Я набрала полную грудь воздуха и выпалила:
— И потому что ты не Найтмэр Мун.
Экраны мигнули, и изображение Найтмэр Мун исчезло, сменившись гораздо более добрым образом.
— Судьба — это то, что создаешь ты сама, — поведала мне Селестия.
Я сказала себе, что это всего лишь ещё одна подпрограмма охранной системы. Это не могла быть настоящая Селестия. Добрая Богиня преодолела смерть, вознесясь на небеса. Даже сейчас Она смотрела сверху на всех пони Эквестрии. Слушала наши молитвы. Она не могла быть... этим.
Это было не то, во что я верила.
— Прекрати эти игры, — я сплюнула в раздражении.
— Убирайся! — велел мне образ Селестии, расправив белые пернатые крылья на левый и правый экраны как демонстрацию королевского величия. — Это место не для тебя.
Я покачала головой.
— Как?
— Так же, как пришла.
Я открыла рот от удивления. Она… не знала?
— Ты разве не заметила? — до чего же бестолковая система безопасности. — Спайк прислал меня сюда. Извини, конечно, но у меня нету ещё одного дракона с собой.
Селестия на экране выглядела очень удивлённой, её губы беззвучно прошептали имя Спайка.
— Ты сожгла себя заживо? — мягким голосом спросила аликорн. Большие, лавандового цвета глаза уставились на меня с экрана.
— Кроме того он не просто послал меня, он… — Стоп, что?
Медленно, нехотя, я спросила:
— Вы ведь принцесса Селестия, да?
— Да, моя маленькая пони, — ответило величавое изображение аликорна. Полоска помех поползла по центральному экрану. — А кто... — Аликорн прервалась, чтобы в первый раз нормально осмотреть меня. — Постой. Я, кажется, знаю тебя.
— Знаете меня? — повторила я с чувством, будто земля стала уходить из-под копыт. — С чего это вы должны знать меня?
— Я наблюдаю… за столькими пони, — призналось изображение Селестии. — Это единственное, чем я могу заняться, сидя в этой тюрьме. Но лишь до тех пор, пока это не становится совсем невыносимым...
Тюрьме? Это... О Богини.
Верила ли я вообще в происходящее? В то, что говорила с Самой Селестией? В то, что Богиня... Принцесса... была как-то заперта здесь? Почему ещё она должна была относиться к этому как к тюрьме? Но это значило...
— …но я помню, как наблюдала за тобой, — прервала мои размышления Селестия. Её слова звучали нежно, по-матерински, но в то же время тон её голоса давал понять, что я говорю с Принцессой. — Ты — Литлпип, королева красочных ругательств. Я права?
Чего?.. УУУу! Селестия знала меня... ЗА ЭТО?! Мне захотелось спрятаться. Но во всей вселенной не хватило бы места, чтобы зарыться достаточно глубоко.
— Та пони на радио говорила много хорошего о тебе, — продолжила Селестия. Упоминание о моих приукрашенных подвигах только ещё больше смутило меня.
Ну конечно же она слышала всё, что говорила Хомэйдж, да и все диджеи Пон3 до неё. Они, в конце концов, пользовались башнями П.О.П. для трансляции. Как минимум, использовали экстренную линию передач Твайлайт Спаркл. Это единственное, чем я могу заняться, сидя в этой тюрьме.
— Ты не такая, как те пони, что стремились пробиться сквозь щит до тебя. Ты не совершала тех ужасных поступков, которые совершали они, пытаясь попасть сюда…
Я вздрогнула, сердечко маленькой пони в моей голове сжалось, когда я представила, что чувствовала Селестия, видя аликорна, который носил на своей шее череп Её Сестры, подобно какому-то талисману.
— Теперь Луна покоится с миром, — быстро сказала я, желая поскорее забыть неприятные воспоминания. — Я сожгла её останки и убила монстра, который осквернил их.
Из моих уст эти слова звучали просто жалко, но во взгляде Селестии была видна благодарность, которую я не заслужила. Я поклонилась ей, только чтобы не смотреть прямо в эти лавандовые глаза.
— Поднимись, моя маленькая пони, — мягко сказала Селестия. — Я не заслуживаю такого уважения. — Меня потрясли её слова, полные печали. — На моей совести столько смертей, что никто не должен оказывать мне таких почестей. Скорее, это я должна склониться пред тобой.
