Её противница (в смысле я) тоже выглядела впечатляюще. Мои глаза были наполнены чистым белым светом, указывающим на то, что в тот момент я форсировала своё магическое ядро, под слоем тусклого, серого и совершенно мёртвого, панциря выделялись напряжённые мускулы которые вполне могли дробить камень или сминать металл. Челюсти, сжатые в крайнем напряжении.
Итак, вопрос, в какой именно момент мне удалось войти в столкновение маны с призванным существом?
Реакция Преторианца была ожидаема. Вокруг его рога собрались зелёные огоньки, стянулись в точку и устремились к противнице. Из-за его спины вылетело несколько лучей что возникают при стрельбе из лазера.
Не отвлекаясь от противостояния со мной эта пони подняла копыто и между ней и злющими чейнджлингами возник мерцающий синий барьер без труда поглотивший опасную магию. А потом в точках куда попали сгустки магии возникли небольшие уплотнения и барьер превратившись в град магических стрел устремился в прибывших чейнджлингов. Теперь создавать щит пришлось уже Преторианцу. Зелёная сфера, будто сформированная из текучих потоков света с честью приняла на себя удар враждебной магии. От мест попаданий разошлись волны магии, щит почти явственно завибрировал и раскололся на быстро истаявшие части оставив после себя только ворох синих искр и пульсирующую боль в роге. А несколько отставших магических стрел ударили Преторианца в грудь посылая странное вибрирующее ощущение сквозь его внутренности.
Отлетев назад и выплюнув небольшой фонтанчик зелёного ихора преторианец зажёг рог, направляя свою силу на пролитую кровь. Зелёную жидкость покрыли чёрные разрывы и в сторону сцепившихся аликорны и Королевы Чейнджлингов устремилось нечто невидимое, будто подул лёгкий ветерок. Ветерок, который сдул выставленное в защитном жесте крыло чёрной кобылы.
Когда её крыло распалось на мельчайшую чёрную пыль, полетевшую ей в глаза, она с шипением вышла из противостояния со мной и золотой луч устремился в стену прошивая её так легко будто там был воздух. И в этот миг до меня дошло что это был Иссушающий Свет. Высшая магия Света, способная стереть в пыль города. Чёрная кобыла тем временем сойдя с траектории удара коротким импульсом магии переломила мой рог у самого основания и, добавив короткий расфокусированный магический луч, мгновенно освежевала меня. А потом её тень взорвалась тёмными кристаллами, созданными Семнадцатой. Краем глаза Преторианец увидел, как из моей тени высунулась Семнадцатая и обхватив меня эвакуировалась с поля боя. А гостья из загробного мира обратила внимание на оставшегося Преторианца.
Выплюнув ещё немного крови и повторив трюк с воздействием на неё, Преторианец совершил нечто непонятное. Вокруг его рога вспыхнуло короткое красное свечение. Мгновение ничего не происходило, но:
— Ты заплатишь за это, смертный!!! — тихо, но тем не менее рождая эхо прорычала кобыла. А потом из её глаз, носа, ушей начала течь кровь. Мощный удар в пол и крупная глыба камня полетела в Преторианца который расколол её коротким магическим импульсом. К его несчастью камень внутри был полым и с шипением во все стороны устремилось находящееся под давлением Розовое Облако такой концентрации что Тридцать Пятый соприкоснувшись с ней мгновенно сплавился со своей силовой броней.
А потом он ощутил, что его куда-то тянет. Найдя глазами свою противницу он заметил её парящую под потолком, с рогом окутанным чёрным сиянием с бирюзовыми контурами. Теперь её глаза не светились. Белок её будто заполнили чернильные тени, а радужки были яркими как золото. Впрочем, чейнджлинг не стал разглядывать изменения в её внешности. Куда больше его интересовала чёрная точка которая начала притягивать к себе пыль, обломки камней, кристаллов, трупы чейнджлингов и самого Тридцать Пятого. Медленно, но верно его подтягивало к ней, несмотря на попытки закрепится на земле при помощи копытокинеза. Одновременно с этим перед чейнджлингом из его тени выскочил тёмный кристалл на который его нанизало как бабочку.
На секунду прикрыв глаза чейнджлинг начал воплощать некую незнакомую магическую формулу. Хотя ощущение будто по магическим каналам разливается гной было весьма знакомым. Вот только проявление этой магии выглядело совершенно по-другому чем у «Восстановления Умбры». Красивый розовый с синими прожилками сгусток магии родился на кончике его рога и волной розовато-синего дыма устремился к врагу. Глаза её на секунду расширились, а потом её рог окутало белое сияние воскрешающего заклинания, устремившееся навстречу тому что создал чейнджлинг. Они столкнулись, замерли на мгновение, а потом чары аликорны резко прервались. С непривычки не иначе. То, что сотворил чейнджлинг ударило в кобылу.