Гули с хрипом смеялись над его потугами, но Генрих не сдавался:
- Воин! Позволь мне сказать. Я хочу предложить сделку.
Гнилой конечно не подал виду, но столь почтительное обращение тешило его самолюбие.
- Говори, гладкомордый. - сказал гуль с интонацией, полной превосходства и одновременно королевской благосклонности.
Генрих попытался встать, согнул ноги в коленях, опёрся на них, но не сумел выпрямиться даже на половину, как потерял равновесие и упал лицом в пыльную землю, что вызвало бурю радостных эмоций среди гуликов. Но Генрих не сдавался.
- Бен. Пожалуйста, помоги мне встать!
Гули с удивлением переглянулись. Один из них, с полным недоумения взглядом. посмотрел на Генриха, потом на Гнилого, тот взглядом показал на Генриха, и гуль подошёл и помог ему встать на ноги. Больше десяти секунд Генрих ждал, пока ноги вновь привыкнут к стоянию, после чего понемногу выровнялся, едва заметно, глубоко вдохнул, используя при этом мышцы живота.
- Я... Я знаю, что вы убьёте меня, а этой женщиной собираетесь изрядно попользоваться... - Гнилой и остальные гули внимательно слушали его, с довольными улыбками на изуродованных лицах, иногда хихикали и поддакивали. - Мы виноваты перед вами, и перед тобой, Адский Воин, - говорил Генрих, послушно опуская вниз взгляд, - виноваты, что без вашего позволения, зашли на эту территорию. Но мы не хотели проявить неуважение к вам. Например, я не местный. - Генрих начал говорить, интуитивно используя свои таланты в области театрального искусства. - Я всю свою жизнь обитал в Убежище, в одном из тех, что под землёй. Когда я и мои друзья его покинули, не прошло и трёх дней, как меня чуть не убили, и взяли в рабство. В этом мире я чужой, дома у меня осталось всё, и мои... соплеменники, и моя любимая женщина. Я потерял всё, и все вокруг встретили меня, словно изгоя. Я никогда не встречал таких, как вы, поэтому повёл себя так недостойно, за что искренне прошу прощения. Я ещё не привык к реальному миру.
Взгляды многих из гулей как-то смутились, но Генрих ещё не ощущал предрасположенности.
- Я вижу, что вы все, обычные люди. И что именно испуганная реакция других, заставила вас идти такой дорогой. Они не смогли принять вас, оклеймили как и меня, отбросом. И в этом совершенно нет справедливости.
- А что? - заговорил Гнилой. - А разве твоя подружка не из таких?
- Она? - Генрих на несколько секунд посмотрел на Лэсси, за мгновения выдумывая для неё оправдание. - Она женщина! Испуганная женщина! Она в отчаянии. Но никогда я за всё наше время общего путешествия, не слышал от неё плохого слова о... нас, Изгоях. Я видел... Видел как она плакала, когда маленький мальчик, кожа которого была обсыпана красной сыпью из-за жизни в радиоактивном месте, рассказывал о том, как никогда в жизни он не узнает всех тех радостей жизни, о которых мечтает, так как вход в "цивилизацию", ему закрыт!
- Вы были в поселении охотников на троллей? - с недоверием спросил Гнилой.
- Да. Их вождь - Артур, мы подружились, выручая друг-друга, мы помогли им отбить атаку бегущих рейдеров из города с башней... их было больше тридцати человек... а они помогли нам с провизией.
- Больше тридцати? - Гнилой старался скрыть своё удивление. - Вы вдвоём?
- Нет... Нас было больше, большой отряд.
- Насколько большой?
- Когда вы пленили нас, мы отделились, охотились...
Генрих прервался, всё внимание гулей было обращено на прибежавшего и кряхтящего, одного из них. Гуль начал рассказывать что-то о трёх полупьяных гладкомордых идиотах, что километрах в пяти отсюда смело шагали в сторону Литлсити с набитыми рюкзаками, и что по его мнению, они будут лёгкой добычей. Гнилой внимательно выслушал разведчика, после чего сказал Генриху: "Продолжай".
- Как я говорил, мы охотились. Нас всего было девятеро, мы участвовали в битве с рейдерами. Нас ведёт рейнджер, который убил Кракена...
- Сейчас каждый второй говорит, что лично "убил Кракена"! - парировал Гнилой, но Генрих нутром чувствовал, что уже смог не раз задеть гуля и подсознательно напугать.
