на спину, Пифия помчалась в сторону «Виски Экспресса». Голем из щебня повернулся. Вокруг одной из его пустых глазниц текла маслянистая смола.
— Мне следует раздавить твою подругу и заставить тебя смотреть!
Ох, не бывать этому! Схватив ртом кусок арматуры, Скотч ударила тварь по задним ногам, вложив в это все силы. И она была более чем уверена, что сломала при этом зуб, когда арматура, завибрировав, вылетела у неё изо рта, но действие возымело желаемый эффект. Внимание голема вернулось обратно к ней.
— Ты права. Тебе следует умереть!
— Да кто ты вообще такой? — Если она сможет вовлечь его в разговор, то, возможно, сумеет выиграть время. Наклонив голову, голем вонзил в землю копыто. Секунду спустя Скотч подлетела в воздух от удара в грудь, приземлившись на вагон-платформу, кашляя и держась за грудь.
— Кто я такой? Я раздражённый. Я раздосадованный! Я уже устал охотиться за тобой. Ты продолжаешь от меня ускользать. Почему бы тебе просто не постоять спокойно и не умереть? — прокричал голем, впечатывая в землю два копыта. От удара в днище вагон-платформа поднялась, и Скотч скатилась с неё на землю. Поспешно поднявшись на ноги, она, покачиваясь, направилась прочь, довольная, что Пифия додумалась схватить Камешка. По меньшей мере, зебра, наверное, доставит его в какое-нибудь новое место, даже если этим место будет дно реки.
Прямо сейчас ей нужно было бежать, но бег был последним, на что ее бы хватило. Учитывая полученный удар в грудь и её проклятые лёгкие, кобылка едва могла дышать. Скотч вскарабкалась на вагоны-платформы, стараясь опережать голема, который отбрасывал вагоны позади неё. Каждый её вдох сопровождался хрустом, когда она кашляла. Тем не менее, сколь бы сильным и крепким не был голем, скорость в число его достоинств не входила. Шаркая ногами по земле, он останавливался, чтобы отбрасывать со своего пути препятствия. Должно быть, ему требовалась хоть какая-нибудь связь с землёй, поэтому Скотч высмотрела самый крупный кусок металла, который смогла найти. Паровоз представлял собой не более чем холм из ржавчины, но он был тяжёлым. Взобравшись на верхушку топки, она рухнула, кашляя и борясь за каждый вдох. Кобылка чувствовала себя так, будто вокруг её брюха затянули железный хомут.
Голем приблизился, разрывая при движении железнодорожные пути, и ударил паровоз с силой достаточной, чтобы тот покачнулся, оставив вмятину на топке, но не перевернул его.
— Как... тебя зовут? — спросила Скотч, хрипло дыша. Ох, это будет мерзкий приступ. Ей нужен её чай из медуницы. Если она сможет втянуть его в разговор, то сумеет дождаться Пифии.
— Ты не знаешь? Ты продолжаешь доставать меня, и не знаешь? Ты хочешь сказать, что всё это… случайность? — прогрохотал голем, прищурив сочащиеся дёгтем глазницы. А затем те в осознании расширились. — Ты не знаешь! — Каменные копыта обрушивались на поезд снова и снова, в то время как рот голема широко раскрылся, открывая вид на проглядывающий внутри череп. — О, как сочно! Какая ирония!