— Что? Это не так! — Я вскочила рывком. Я была удивлена, и, как ни странно, рассержена. — Всё произошедшее — это не ваша вина! Война, мегазаклинания... все те ужасы, что постигли нас в ваше отсутствие... Это не ваша вина!
Селестия взглянула на меня с грустью. В её прекрасном голосе теперь были слышны слёзы, которые она уже не могла скрыть.
— Но это так, моя маленькая пони, — мягко настояла она. — Именно я выбрала место для школы Луны. Из трёх участков земли, в равной степени пригодных для постройки этой школы, я выбрала именно Каньон Полумесяца. Просто потому, что сочла название забавным и мне захотелось увидеть лицо своей сестры, когда она услышит о том, что я собираюсь отправить её студентов на луну…
И теперь я увидела слёзы в глазах Селестии, искажённые помехами на центральном мониторе.
— Те дети оказались там и погибли из-за моей шутки!
Я... Я и представить не могла...
Мои нервы покрыло льдом. Мои глаза горели. Я чувствовала тепло слёз, струйкой текущих по моей правой щеке. Я плакала о моей богине.
— И это ещё не всё, — продолжила Селестия. — Когда зебры начали атаковать, мы с Луной вместе держали щит, давая нашим подданным время, чтобы спрятаться в стойлах, в то время как Облако убивало нас. Нам пришлось работать посменно — сперва одна держала щит, а другая пыталась хоть как-то подлечить первую, а затем, когда другая просто отдыхала...
Самопожертвование.
— Но моя сестра, — голос Селестии уже дрожал, — была моложе. Слабее. И не имело значения, что я делала, я не смогла уберечь её от смерти прямо в моих объятьях. — Слёзы текли с её дрожащих лавандовых глаз. — Я держала Луну до тех пор, пока её тело не стало остывать...
О Богини... Богиня. Луна, сжалься над своей Сестрой.
— И затем, убитая горем, я улетела. Я покинула мёртвый Кантерлот, позволила щиту пасть, тем самым дав отравленной Облаком воде затопить нижние города.
Я горестно вспомнила, что Эпплснэк погиб в следующие за этим секунды. Он не заметил, как улетела Селестия, но его можно понять, ведь тогда на него мчалась огромная розовая волна.
И как будто её признания были недостаточно ужасны, Селестия продолжила:
— Я... Я была ослеплена горем, поражена смертью своей сестры. Но когда я пролетала над Белохвостой чащей, я увидела мегазаклинания зебр, три ракеты, нацеленные на Кантерлот. Зебрам было недостаточно просто убить Луну; они хотели уничтожить город, который стал её могилой. Сровнять всю гору с землёй. Стереть мою сестру даже из памяти.
Я вспомнила слова Стилхувза: Уже после апокалипсиса до меня дошли слухи о том, что после падения щита зебры произвели запуск мегазаклинаний, дабы окончательно разрушить город. Но даже если это и правда, то те ракеты своей цели не достигли.
Белохвостая чаща.
Я уже слышала это название. Кейдж отзывался о ней как о самом отравленном месте во всей Эквестрии.
— И что же вы сделали? — робко пропищала я.
— Я уничтожила их, — произнесла Селестия срывающимся голосом. — Моё горе превратилось в ярость, и я буквально разовала их на кусочки. Стёрла в порошок, пролетая мимо.
Неплохо, неплохо, отозвалась маленькая пони в моей голове, яростно топая.
Теперь в её голосе слышалось только сожаление.
— Ветра развеяли токсины и радиацию, которые содержались в том в оружии, по всей Белохвостой чаще. Они превратили некогда прекрасный лес в ужасное место, отравили все водоёмы и деревья на своём пути. До самого Понивилля.
Слушая Селестию, я вспомнила свои первые минуты на Пустоши. Вспомнила ферму «Сладкое Яблоко». Там всё было заражено настолько, что, казалось, сама земля заставляла мой ПипБак щёлкать.
— Когда моя ярость… — простонала Селестия. — Когда она покинула меня, я почувствовала себя так, будто с меня живьём содрали мою плоть, вырвали моё сердце. Моя душа была истерзана. И… мне было страшно. — Выражение на лице Селестии нельзя было передать словами. — Я умирала и была ужасно напугана.