— Небольшой отряд Сстальных рейнджеров, который присоединился к Стойлу Девять. Это произошло после того, как Звёздный Паладин Стилхувз решил настоять на своём. Он призвал всех желающих следовать за ним, чтобы вернуться к первоначальной цели рейнджеров — защите Эквестрии. Между двумя сторонами в Ванхувере вспыхнула жестокая гражданская война, — объяснил Солидарити. — Те, кто бился рядом со Стилхувзом, были уничтожены, а немногочисленные выжившие укрылись в Стойле Девять и с тех пор живут там. Они зарабатывают себе на жизнь, но из-за них на нас постоянно нападали другие стальные рейнджеры.
«Мам! Пап! Нет! Не открывайте дверь!» — эхом прозвучал голос Паддл у меня в голове.
Что за нахрен?
— Видать, после того, что произошло в Ванхувере, у них не осталось родства со своими отрядами на востоке. Поэтому они отказались от имени “Рейнджеры Эпплджек”. По крайней мере от “Рейнджеров", — продолжил Солидарити. — Как бы то ни было, когда они устроились в Стойле Девять, то обнаружили, что им очень, очень нравится работать охраной, поэтому они решили остаться и дать себе новое имя. Они даже проголосовали. Один из рейнджеров, рыцарь Банана Крим Пай, услышав рассказ Снежноягодника о волках, и предложил название. Видать, посчитали себя волками, которые охраняли стадо.
Блэкджек нахмурилась.
— Это... непомерно круто для кучки броненосцев, — пробормотала она.
Бабблагам бросил на неё взгляд.
— Тебе просто завидно, что ты сама не додумалась до такого крутого названия, — усмехнулся он.
— Заткнись!
— Тихо! — прошипел Солидарити, падая на землю.
Все вокруг пригнулись, наши уши навострились, пытаясь расслышать хоть что-то. Шелест листьев, сминаемых тяжёлыми шагами, эхом отдавался где-то вдалеке. Мы замерли, пытаясь определить направление шагов.
Слева что-то зашуршало. То, что я сначала приняла за почерневшие стволы деревьев, плавно заскользило между другими стволами и ветвями. Мои глаза, должно быть, сыграли со мной злую шутку, но я могла поклясться, что лес избегал этих чёрных деревьев. Листья раздвигались, корни уходили в землю. Что-то явно продвигалось сквозь заросли.
Я мельком увидела его. Бледные потрескавшиеся шипы торчали из почерневшей шкуры, как сломанные кости из ужасной раны. Затем последовал отвратительный запах гнили, просачивающийся на нашу поляну.
Я уставилась на Паддл. Она была ближе всех к краю поляны. Широко раскрыв глаза, зелёная кобылка быстро сглотнула. Она прижала копыто к морде, чтобы не выблевать. Земля и мокрые листья на наших копытах были сладким ароматом по сравнению с ужасной вонью, которая окружала нас. Прошло несколько мгновений, пока Гиацинт очень, очень медленно потянулась к Паддл, прикрыв морду крылом. Слёзы текли по щекам кобылки.
Мой Л.У.М. не показывал ничего, кроме синих полосок моих друзей. И всё же, я смотрела прямо на него, видела и чувствовала, как под его колоссальной тяжестью проминалась земля. Зловоние, казалось, окружило нас, пока прячущееся существо вышагивало по краю нашей поляны. Эта хреновина излучала неправильность. Мне не нужно было знать, что это такое, чтобы знать, что я его ненавижу. Хоть я и не чувствовала никаких эмоций, исходящих от него, почему-то у меня сложилось впечатление, что это чувство ненависти было взаимным.
И по-прежнему, не было красной или синей полоски на Л.У.М’е, или синей, которая бы принадлежала кому-то, кроме моих друзей. И всё же, он был здесь, его присутствие безошибочно определялось по звуку и свидетельству его движения, окутанного всепоглощающими миазмами разложения.
Внезапно движение прекратилось, но звук всё ещё приближался.…
Единороги и земные пони, издревле, инстинктивно, ожидают угрозу на земле, и крайне редко — выше их прямой видимости. Пегасы, с другой стороны, прекрасно знают, что опасность может прийти откуда угоднос любой стороны. Когда это дошло до меня, я замерла и посмотрела вверх.
Он был, по меньшей мере, пятнадцати метров в высоту, и нависал над поляной. Он был намного выше, чем я ожидала. В ранних вечерних сумерках я смогла разглядеть множественные светящиеся глаза. Я легко могла видеть его, и всё равно, мой поражённый страхом разум мог только догадываться, что же это было; я могла разглядеть лишь некоторые части его тела. Я хотела сказать остальным. Предупредить их, даже просто отвернуться, но всё, что я могла сделать, это стоять и смотреть.
На краю поляны рухнуло дерево — треснуло ровно посередине и рухнуло между мной и моими друзьями. Я всё ещё не могла оторвать взгляд от гигантского существа, нависавшего надо мной, наблюдая, как он замер, а затем посмотрел вниз. Он не издавал ни звука, и его глаза не останавливались на мне. Но я знала, что он нас заметил.