========== Глава 10 ==========
Все вокруг подернуто дымкой, тело немного ломит, а в груди поселились отзвуки того страха, что я испытала в круге дольменов. Я прихожу в себя в каком-то сарае. Меня немного тошнит, стены качаются вокруг, идут какой-то рябью. Я медленно сажусь, верчу головой по сторонам, чувствуя, как ломит виски. Место кажется мне странно знакомым. С улицы доносятся крики, звон мечей, звуки ударов, тянет гарью. Меня вдруг словно молнией ударяет. Это же старый лодочный сарай на окраине Лондиниума! Я вскакиваю, на мгновение меня ведет в сторону, я хватаюсь рукой за стену, мягкую под моими руками. С удивлением я смотрю на ладонь, на которой остались следы какой-то слизи. Это еще что за хрень?! Я вытираю ладонь о штаны, решительно двигаюсь к выходу. С улицы доносится пронзительный вопль. Я подпрыгиваю от неожиданности, замираю на месте. Этот крик я бы не спутала ни с чем и никогда! Я выбегаю на улицу. Над Лондиниумом полыхает зарево, запах гари становится резче, от дыма слезятся глаза. А по реке окутанная темнотой ночи уплывает лодка. Приоткрыв от изумления и неожиданности рот, я вижу саму себя в грязном и порванном платье, прижимающую к груди заплаканного и брыкающегося Блу, только что потерявшего отца. Грудь сжимает тоска, боль почти физическая, такая, что я задыхаюсь от нее, отступаю на шаг, нервно облизываю пересохшие губы. Ну не оказалась же я в прошлом?! С реки наползает туман, скрывая звуки. Я нервно верчу головой по сторонам. Мэрит говорила не верить тому, что видишь. Мэрит говорила, что этот мир искаженный. Но она не говорила, что он будет играть с моими воспоминаниями, Морриган раздери эту магичку! Злость придает мне сил. И я шагаю прочь от реки, туман становится все плотнее и гуще, и я уже почти не вижу, куда иду. Из тумана доносятся звуки человеческих криков и ударов, звон стали, какой-то противный писк, похожий на комариный, звенит над ухом, ввинчивается в голову, заставляя меня морщиться. Я понимаю, что потерялась. На мгновение прошивает ужас. Я резко оборачиваюсь, когда мне кажется, что кто-то коснулся моей спины. Но позади никого нет. Только плотный белый туман. Я в растерянности подношу руку к лицу, понимая, что не вижу ничего дальше собственного носа. Так. Спокойно. Я глубоко дышу. В конце концов, это долбанный Лондиниум! Я знаю его, как свои пять пальцев. Да я с закрытыми глазами могу тут передвигаться! Главное: успокоиться. Я делаю шаг вперед и с визгом, оглушившим меня саму, падаю в какую-то яму.
Яркое солнце слепит глаза, теплый весенний ветерок треплет мои волосы, а руки натерты веревкой, связаны за спиной под немыслимым углом, так, что суставы болезненно вывернуты. Я стаю на эшафоте.
- За убийство короля Артура Пендрагона, - зачитывает Бедивер, - леди Гвиневра Ист приговаривается к смерти.
Я ахаю, когда меня подталкивают к плахе. Нет-нет-нет. Стоп. Что за чушь! Я верчу головой, натыкаюсь на полный ненависти взгляд Тристана и презрительный взгляд Элизы, вижу испуганного Блу и довольную чету ле Фей. Уриенс держит Моргану за руку, поглаживая тыльную сторону ее кисти большим пальцем. На губах женщины играет зловещая улыбка, она смотрит мне прямо в глаза. Сознание мое становится кристально ясным, все вокруг воспринимается ярче, более резко. Я хочу закричать, но не издаю ни звука, оцепеневшая и растерянная. Ужас ледяной лапой сжимает сердце, заставляя меня шептать: «Это все иллюзия, иллюзия. Этот мир нереален. Нет». Удар топора. Адская боль пронзает шею, и я кричу, но не издаю ни звука. Со стороны вижу, как моя голова падает в специальную корзину, как безвольное тело оседает на залитые кровью доски помоста, слышу, как ревет толпа. Кровь повсюду, липкая, густая, ее запах пропитывает все вокруг, тошнотворно-сладкий. Я падаю в темную пропасть, лечу куда-то. От удара о землю, перехватывает дыхание.
