— Это как я, переносящая тебя в новое место? Без достаточной силы ты не можешь создать трод?
— Да.
— Ты же землетрясение вызвал, — тихо проворчала Скотч.
— Да.
— Почему?
— Потому, что тебя коснулись созидатели.
Это что-то новенькое.
— Кто они? — спросила Скотч, сев на круп.
— Созидатели бытия.
— Какого бытия?
— Разного.
Ответ был одновременно впечатляющим и невероятно расплывчатым.
— И один из этих «созидателей» коснулся меня?
— Да.
— Когда?
Камешек не ответил. И когда Скотч уже было решила, что этого так и не случится, дух сказал:
— Я не знаю. — Отчего-то это звучало почти что… пугающе.
— Но коснулся? Как ты можешь быть уверен?
— Это в твоём бытии.
Закрыв глаза, Скотч глубоко вздохнула, чтобы подавить желание застонать. Но особо это не помогло.
— Ты знаешь, кем был этот созидатель?
— Тот, что пришел не так давно.
— Откуда?
— Я не знаю.
— Почему?
— Я не знаю.
— А что-нибудь ты можешь мне сказать?
— Я бы хотел быть мрамором…
Кобылка закусила копыто и закричала в него.
* * *
Скотч строевым шагом прошла в комнату Ксигфрида и направилась прямо к стеклянной банке, сдёрнула ткань и...
* * *
Скотч вошла в комнату Ксигфрида, сделала несколько глубоких вдохов, стянула ткань и...
* * *
Вбежав в комнату и вопя как безумная, она ринулась прямо к банке, сорвала ткань и...
* * *
— Я не могу этого сделать, — сидя на корточках и качая туда-сюда головой, прохныкала Скотч, обнимая в пустом коридоре Камешек. Каждый сценарий, который она прокручивала в голове, заканчивался одним и тем же. Ткань падает, и она знает, что увидит под ней, и даже мысли об этом заставляют её вздрагивать. То, что таится внутри дыры в её памяти, не позволяет ей даже думать об этом! — Я не могу взглянуть на него. Я не способна починить его. Я не могу вывести отсюда своих друзей. Я не способна сотворить эту нхилл-штуку. Я не могу просчитать маршрут вперёд. Я не знаю, что делать!
— Да.
Перестав раскачиваться, она свирепо взглянула на камень.
— Нет?
— Ты не помогаешь!
— Я не могу.
Захныкав, Скотч спрятала лицо в передних ногах. Ну вот почему это должно быть настолько сложно? Рассказать ей, как сотворить нхилл. Позволить ей увидеть Ксигфрида. Просто позволить ей отправиться в долбанный Роам! Или, на данный момент, обратно в Эквестрию! Она настолько завязала свой разум узлом, что даже узлы позавязывались узлами! Узлы в квадрате! Даже в кубе!
— Почему я не могу взглянуть на него? Отчего это вызывает у меня такой ужас? — пробормотала она.
— Я не знаю.
— Ну разумеется, не знаешь, — пробормотала Скотч. — Ты ведь камень. Тебя ничего не пугает.
— Мне ведом страх.
Моргнув, Скотч взглянула на него.
— Я страшусь несуществования.
Скотч вздохнула.
— Все боятся смерти, Камешек.
— Я не страшусь смерти. Я страшусь несуществования. — Скотч моргнула, смотря на камень и мысленно желая, чтобы он сказал больше. Медленно, с заминками, тот проворчал больше слов, будто бы это было не привычно ему самому. — Некогда меня не было. Потом я был множеством маленьких кусочков грязи и мёртвых штук. Больше грязи и мёртвых штук наваливались на меня сверху. Некоторые из них стали мной. Я перестал быть грязью и стал камнем, но я не был настоящим. Я был морским дном. Но мир изменился. Меня вытолкнуло наверх. Обнажило. Части меня отломились. Я изменился: был горой, стал валуном, но я не отличался от остальных валунов.
— А затем однажды на меня сел зебра. Он по достоинству оценил мой размер. Мою форму. Мою высоту. Я позволил ему увидеть дальше. Почувствовать себя больше. Много раз приходил он, и на какое-то время я был больше, чем просто порода. Я существовал. Он привёл своих детей и их детей. Они видели меня. Трогали меня. Оставляли на мне свои отметины. Относились ко мне, как к особенному. Таким образом, я был тем самым камнем. Но однажды я был разбит другими, кому не нравилось моё существование. Я был просто странным камнем на поле щебня. Придёт день, и я стану чем-то ещё. Изотрусь в песок. Буду отброшен прочь, как гравий. Выброшенный. Бесполезный. Я боюсь момента, когда это случится, и надеюсь, что этого не случится ещё какое-то время.
Скотч шмыгнула носом и потёрла глаза.
— И я делаю тебя особенным?
Камешек хранил пару секунд молчание, а затем произнёс:
— Ты делаешь меня необходимым.
Скотч закрыла глаза. Блэкджек говорила, что в глубинах тех тоннелей Скотч видела чудовище, но, взрослея в Девяносто Девятом, Скотч повидала множество чудовищ. Она помогала скармливать трупы, многие из которых были убиты под эвфемизмом «отставка», системе повторной переработки, чтобы их перемололо в протеин. Она могла вспомнить с вызывающей тошноту отчётливостью, как чистила блок обработки, когда его заклинивало останками пони, а происходило это часто. Она наблюдала, как друзья и сослуживцы расчленялись и пожирались их обезумевшими друзьями. Но каким-то образом что-то, виденное в подземных тоннелях, и дыра, оставленная этим, когда у неё украли эти воспоминания, нанесла ей куда больший вред, чем все остальные ужасы, которые приходили ей на ум. Она чуть ли не поминутно помнила ужас той ночи, когда Блэкджек изнасиловали на «Морском коньке», но ни одни из этих воспоминаний её не сломили.