Пифия натянула капюшон не проронив и слова. Опустилась гнетущая тишина, и Скотч почувствовала, как боль в груди перерастает в тошнотворное душевное страдание. Должно быть, это её порицание… да?
Чарити громко прочистила горло.
— Давайте вернёмся к делу, пожалуйста, — сказала она, указывая на карту. — Мы тут в дерьме по уши. Как будем выбираться? Можем ли мы разделиться?
— От этого ты не перестанешь быть единорогом, Прелесть — дракокобылкой, а Пифия — старкаттери. Есть вещи, которые спрятать не возможно, — заметила Маджина, пока Скотч пыталась вернуть воспоминания о луне обратно в сейф под замок.
— Пифия может себе нарисовать полоски, — предложила Чарити.
— А ты можешь отпилить себе рог. Только делать мы этого не будем, — резко съязвила Маджина. Чарити поднялась на ноги с неприкрытым отвращением на лице. Обвиняюще указав копытом на Маджину, сидящую по ту сторону стола, она принялась набирать в грудь воздух.
Прелесть прервала единорожку, оттолкнув её ногу.
— Так, хватит! Всем успокоиться. — Дракокобылка помахала когтем Маджине. — Знаете, когда трезво рассуждают только мы со Скаем, то дело дрянь.
— Наверное, это просто гормональное, — отметил Скайлорд.
— Что, прости? — в унисон спросили остальные пять кобылок. Однако, вопреки всему, несколько друзей Скотч раздражённо улыбнулись.
Грифон тут же покашлял в кулак и в наглую продолжил:
— Порознь мы не более чем источник информации, который Золотые ждут не дождутся взять в плен, — без прикрас заявил Скайлорд. — Так что разделяться — плохая идея. К тому же, если кого-то из нас поймают, то ведь сделаешь что-нибудь тупое и попытаешься сдаться, не так ли? — спросил он Скотч.
— Ага. Прямо вижу, как она это делает, — вторила Прелесть, и несколько друзей утвердительно кивнули. Скотч боролась с сильным желанием подметить, что пожертвовать собой ради друзей — это правильный поступок! Ну правда же?
— И… что же нам тогда делать? — спросила Маджина.
Скотч посмотрела на карту, на всех тех, кто встал между ними и их целью. Вернуться назад? После месяца в Бесплодных землях? А там куда? К тому же место, откуда взялась та тварь из смолы и щебня, с которыми они бились на станции формирования составов, находилось, судя по всему, как раз в направлении «обратно». Остаться? Это был лишь вопрос времени, когда их тут кто-то найдёт, и у Скотч имелось подозрение, что чем дольше «проклятая» пони ошивается здесь, тем выше шанс, что кто-то из местных сообщит Золотым, где она находится. Пусть Ксигфрид и желал помочь, но вот доктор Ксандрос ясно дал понять, что отнюдь не рад присутствию Скотч.
Может, она действительно была проклята. Возможно, она действительно передала проклятье друзьям? Возможно, будет лучше просто взять и сдаться Ксаре, давая остальным возможность уйти?
Скотч на мгновение крепко зажмурилась. Нет. Выход наверняка есть. Тогда, в бассейне, она нашла способ умиротворить духов. Там она попала… куда-то. Может, и другие могли так сделать?
— Есть способ пройти сквозь мир духов? — тихо спросила Скотч. — Типа… телепортироваться?
— Нет! — тут же выпалила Пифия, выпучив глаза. Затем она вдруг взвизгнула и согнулась пополам, скривившись от боли. Скотч тут же направилась к ней. — Это плохая идея. Просто плохая. И точка! Это даже звучит плохо… — Выгнувшись от боли, она закричала: — Я не шаман! — Скотч метнулась к ней и подхватила тяжело дышащую Пифию. Кобылка ощутила что-то теплое на копытах. Отдёрнув их, она уставилась на кровь, сочившуюся из-под плаща зебры. — Я в порядке! Всё отлично! Я не шаман! Не шаман! — объявила зебра, в широко раскрытых глазах которой плескалась паника. Пусть не сразу, она немного расслабилась и захныкала.
— А вот и нихрена! Что это вообще за хуйня только что случилась?! — потребовала Скотч, поднимая плащ кобылки в поисках раны.
— Ничего такого. Я в порядке! У меня всё прекрасно! — настаивала Пифия, стараясь снова укрыться плащом.
— Истекать кровью — это вовсе не в порядке!
Пифия схватила Скотч за копыта и посмотрела ей в глаза:
— Я в порядке. Вот поэтому я и не шаман, — твёрдо заявила зебра, хотя её широко открытые глаза блестели от слёз. — Не шаман. Не шаман…
Скотч смерила её взглядом, а затем прошептала:
— На тебе порицание, да? Прямо как на мне и моих лёгких.
Пифия сжала веки.
— На мне нет порицания, — с трудом сказал она. — Ведь я не шаман. — После этих слов зебра задрожала. — Я не шаман. Не шаман. — Отпрянув от Скотч, Пифия обхватила свой плащ, сжавшись до своего маленького силуэта. — Прошу, не говори, что я шаман.