— Это первый случай, когда ты…?
— Строго говоря, нет. Как ты сказала, в суматохе перестрелки всё совсем по-другому. Но это был первый раз, когда я полностью осознавал, что отнимаю жизнь у другого разумного существа.
Мисти подсела ближе к Лемону и положила голову ему на плечо:
— Встретились два душевнобольных одиночества.
— Я же предупреждал тебя, что таких — целая пустошь. То, что ты к ним присоединишься, — это лишь дело времени.
Единорожка уставилась в пол.
— Но я не хочу стать равнодушной к чужим жизням, Лемон.
— Суть здесь, на самом деле, не в этом, Мисти, — ответил тот. — А в том, чтобы не разрушить себя из-за понимания, что поступаешь единственно возможным правильным образом.
— Я не хочу, чтобы единственно возможным правильным поступком было убийство пони.
Лемон обнял свою кобылку:
— Знаю, Мисти. Знаю.
* * *
Путь через город прошёл относительно спокойно. Пипбаки пони вовремя указывали на излучение, Блинкер знал, где гнездились радтараканы, и пролегали тропы псов, а ПТНИЦО-1 сканировал все не внушавшие доверия конструкции, дабы избежать повторения случая с кровокрылами.
Пусть у алмазных псов и не было радиометров, их тропы имели вполне безопасный радиационный фон. Прибор заменили двести лет проб и ошибок, за которые части путей, оказавшиеся небезопасными, перестали использоваться, исключённые странной смесью логики с предрассудками. Псы хорошо понимали, что не вся голубая смерть светится, а придерживаться установленных маршрутов никогда не было полезно для собирателей.
Город больше не казался Лемону с Мисти безжизненным скелетом. Со стороны Стойла он, конечно, выглядел большим, холодным и заброшенным, но это лишь потому, что они не знали, куда смотреть. Теперь же они с лёгкостью замечали пауков, висевших на пустовавших зданиях, радтараканов, шнырявших под развалинами, лозы, свисавшие из окон, и случайных псов, приветствовавших их издалека. Город по-прежнему был огромен и лежал в руинах, но пуст он был лишь для тех, кто искал в нём пони.
Правда, встречались и те. Но мёртвые. Более-менее.
— А чтоб его! Куда он делся? — лихорадочно озирался Лемон. Среди обломков и руин было слишком много укромных мест, а попавшиеся им гули, даже несмотря на мёртвые мозги, действовали по какой-то своей охотничьей тактике.
— Далэко, — Блинкер невозмутимо положил на плечо ржавый штырь, испачканный в чём-то тёмном.
— Было ещё два, — сказала, озираясь, Мисти. — Только мы вспугнули тараканов, и у меня весь ЛУМ в красном.
— Ух. Нужно уходить, пока и они нас не нашли. Не хочу больше зря тратить время.
Лемона толкнул Блинкер:
— Да всё ужэ, Лэман, — и указал на антенны, вылезавшие из-под обломков.
— Блин, они вернулись! — указала Мисти на двух гулей позади.
— Пэт! По-моему, самое время!
— Два гуля, пять радтараканов, — выдал тот. — Идёт тактический анализ. Разгоните тараканов и вы сможете сравнительно легко устранить их по одному, особенно если Попрыгунья решит помочь. Почему вы с ней не договаривались ни о каких правилах? Она — неопределённый фактор в данной…
— Потому что она сама помогла! — крикнул Лемон. — А сейчас сделай уже что-нибудь!
ПТНИЦО-1 не ответил. Он запустил себя в одного дикого гуля и всей массой своего корпуса врезался ему в бок. Гуль больше не поднимался. Второй монстр закричал и отбежал, не зная, похоже, что ему делать с этим несъедобным противником.
Угроза гулей отошла на второй план, и остальная часть отряда быстро разобралась с радтараканами. Всё прошло, как и планировал ПТНИЦО-1: когда тварей разогнали, дело стало многим проще. И вот уже две последних бегут прочь, а Попрыгунья гордо стоит на лично сваленном ею таракане.
Мисти погладила паучка и достала магией из сумки нож.
— Молодец, кобылка! Добыла нам обед!
* * *
Единорожка уставилась на изуродованные останки несчастного радтаракана. Лицо её было перепачкано полупрозрачной зелёной тараканьей лимфой. «Да почему он ещё шевелится?»
— Нэ прывыкла к йэдэ, каторый дёргаитца? — скалился Блинкер.
— Но я ж думала, яд его убил!
— Вай, таракан нэ так прост, — сказал Блинкер. — Яд тармазыт мускулы. Лёхкых у ных нэт, патаму еслы нэ двигаэтца, то нэ значыт, шьто он сдох. А ещо паучок у тэбя малэнкый савсэм, нэ хватаит, шьтоб убит.
— Я же ему голову проткнула! А он всё равно шевелится!