— Я ненавижу её, Треноди. Я очень сильно ненавижу её за то, что она сделала и кого забрала у меня. И готов спорить, она даже не знает их имён, — выпалил он.
Я не знала, что сказать. Эта рана была настолько глубокой и старой, что больно было даже думать о ней. Я посмотрела Бабблгаму в глаза и впервые смогла увидеть в их глубине те эмоциональные ожоги, о которых говорил Слейт. Так что я просто кивнула.
Он кивнул в ответ и усмехнулся.
— Я… спасибо, что не пытаешься ничего сказать.
— Почему? — непонимающе спросила я.
Он пожал плечами.
— Слушай, чувак, нет ничего, что ты могла бы сказать. Типа… да, возможно, мне следует найти врачевателя душ и разобраться в себе. Но понимаешь, я очень, очень боюсь забыть их имена. После битвы многие мои друзья оказались убиты или были усыновлены выжившими. Но не я. Я остался в одиночестве. В полном ёбаном одиночестве, и всё это её вина, — Бабблгам закрыл глаза и вздохнул. — И, чёрт возьми, она попала прямо в больное место, когда упомянула про это одиночество тогда, в хижине. Я думаю, она знала, что я знаю, кто она и что она была настоящей Охранницей. Но по какой-то грёбаной причине она убедила меня потащиться за ней. Я танцевал под её дудку и даже не знаю, почему!
Он сел на круп и в раздражении вскинул копыта в воздух.
— Но, видимо, я тот самый идиот, что увязывается за несколькими кобылками в пустошь, ведь та из них, которую он по-настоящему ненавидит, напоминает ему, что сильнее он ненавидит только клятое одиночество! — фыркнул Бабблгам. — Блять, может, мне и правда стоит поговорить об этом дерьме.
— Данный мне талант как бы обязывает отметить, что это может помочь, но… я понимаю, что иногда хочется держать чувства в себе. — призналась я.
— Да ладно, Треноди, я бы ни в жизнь не догадался, — сказал он, склоняя ухо набок, с саркастичным выражением. — Просто… забавно, что поговорить со мной хотела ты, а душу тебе изливаю я.
— Я не против, — ответила я искренне. — Бабблс, как уже говорила, я считаю тебя другом, но, как Глиттер и Паддл весьма прямолинейно отметили неделю назад, сама я была плохой подругой. Я давно хотела спросить тебя, почему ты ненавидишь Блэкджек. Просто… мой список дел такой… ых.
— Очень запутанный, большой, и это только твои проблемы, а не чужие?
— …Я не хотела произносить это в таком ключе, но ты прав, наверное.
— И, повторяя за Паддл и Глиттер, да, ты была… не лучшим другом, — мои уши увяли от правды. — Но то, что ты работаешь над этим, много значит для меня. По правде говоря, я думал, что ты считаешь меня не другом, а просто чуваком с пушкой и задницей, который вас не бросает.
Я сильно покраснела от его последнего замечания.
— Я видел, как ты смотрела! — поддразнил Бабблгам, но потом выражение его мордочки смягчилось. — У меня также сложилось впечатление, что ты сама не знаешь, чего или кого ты хочешь, так что я принял это как комплимент и забил. Поэтому я старался тусить с Глиттер и помогать ей с её проблемами. Да, у неё тоже есть проблемы.
— Блин.
Бабблгам покачал головой.
— Слушай, тебе нужно разобраться со своим списком, прежде чем приступать к нашим. И особенно — прежде чем ты сможешь помочь Блэкджек. Если она когда-нибудь проснётся, — сказал погрустневший Бабблгам. — Я… странно ли, что мне немного стыдно за свой поступок, несмотря на то, что я хотел сделать это все эти годы?
— Я думаю, это нормально, Бабблгам. Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я тебе сказала. Месть — такая же эмоция, как и любая другая, но, эм, липкая и неприятная, и с большим количеством сложных аспектов, которые тяжело разобрать.
— Да, наверное, ты права, — ответил он. — Я… хм. Думаю, у меня и правда есть куча своих проблем, которые надо решить. Я бы принял предложение Рианнон поговорить с мистером Ветивером, но… — он прервался и почему-то смутился.
— Но что?
Бабблгам склонил голову.
— Но тогда мне придётся зайти внутрь Стойла, — прошептал он. Жеребец вздохнул в ответ на мою удивлённую физиономию. — Ладно. Я знаю, что ты хотела задать какой-то вопрос, но, эм… ты смотришь так, будто хочешь узнать, что со мной сейчас происходит.
— Ну, как бы да, — призналась я. — Тебе была предложена комната, ты можешь посещать столовую и, пусть школа и полный отстой… Глиттер упомянула, что ты не желаешь оставаться в Стойле. И я хочу знать, почему.
Бабблгам вздохнул.
— Тогда устраивайся поудобней и позволь рассказать о моём кошмаре. Я часто его вижу, и, возможно, он кое-что объяснит…