Вращая ушами, я изо всех сил пыталась отыскать источник тихой, почти… радостной рифмы. Это было не похоже ни на что из того, что я слышала раньше, со множеством ярких нот, которые заставляли тебя улыбаться. Это… пробуждало желание. И вместо того, чтобы сопротивляться ему, я осторожно направилась вниз по улице на звук.
Высунув голову из-за угла, я увидела самое странное зрелище, которое мне когда-либо представляла пустошь. Передо мною раскинулась пара красно-белых полосатых палаток, словно две невероятно огромные конфеты старого мира, с разноцветными лентами между ними. Небольшой вход в красно-белое полосатое сооружение перегораживала пара улыбающихся кобыл-единорогов, одетых в красно-белые фартуки в тонкую полоску. Перед ними стояла оживлённая очередь из пегасов, единорогов и земных пони.
Я не чувствовала эмоций, исходящих от группы, но все они выглядели восторженными. Может быть, я была слишком далеко, может быть, я выгорела, разговаривая с Блэкджек накануне, но, даже с притупленными чувствами, не было никакого сомнения в настроении пони передо мной. Кобылки и жеребята вместе с родителями просто сияли. Их предвосхищение только усилило моё замешательство, пока я наблюдала, как они медленно передают блестящие бумажки паре кобыл и допускаются на вход в… что бы это ни было.
Я не могла не нахмуриться, наблюдая за этим зрелищем, и повернула назад. Как бы интригующе это ни выглядело, мне нужно было узнать, где мои друзья. Что это был за город? Почему я была здесь одна? Разве что… они в этих палатках? Нет, они не могли быть там. Они бы не вошли без меня.
Или вошли бы?
Я ещё раз выглянула из-за угла и обнаружила, что очередь пропала. Снаружи оставалась лишь пара единорогов.
Я снова занималась тем, что, похоже занимало большую часть моей жизни — я наблюдала. Другие пони развлекались. Жили нормальной жизнью, без страха и боли. Другие пони не считали нужным сдерживаться. Другие пони делали то, что хотели… никто из них не проводил всё своё существование на окраине жизни, лишь заглядывая внутрь, но и никогда по-настоящему не участвуя в ней.
Но меня не было в числе других пони.
— И почему же это, Треноди?
Внезапно раздавшийся в моём ухе голос испугал меня до вершины соседнего фонаря. Вершина его была такой же непривычно чистой, как и остальная часть этого места. Я посмотрела вниз и мгновенно сжала челюсть, когда заметила тучную фигуру Пекулиара, стоящего на земле и ухмыляющегося мне.
— Ох, вот невезение! Невезение, невезение, невезение. Я не хотел напугать тебя, Треноди, — сказал он, отступая от фонаря, за который я цеплялась как за свою жизнь. — Но я не мог не заметить, что ты, кажется, не хочешь присутствовать на карнавале.
Я уставилась на него со своего насеста. Фонарь был прочным и крепким, так почему же он казался таким пугающе нереальным?
— Что ты здесь делаешь? — зарычала я, изо всех сил, стараясь казаться опасной. — Если Блэкджек увидит тебя здесь, то я уверена, что она…
Пекулиар цыкнул языком.
— Нет, нет, нет! Никаких угроз. Маленькие пони не должны угрожать. Это очень грубо! — сказал он, размахивая копытом. — И Блэкджек тут нет, Треноди. Я привёл тебя сюда, потому что хотел поговорить с тобой. Где-нибудь… где я чувствую себя в безопасности, но там, где, как я думал, и ты сможешь расслабиться.
— Я не расслабляюсь. Нигде! — наорала я на него сверху.
Лицо Пекулиара исказила смесь беспокойства и жалости.
— Ну, это печальный симптом для твоего психического состояния, Треноди, — мягко сказал он. — Ты нигде не чувствуешь себя в безопасности? Помилуй. Я приложил все свои усилия, чтобы телепортировать тебя прямо в Сиэддл и, как оказалось, зазря.
Сиэддл? Погодите, я что, в Сиэддле?! Ой, это плохо. Глиттер слетит с катушек, а Блэкджек переедет катком всю Эквестрию вдоль и поперёк, вместе со всеми, кто попадётся ей на пути.
— Это… это ужасная идея! Ты совсем ебанулся!? — Прокричала я на него сверху вниз.
Он подарил мне удивительно нежную улыбку.
— Ну, я не квалифицированный Врачеватель Душ. Так что, полагаю, приговор ещё не вынесен. Да, окончательно спятивший, чокнутый или нет! Тем не менее! Это не значит, что мы не можем быть друзьями! В конце концов, в кооонцеее коонцов! И всё же ты тоже не совсем в порядке. Не так ли, Треноди? — спросил он, наклоняя ко мне свой цилиндр. — Или ты единственная здравомыслящая пони, оставшаяся на пустоши?
Когда достаточно долго путешествуешь с Блэкджек, нельзя быть уверенной ни в одной из этих вещей. Пока я смотрела на Пекулиара, во мне говорила ожесточённая часть моего разума. Он не был угрозой. Он не пытался проникнуть в мою голову. Насколько я могла судить. В то время, пока я настораживались, он…