Леттус Лиф фыркнул и направился к двери стойла.
— Оставлю вас наедине. Спасибо за тренировку, Бабблс. Завтра?
— Ага, почему бы и нет. Спасибо ещё раз! — сказал Бабблс, не вставая помахав правой ногой.
Мы долго и неловко смотрели друг на друга.
— Э-э, ну, сколько ещё?..
— Где-то… Давай просто поговорим здесь. Потому что хоть я и врос в землю накрепко, эм, я уверен, что ты пришла сюда не для того, чтобы обсуждать статус моей elda, — продолжил он, усмехнувшись.
Я даже не знала, как произнести то, что он сказал.
— Что… это вообще значит?
— О! Этому слову меня научил один из Волков. Судя по всему, некоторые из них и жителей убежища говорят на Сталлионградском. Это означает… мегахуй, или что-то вроде того. Убер пенис. Максимальный сверх-член.
Я прижала уши к голове.
— Мне… правда не обязательно было это знать, Бабблс.
— Эй, ты же любишь учить новые заковыристые слова, не так ли? Добавь elda в свой словарный запас! Будет весело!
Я легонько ударила его в плечо.
— Скотина.
— Ты же знаешь, тебе это нравится, — сказал он с улыбкой, прежде чем придать лицу серьёзное выражение. — Теперь, э, серьёзно, что случилось? Ты никогда не обращалась ко мне ни за чем, и… мы не особо, ну, ты знаешь, говорили с тех пор, как… ну…
Бабблгам замолчал, выглядя слегка смущённым. Немного стыда стекало с него масляным ручейком.
— Я хочу сказать, что, кроме очень странных разговоров о травме и блинах, мы, тип, никогда не говорили о… Ну ты понимаешь?
Я нахмурилась, пока игнорируя Адскую гончую в комнате.
— Ага, я как бы хотела поговорить с тобой о… ну, этом, и узнать твоё мнение кое о чём, — призналась я.
— Моё мнение? Ладно, это что-то новое и немного настораживающее.
Я почувствовала, как прижались мои уши.
— Я… слушай, — начала я, нахмурившись. — Ты всегда был единственным другом, который говорит прямо, даже когда это может причинить боль. Ты поступил так в Фолде, и ещё много раз до того. И даже если я обычно обижалась по первости, я всегда очень ценила это в тебе.
Бабблгам моргнул.
— Так, притормози. Ты считаешь меня другом? Не просто парнем, который тебя охраняет?
— Я сказала это искренне, Бабблс. И не только от уверенности, что в Стойле 9 запрещено говорить иначе.
Это вызвало у него смешок.
— Хорошо, это приятно знать, — признался он. — Я думал, ты пришла, чтобы ругать меня за то, что случилось с Блэкджек!
Я покачала головой.
— Бабблгам, тот… лес неправильный. На многих уровнях и по многим причинам. То, что случилось там, не было чьей-то виной, и, насколько я могу знать, Блэкджек это заслужила.
— Ещё бы она не заслужила, — мрачно сказал жеребец. Спокойные воды начали чернеть и бурлить.
Я прищурилась, посмотрев на него.
— Может, ты, типа… расскажешь подробнее? Не, — подняла я копыто, когда он раскрыл рот, — типа, серьёзно. У меня впечатление, что ты был в Хуфе в одно время с ней, но твоя ненависть? Это… что-то охуенно личное.
Вместо ответа Бабблгам встал, поднимая за собой немного дёрна.
— Блин, Трен, отвернись на минуту, — сказал он.
Я послушалась, чтобы случайно не изучить его анатомию больше, чем мне бы того хотелось. Что было странно, потому как мой мозг, казалось, был убеждён, что именно это мне и нужно изучить самым внимательным образом. Чёрт!
— Пошли со мной, я… расскажу об этом, но… не посреди тренировочной площадки, — жеребец подошёл к дереву, в которое он швырнул ранее Леттус Лифа, и подобрал пару седельных сумок, лежащих у его основания, с обратной стороны от места, куда приземлился молодой Волк.
Я проследовала за Бабблгамом через земли снаружи стоила, пока мы не пришли в небольшую церковь с видом на поле могил.
— Ты когда-нибудь садилась и просто читала надгробия? — спросил он, уставившись на одно из них, датированное незадолго до того, как Принцесса Луна вернулась с луны.
— Да не то чтобы, — призналась я. — Кладбища немного… не из тех мест, куда ходят потусить. Хотя обычно они тихие. Возможно, хороши для чтения.
Он наклонил голову набок, задумавшись.
— Да, наверно, ты права, — признался жеребец и встряхнул головой. — У меня просто… у меня много имён в голове. Много пони, которые оказались не настолько везучими, как я. Кто не выбрался из Хуфа.
Горе, злость и ненависть текли сквозь нас, как сель сквозь сухой каньон.