смерть – милость, данная не всем
Лемон открыл глаза и подумал о том, который был час. Он глянул на пипбак и тихо вздохнул. Это уже становилось привычкой. Ему очень были нужны какие-нибудь часы.
Он тихо поднялся и открыл дверь. Он обнаружил для себя ещё одно отличие убежища псов от стойл: здесь не было чёткой смены дня и ночи. Псов, живших и трудившихся в основном под землёй, вполне можно было называть ночными существами, да и освещение здесь внизу всегда было минимальным.
Лемон взглянул на Мисти. Попрыгунья вновь забралась к ней, спящей, на голову, но никакие другие пауки единорожку уже не осаждали. Что и неудивительно, поскольку во всём убежище и так было довольно тепло от множества псов, живших в нём. Паукам хватало тёплых местечек и не на Мисти Клауд.
Осмотревшись в комнате, гуль заметил в дальнем углу ПТНИЦО-1. Робот так же находился или в спящем, или сервисном режиме: маска его была погашена, и лишь иногда по ней пробегали светло-синие полоски. Лемон подумал: а что же снится эквоидам? Электрокролики?
Он счёл, что каким бы ни был ответ, ему, скорее всего, его знать не хочется. Большее любопытство вместо этого вызывало место, где они оказались, и гуль решил познакомиться с бытом алмазных псов. Он понадеялся, что успеет вернуться до того, как проснётся Мисти – он знал, что она не любит просыпаться одна.
* * *
– Балэзн адалэваэт иво, – послышался голос из какой-то комнаты. – Нычиво нэ падэлат.
Лемон остановился и заглянул в открытую дверь. Комната была заставлена вдоль стен койками с псами. Больными псами. Лемону вспомнилась фраза Блинкера, и по его спине пробежал холодок. «Балэзн, каторая нас здэс убываит». Не «убила» – «убивает». Даже после двух сотен лет место, которое псы называли своим домом, продолжало незаметно их убивать. Несмотря на своё техническое мастерство, они явно ничего не знали о явлении, которое сами прозвали «голубой смертью». Они определяли его по голубому свечению… но как им быть с теми местами, где излучение недостаточно интенсивно, чтобы светиться? Они могли бывать в них каждый день, без радиометров, даже не догадываясь, что те места их медленно убивают.
«Идущему в пустоши без радиометра да воздастся должная доза», – вспомнил он своё ехидное замечание и содрогнулся. Из него явно стоило исключить тех, кто об этих приборах вообще не знал.
Гуль вошёл внутрь и увидел двух псов у койки. Один был серьёзен и несколько угрюм, другой сидел, склонившись над больным собратом.
– Я могу чем-то помочь? – спросил Лемон.
Сидевшая, как оказалось, собака подняла на него взгляд:
– Понэ? Нэ думайу. Эта галубая смэрт. Нэвылэчыма.
– У вас антирадин закончился?
– Антыщьто? Ты а чом? – переспросил другой пёс.
Лемон нахмурился:
– Средство от облучения. Вы не знаете о таком?
– Щьто за аблучэниэ? – гуля явно не понимали.
У того округлились глаза:
– Вы что – правда не знаете?!
– Ты знаэш лэкарства?! – подскочила собака. – Вылэчыт брата?
Лемон бросил взгляд на койку и кивнул коротко:
– Я сейчас.
* * *
– ВТОРЖЕНИЕ! – рявкнул ПТНИЦО-1, сверкая красной маской. – СТОЙ, ГДЕ СТОИШЬ, ПРЕСТУПНАЯ ШВА… А, Лемон Фриск. Пожалуйста, назови причину, по которой ты подкрался в пять часов утра и роешься в сумках Мисти Клауд.
Сонная и растерянная, Мисти завертела головой:
– А-а? Что?
– Антирадин, – ответил Лемон. – Очень нужен, прямо сейчас.
– Зачем? – нахмурилась Мисти. Она крепко зажмурилась, и ответ на её сонный вопрос пришёл сам по себе: – Врачебная необходимость?
– Можно и так сказать, – ответил гуль, роясь в её сумке. – Они о нём даже не знают!
Мисти поднялась и открыла свою вторую сумку.
– Он тут, Лемон, – единорожка левитировала наружу два бледно светящихся оранжевых пакета. – Беги, помоги им.
Лемон коротко кивнул и, схватив пакеты в зубы, убежал.
* * *
Псы с сомнением глядели, как Лемон поил зельем их больного собрата.
– Эта ана? – сказал тот, который, очевидно, был их врачом. – Но… ана жы свэтыцца!
– Потому что это зелье, – пояснил гуль. – Оно зачаровано.
– Мы нэ прынымаим то, шьто свэтыцца, – сказала, по-видимому, сестра больного. – Свэченыэ нас убываит. Мы иво нэ трогаим. Эта правда паможит?
– Если его найдётся достаточно, – сказал Лемон. – Вы встречали такие пакеты раньше?
– Ну да, – ответила сидевшая собака. – Паучки, аны дыравят тэ пакетыки и пьют. Но то – пауки, нэ псы. С ными, как с тараканамы. Галубая смэрт сдэлала их балшыми, и патаму мы нэ знаим, шьто с нымы дэлаэт свэчение. Знаим пра мэртвяков, ано их лэчыт. Пауков – нэ знаим.
– Но вы же с ним тут всю жизнь живёте, – заметил Лемон.
– Паучки – друзья! – возмутился врач. – Друзэй нэ правэрают!
Лемон задумался. «А зачем радиоактивным созданиям пить антирадин? В чём смысл?» Но думать об этом было не время, и он, силой отбросив эти мысли, обратился к собаке:
– Если ты знаешь, где ещё найти таких пакетов… немедля шли псов за ними!
Едва собака кивнула гулю и выбежала из комнаты, в неё вошла Мисти.
– Я, э-э… пошла на голос и принесла остальные, – сказала она, кивнув на свои сумки. – Неужели ты псу только что распоряжение дал?
Лемон взглянул на неё, недоумевая:
– Что?
Мисти улыбнулась и покачала головой, левитируя очередной пакет антирадина для пса:
– Лемон, ты опять начинаешь.
– Я же просто помогаю, – ответил тот растерянно.
– Нет, Лемон, не «просто», – Мисти усмехнулась. – Ты – специалист по экстренным ситуациям. Когда ты видишь такую, ты берёшь управление на себя.
– Вот дискордовы крашеные яйца, – проворчал гуль. – Ещё скажи, что и они захотят меня вожаком сделать.
– Ну а что? Система старейшин у них здесь есть, – Мисти не могла сдержать улыбки. – И требуемый стаж, я думаю, у тебя уже имеется.
– Он нэ пёс, – заметил врач. – А старэйшыны Кануры – всэгда псы.
– Да нет, она просто шутит, – промямлил Лемон.