— К чёрту всё! — Остановившись, он развернулся и открыл огонь. Выстрел разорвал лысое крыло одного из зомби; падая, он сбил другого. Вдвоем они, крутясь, упали с неба, шлепнувшись в наполовину погребённый металлический каркас огромного вагона, предназначенного для перевозки меньших вагончиков.
Впереди ржавый корпус длинной пассажирской колесницы выступал из земли, становясь преградой. Взвившись в воздух, Каламити закричал нам, чтобы мы обошли его и продолжали бежать.
— Не останавливайтесь! Ни на мгновение! — крикнул он, увернувшись от другого зомби, пинком перезаряжая седло.
Вельвет убежала далеко вперёд, мои короткие ноги и горящий бок угрожали обернуться моей ужасной смертью. Вельвет обежала вокруг пассажирского вагона и скрылась за ним. Я слышала целый табун, скачущий за моим хвостом, копыта били по земле в голодной погоне, дурной запах цеплялся за мою гриву. Я не могла повернуть; они тут же настигли бы меня, если бы я попыталась. В надежде, что мой небольшой рост хоть раз поможет мне, я впрыгнула в проём одного из разбитых окон.
Моё тело, седельные сумки, всё остальное без помех прошли через окно. Я прыгнула на одну из стоящих внутри скамеек и тут же выпрыгнула в противоположное окно, не снижая скорости. Неровные осколки стекла порезали мне шею и ноги, разбились об мою броню и прощёлкали по моим сумкам. Я снова вышла, почти без помех, но ремень моей снайперской винтовки зацепился за зазубренный кусок арматуры, и меня рвануло обратно в вагон, глухо ударив об стенку.
Я попалась! Я попыталась выбраться, но мои копыта лишь бестолково скребли землю. Я слышала топот копыт множества зомби-пони, как они добрались до длинного тела вагона, как табун разделился, разойдясь в обе стороны. Я чуть не сошла с ума из-за этого, в попытках перегрызть зацепившийся ремень, пока они не навалились на меня. Откуда-то сверху доносились выстрелы Каламити; я слышала, как металлическая обшивка вагона вминалась и корёжилась, в кои-то веки его выстрелы не достигали врагов. Я впала в панику. Если меня не прикончат зомби-пони, то один из выстрелов Каламити уж точно достанет. (Я с ужасом поняла, насколько предпочтительней была последняя доля, и молила Селестию, чтобы ему хватило мудрости и милосердия пристрелить меня, когда они начнут меня есть!)
Наконец, с последним мощным укусом ремень поддался, и я вырвалась на свободу. Повинуясь инстинкту, я схватила снайперскую винтовку в зубы, позже поняв, сколь бестолково я потратила это бесценное мгновение, и побежала, насколько позволяли мне мои вопящие от усталости ноги и бок!
Табун зомби уже обошёл пассажирский вагон и полностью переключился на меня. Их копыта ожесточённо рвали обесцвеченную траву под ними. Вдобавок они скакали с такой лёгкостью, что это сделало мою попытку срезать через вагон посмешищем. Мой ясный разум и обострённые чувства обратились в ужас. Я чувствовала, как за мной грохочет земля. Я даже могла подсчитать, как скоро они начнут грызть мою шкуру. Я даже смогла различить странный тихий хлопок, даже сквозь громыхание табуна.
Я почувствовала, как меня подкинуло в воздух, когда обломки пассажирского вагона поглотила вспышка высвобожденной неконтролируемой магии. Я видела пульсирующий каскад цветов, породивший странные тени, когда закрученные магические потоки вспыхнули в небесах. Я учуяла запах гниющих зомби-пони, когда их разорвало на куски, особенно когда части их тел охватил огонь.
На бегу я упала на землю, долина ушла из-под моих ног, несмотря на все попытки сохранить равновесие. Ошмётки зомби-пони падали на меня сверху, словно дождь. Впереди меня, остановившаяся Вельвет Ремеди просто таращилась немигающим взглядом на развернувшуюся позади меня сцену, которую я не хотела себе представлять.
Большую часть табуна убило взрывом, но были и многие, кто не разбежался... но ненадолго. Каламити пролетел надо мной, крича задыхавшейся Вельвет, что нужно развернуться и бежать дальше.