- Вставай! – рявкает кто-то.
Я утираю кровь с разбитой губы, на мгновение меня снова мутит от этого запаха.
- Вставай! – пинок в бедро, в живот, по ребрам.
Я откатываюсь в сторону, вскакиваю на ноги. И мне стоит огромного труда, чтобы не закричать от ужаса. Передо мной Мерсия – худший из моих ночных кошмаров. Он еще человек, не восставший мертвец. Я быстро оглядываюсь. Место напоминает худшие подворотни Лондиниума, несет мочой и дерьмом, кто-то блюет на углу, из какого-то трактира доносятся пьяные выкрики. Мерсия заносит руку для удара, я ставлю блок. Мы сходимся в рукопашной. Ноют ребра, дышать тяжело. Я уворачиваюсь от удара, подныриваю под его руку, наношу удар со спины. Он разворачивается так быстро и стремительно, как никогда бы не смог в реальном мире. Реальность вокруг него чуть размывается, словно неаккуратные мазки краски на картине художника. И я лишний раз убеждаюсь, что это искривленный мир. Мир нереальный. Но мои ушибы, моя боль реальны, кровь текущая по шее от удара топором – тоже реальна. И я стремительно слабею. И снова напоминаю себе: «Все это нереально. Все это лишь морок». Очередной удар верного паса Вортигерна выбивает воздух из легких, заставляет прикусить до крови губы, захлебываться собственной кровью. Мир вокруг искривляется, линии домов становятся изломанными и нечеткими, земля идет волной, заставляя меня балансировать, пытаясь удержать равновесие, Мерсия и его стражники стоят ровно. Меня кружит и подкидывает, небо расцветает алыми огнями, линия горизонта заваливается на бок. Я падаю.
Мы в зале для приемов в Камелоте, на мне платье болотного цвета, расшитое драгоценными камнями и золотой нитью, в ушах тяжелые серьги, а массивное ожерелье неприятно холодит грудь. Волосы, уложенные в сложную прическу, тянет, и от этого болит голова. Я машинально потираю висок, морщусь. Ноют ребра, по которым пришлись удары Мерсии, и я точно знаю, что на животе у меня темно-лиловые синяки, знаю, что Катарина долго пыталась наложить мне на губы краску так, чтобы не было заметно, что они разбиты.
- Не правда ли, прекрасное торжество? - раздается рядом мягкий, вкрадчивый голос.
Я поворачиваю голову в бок ровно настолько, чтобы соблюсти вежливость, но даже и не пытаться показать свою заинтересованность.
- И это ваша заслуга, леди Моргана.
Ле Фей довольно улыбается. Жрец в белых одеяниях осеняет Эрин и Артура знаком благословения богов. Я сглатываю вставший в горле комок, пытаясь сдержать слезы. Сегодня ведь праздник – королевская свадьба. Но это больно, больнее, чем раны и синяки на моем теле. Я глубоко вздыхаю, отвожу взгляд, не в силах смотреть. В голове бьется мысль, что он будет с ней счастлив, счастливее меня. Я готова погрязнуть в самоуничижении, я говорю себе, что я никчемная, глупая. И я ему не нужна. Никогда не была нужна. И все слова окружающих о том, что он любит меня, всегда любил, не более чем ложь. Стоп. Я вздрагиваю. Грудь внезапно жжет, все сильнее и сильнее. Я тяну за простую серебряную цепочку, достаю медальон, на котором холодным голубым огнем сияют руны. Стоп. Не может быть ран, потому что Мерсия мертв, и как я могу находиться здесь, если я мертва? Мне ведь голову отрубили. Машинально тру шею, которая все еще болит. Стоп. Иллюзия. Все это морок, сон, кошмар. Я сжимаю в руках горячий медальон, не замечая, что он оставляет на ладони ожог. Шепчу:
- Спасибо!
На мгновение вижу перед собой тетушку Мону, которая одобрительно мне кивает. А затем я разворачиваюсь и выхожу из замка.