Плюс ко всему какая-то часть Космик понимала, что ёж отныне и впрямь её зона ответственности, а потому следовало просто с этим смириться и делать что приказали.
До нужного дома добрались в сумерках. Земнопони потянула за ручку двери и вошла внутрь, еле подавив желание стукнуть Соника этой самой дверью.
Пришелец немного постоял у порога, видимо не решаясь зайти, потом всё же пересилил себя и шагнул внутрь жилища Космик.
Та уже зажгла кнопкой у двери укреплённый на потолке светильник со спарк-батареей. Помещение залил ровный белый свет. Не обращая внимания на ежа, земнопони проследовала к сундуку в дальнем углу комнаты и принялась разоблачаться.
Соник наблюдал за тем, как она снимает с себя оружие и броню, и в то же время оглядывал нехитрое убранство дома.
Грубые дощатые стены и пол — сразу понятно, что строили как получится, главное чтобы стояло. В каждой стене по окну, забранному решёткой из толстой проволоки; под тем, что напротив входа, — стол и грубо сколоченный табурет. Два сундука: тот, у которого сейчас и стояла Космик, — большой, вероятно для оружия; и в другом углу ещё один, поменьше, — наверное, для личных вещей. Наконец, низкая кровать с мятой простынёй и сбившимся в кучу одеялом у боковой стены.
Обстановочка под стать месту.
Космик сгрузила разобранную броню вместе с седельными сумками на пол, достала из сундука и расстелила старую, видавшую виды клеёнку и начала на ней чистить и смазывать оружие, всё ещё игнорируя Соника.
Тот вздохнул, закинул в рот остатки сыра, прошёл в глубь комнаты и сел на табурет, наблюдая за работой пони.
— Скромно же тут у тебя, — заметил он — явно для того, чтобы завязать разговор.
— Как есть, — огрызнулась Космик. Соник молчал, вынуждая её саму заполнить паузу. — В Пустоши роскошь не имеет смысла. Либо на неё нужно затратить слишком много ресурсов, либо же её можно создать, но в ущерб прочности или защищённости. Ни на то, ни на другое здесь никто не решится… если, конечно, хоть что-то соображает.
— Расскажешь, что случилось с вашим миром?
Космик хотела было послать надоедливого ежа на большой и толстый штырь, однако слова, полные боли, будто бы сами сорвались с её губ:
— Давным-давно была война между пони и зебрами. Уже никто не помнит, кто первый начал, но, кажется, они что-то между собой не поделили. Постепенно бои ожесточались, изобреталось новое оружие… вплоть до появления мегазаклинаний, способных своим взрывом уничтожить всё на мили вокруг.
— Как атомные бомбы… — прошептал Соник, получив ещё один резкий взгляд земнопони.
— И однажды их применили. Эквестрия была обращена в руины и заражена магической радиацией, а выжившие стали драться за остатки еды и чистую воду. — Космик покачала головой. — Я лишь надеюсь, что ответным ударом мы забрали с собой в Тартар страну этих полосатых ублюдков.
— А…
— Я не люблю об этом говорить. И помни: у меня в копытах оружие. И оно иногда может выстрелить.
Соник умолк, но где-то через минуту (кобыла как раз закончила с «Аргументом» и взялась за Найджа) заговорил снова:
— Может быть, расскажешь и о себе? А то ночевать под одной крышей с незнакомкой как-то не прельщает…
— Ну и вали тогда обратно в Пустошь! Чего прицепился⁈ — взорвалась Космик. Ёж оторопело на неё уставился. — Сам пришёл, подкинул всем тут головной боли, а теперь ещё и расспросами донимаешь! Заткнись и не отсвечивай!
Соник поник головой, слез с табурета; шаркая, добрёл до противоположного угла и сел на пол, обхватив колени.
При виде этого у Космик внутри что-то дрогнуло, и ей стало стыдно за свою вспышку гнева. Она вдруг поняла, что ёж — такая же жертва обстоятельств; но от него, возможно, требовали намного большего, чем от неё самой. И в чём-то его обвинять было как минимум не совсем справедливо.
Укладывая в сундук Найджа и берясь за Дэна, земнопони сказала:
— Ладно уж, расскажу. Но только если и ты поведаешь свою историю.
— Идёт, — ответил Соник. — Так, с чего бы начать… Ну, наверное, с того, что в одном из миров жило племя ежей, которое помогало племени сов сражаться с ехиднами за Изумруды Хаоса. Но силы были неравны, и от наших племён почти ничего не осталось. К счастью, Мастер-Изумруд, составленный из всех семи артефактов, оказался надёжно спрятан.
Я не помню своих родителей. С детства я жил на тёплом тропическом острове, где резвился и бегал в своё удовольствие. Меня опекала Длинный Коготь — последняя сова, знавшая тайну Изумрудов.
И однажды… — голос ежа наполнился болью, — я совершил ошибку. Длинный Коготь говорила мне скрывать свои силы, но я не послушал её… за что в итоге поплатились мы оба.