Груда небесных машин, окрашенная в светло-голубой и серый, с пятнами белого цвета, являла собой единственно возможную позицию для обороны. Кроме того, долина расходилась в низкие скалистые холмы, которые совсем не годились для укрытия.
К тому времени, как мы поспели к укрытию, несколько зомби-пони пролетели над нами, приземляясь в паре метров от нас. Вельвет Ремеди опустила рог, целясь в них, и неаккуратно пронзила одного, не сдержав выкрика "Фуууу!", чему я очень посочувствовала. Я попыталась левитировать Малый Макинтош, но магических сил уже просто не было. В отчаянии, я огляделась в поисках того, что могла бы держать в зубах, какой-нибудь копьеподобный штырь вполне бы сгодился.
Но то, что я нашла, было несравненно лучше. Ну, во всяком случае, мне тогда так показалось. Пока Каламити отстреливал зомби-пони, прущих на меня, я вскарабкалась туда, где валялся груз одного из упавшего транспорта. Я увидела в маленьком и жёстком просвете прекрасное светло-синее небо над облаками. Мой прочищенный Минталкой разум быстро сообразил, что окрас этих странных небесных повозок служил для одной-единственной цели — камуфляжа. Пегасовский военный конвой! И, слава Селестии, среди того, что они транспортировали, были турели!
Меня учили перепрограммировать магическую матрицу ПипБака. Перенастроить турель, запустив установки ПипБака “свой-чужой”, было сравнительно легко! И уж тем более прямо сейчас!
— Э, Лил'пип? Ты уверена, что понимаешь, чё делаешь? — спросил Каламити, мельком глянув на меня, приземляясь между мной и прибывающими зомби-пони, и снова открыл огонь.
Я ухмыльнулась:
— А то!
* * *
С тобой Селестия всегда и охраняет путь,
Которым ты избрал идти.
Поможет мужество найти.
Верным, честным, смелым будь,
Ни одного, что спас, не позабудь,
И в нашем сердце ты останешься навеки, знай.
Мелодия Вельвет Ремеди лилась журчащим ручейком, который шумел в постоянном движении. Я замерла в восхищении, глядя на своего кумира, творящего песню. Каламити не стал ворчать, он тоже нашёл её песню возвышенной на фоне уныния пустоши, хотя и закатил глаза, будто хотел, чтобы Вельвет придерживалась одного текста, а не старалась сделать его совершенней.
Прошло несколько часов с тех пор, как зомби и долина остались позади, не представляя больше угрозы. Небеса начали заволакиваться тёмно-серым. Каламити сказал с некоторой уверенностью, что это не гроза. Просто приближалась ночь. (Если я когда-либо встречу пегасов, думала я, то непременно поблагодарю их за то, что они сделали Эквестрийскую Пустошь столь удручающей. Так или иначе, это было ещё гаже, чем серая монотонность Стойла Два, а ведь я даже не верила, что хоть что-то может быть хуже Стойла Два. Хотя, это мог сказываться пост-Минтальный депрессивный синдром.)
— Богини мои! — ахнула Вельвет, когда мы взобрались на холм и увидели ЭТО: невероятно гигантский рекламный щит, намного выше любого здания, которые я видела, маячил прямо за следующим холмом. Изображение, на удивление не утратившее цвет и не попорченное грязью и водой на протяжении столетий, являло собой не что иное, как гигантскую мордашку почти невыносимо розовой пони с гривой, которую годы обратили в цвета конфеты-тросточки. Она улыбалась, и глаза её, казалось, следили за нами.
Я уже видела это из окна поезда. Даже сейчас, узнаваемый при таком свете и дистанции, этот щит — Селестия милостивая! — будил во мне нервные мурашки. Подходя ближе, я пялилась и пыталась представить его за много десятилетий до того, как время взяло свое, до того, как он был неоднократно занесен пеплом и прахом, размыт струйками дождя, когда он размещался исключительно ради шутки, как будто пони выглядывала из-за холма, будто играла в "ку-ку" с целой проклятой округой, когда это выглядело не настолько...