- Так может сказать любой дурак, который сделал хотя бы выстрел в танк Кракена. Но наш предводитель, Билл Край, они с Кракеном дрались в рукопашном бою, и Кракен... бежал как побитый пёс к своему "чудовищу"! Но и это ему не помогло, Билл, рейнджер, вышел на встречу чудовищу, кинул под танк связку взрывчатки, после чего танк заглох... а вскоре погиб и сам ужасный и непобедимый Кракен.
- Не пытайся нас напугать! - прикрикнул Гнилой, его товарищи задакали в поддержку.
- Я бы не смел. Просто хочу сказать, что нам незачем ссориться. У нас есть трофеи... повозка с оружием. Мы бы могли договориться. За нарушение вашего покоя заплатить, в замен вы отпустите нас. Можете отправить женщину к нашим, она или сам рейнджер, привезёт товар, после чего вы отпустите и меня. И все останутся в выигрыше. Это очень разумное предложение, и мы как разумные ЛЮДИ, просто обязаны договориться. Договорились?
Генрих закончил, излучая миролюбие и уверенность, хотя дрожь в его руках была скрыта тем, что они были хорошо завязаны у него за спиной. Гнилой напряжённо думал, жадность и желание не упустить за время этого разговора ещё три жертвы, заставляли его принимать решение как можно быстрее. Он смотрел на своих гулей, но у них уже давно повелось, что все подобные решения Гнилой принимает сам.
- Хорошо... Но мы всё же попользуемся женщиной! Ты пойдёшь к друзьям, и принесёшь нам дары. Тогда мы отпустим вас.
Генрих, не моргая смотрел на гуля, даже на секунду не глянул на Лэсси, и тяжело сглотнув, сказал:
- Хорошо...
Лэсси начала ёрзать на одном месте и кричать:
- Что?! Иди в жопу, педик!! Да какое ты имеешь право! Я убью тебя! Клянусь, убью тебя, как только дотянусь до тебя, мерзкий кусок говна...
Лэсси не прекращала кричать и причитать, но её никто не слушал.
- И смотрите без глупостей! - сказал Гнилой. - Мы будем готовы! Мои ребята, будут сидеть в засаде! Мы ребята серьёзные, если что, всех вас положим, понял?!
- Если отпустите нас, после того как мы заплатим за проход, разойдёмся с миром. Мы не хотим лишних неприятностей.
- Хорошо... - довольно протянул гуль. - Ладно, пора! - прикрикнул он так, что бы слышали остальные. - У нас сегодня ещё работёнка есть! Окружим их с трёх сторон, шмальнём пару раз, и предложим оставить товар и уйти. Не подставляйтесь! Вперёд ребята! Скоро мы будем править всем югом!!
Гули радостными возгласами поддержали своего лидера. Захватив с собой оружие, боеприпасы и воду, двенадцать гулей ушли, что бы настигнуть неизвестных путников, оставив в лагере двоих, недавно прибежавшего разведчика, и ещё одного. Гули-стражники сели у костра, и мало обращая внимание на пленников, начали распивать бутылку самогона, произведённого по-видимому в Башне, и отобранного у кого-то из неудачливых путников.
- Как ты мог... - не сдерживая скупых слёз проговорила Лэсси, истерика которой перешла в другую стадию.
- Я возможно спас нам наши жизни...
- Свою жизнь! Свою ничтожную жизнь, предложив меня как дешёвую шлюху! Ты не имел права, уёбок!
- Меня бы убили, а тобой бы пользовались годами. А так, это будет продолжаться, пока я не найду наших! Это единственное правильное решение!
- Ты не имел такого права! Подземный кусок дерьма...
Лэсси не прекращала истерить, Генрих конечно ощущал чувство вины, но и вправду считал, этот договор, единственным способом спастись, а размышлять над требованием гуля было неуместно. Около полу часа он раздумывал над тем, как бы успокоить свою спутницу, убедить её в необходимости этой великой жертвы, пытался вспомнить слова из "проповедей" Женской Силы, над которыми он смеялся вместе с Беном у себя дома. Пару раз Генрих пытался что-то сказать, но едва ли промямлив пол слова замолкал, толи понимал бессмысленность своих слов, толи просто его пересохший рот и потрескавшиеся губы уже не могли говорить.
- Эй! Эй вы!.. - преодолевая сипоту в голосе, Генрих с хрипом окликнул гулей.
Занятые распитием гули совсем не обращали внимания, и только после четвёртого оклика один из них не выдержал, и яростно посмотрев на Генриха, прокричал: