- И почему мы не сделали этого раньше, - бормочет Артур, целуя меня в плечо.
Я фыркаю.
- Не переспали? – я поднимаю на него взгляд.
Серые глаза серьезны и даже чуточку мрачны.
- Ну да, - отвечает он.
- Ну, - тяну я, - ты был моим врагом, потом моим боссом и другом. Я никогда и не думала о тебе, как о возлюбленном.
- А я любил тебя, наверное, с того самого момента, как ты появилась в Доме Мадам, - мрачно тянет мужчина.
- Тебя это расстраивает? – удивленно спрашиваю я.
- Нет, - Артур рассеянно гладит мой живот, - знаешь, я ведь еще раздумывал спасать ли тебя. Видел, как ты прыгнула с обрыва в море. Но я так запутался в этих видениях, что уже не отличал реальность от иллюзии. Потом подумал, что если это морок, чтобы добить меня, чтобы я утонул в море, так тому и быть.
Я вздрагиваю и смотрю на свою ладонь.
- Что это? – Артур легонько проводит пальцем по ожогу.
- Мой якорь, - отвечаю я, - и я реальная. И ты тоже, - я целую его запястье.
Некоторое время мы молчим, наконец, я решаюсь спросить:
- Почему ты собирался жениться на Эрин?
- Да не собирался я! – раздраженно произносит Артур, - не надо считать меня тупым и слепым. Да, возможно, я просчитался с ле Фей, доверял тем, кому нельзя было доверять. Но я никогда и ни при каких обстоятельствах не женился бы на Эрин! Я не дурак, Гвин, я видел, что они делают, как пытаются сделать девочку похожей на тебя, но она не ты, Гвин. И этого достаточно.
На душе становится тепло от этих слов, я целую Артура в подбородок. Хочется забыться, отпустить все наши проблемы. Но сделать этого никак нельзя, поэтому я продолжаю:
- Ты знаешь, кто такая Моргана?
- Судя по тому, что ты спрашиваешь, не просто жена Уриенса, - вздыхает Артур.
Мягко и как можно более деликатно я рассказываю Артуру то, что мне поведала Мэрит: о том, что его отец не всегда был верен его матери, о том, что Моргана его старшая сестра, о том, что она талантливый маг, мастер иллюзий, морока, игр с разумом.
- Не исключено, что ты подвергся ее влиянию, - говорю я, - многое ты не помнишь?
- Были провалы в памяти, - мрачно говорит мужчина, - да, примерно с того времени, как в Камелот прибыли ле Фей, но я все списывал на рассеянность от усталости. Те месяцы были непростыми, Гвин. Да еще и ты уехала. Было нелегко, знаешь.
Я закусываю губу, чувствую себя виноватой, мерзкой эгоисткой.
- Я должна была уехать, - твердо говорю я.
- Я знаю, - кивает Артур, - но я скучал.
- Я тоже.
- Почему же не вернулась раньше? Почему, когда вернулась, снова отгородилась от жизни в Камелота? От дел Англии? Мы же всегда все решали вместе, Гвин, с тех самых пор, как я взял тебя в дело!
Я замираю, обида пульсирует в области груди.
- Погоди, - я приподнимаюсь на локте, - постой, но ведь ты сам согласился с Бедивером и Морганой в том, чтобы исключить меня из состава Совета!
Я повышаю голос, но терпеть вот эти обвинения нет сил. Артур смотрит озадачено, потом притягивает меня к себе, я сопротивляюсь и брыкаюсь, но он сильнее. И вот я уже прижата к горячей груди.
- Бедивер сказал, что ты сама отказалась.
Я вздрагиваю.
- Наверное, с подачи Морганы, - продолжает Артур.
- Или же она ему внушила это, - бормочу я и все-таки вырываюсь, - а ты тоже хорош! – ударяю его кулаком в грудь, - не поговорил со мной! Поверил ему!
- Ты тоже со мной не говорила, - парирует Артур, - с того самого момента, как прибыла в Камелот. Ты говорила со всеми, даже к Биллу съездила! Но ни слова мне о том, что тебя тревожит!
Я отвожу взгляд.
- Биллу не будет места в Камелоте, - мрачно произносит Артур, - даже и не мечтай. Я не буду терпеть даже его взгляды в твою сторону.
- Не понимаю, что ты имеешь в виду, - дрожащим голосом заявляю я.
- Я уже говорил, Гвиневра, - строго говорит мужчина, - я не слепой.
Я обижено соплю, потом кидаю на него быстрый взгляд и снова смотрю в сторону.
- Мы должны выбираться отсюда, - глухо говорю я, - Мэрит сказала, что время здесь и время там течет по-разному. Пока мы тут, там могли пройти месяцы, если не годы.
- Мы должны отдохнуть, - Артур обнимает меня, прижимает к себе, - спи, Гвин. Мы обязательно выберемся. Иначе и быть не может.
Я верю ему. На душе становится спокойно, тело расслаблено, я вожусь, устраиваюсь поуютнее. И почти мгновенно засыпаю.
***
А просыпаюсь я одна. Вскакиваю, осознав, что полностью одета: штаны и рубашка, но словно с чужого плеча. Я в панике оглядываюсь, готовая скулить от ужаса. Ожога на ладони нет. Я глубоко дышу, сжав медальон, который по-прежнему на шее переливается холодным серебром, а руны на нем горят голубым огнем. Место мне откуда-то знакомо. Сырое подземелье, с разбросанными тут и там колоннами, лестница без перил уходит вверх, посередине – подобие пруда с мутной водой. Я хмурюсь. Слышится плеск, в воде мелькает змеиная чешуя. Вскрикнув, я отшатываюсь. Это же подземелья под башней Вортигерна. По коже бегут мурашки, холодеют руки. Ощущение, что король спустится сюда сейчас, посмотрит на меня своим тяжелым, безумным взглядом и спросит: «что же мне делать, Гвиневра?»
- Гвиневра, - слышится шипящий голос со стороны воды, и я замираю, не в силах пошевелиться. Ужас накатывает тошнотворной волной, заставляя застыть на месте.
- Гвин, - шипит голос, плещется вода, мелькает серебристая чешуя, - все, что захочешь, Гвин.
- Гвиневра, - продолжает другой, - ты выберешься отсюда. Отдай то…
- …что дорого и получишь то, что хочешь…
- Гвин…
Нет! Нет-нет-нет! Я зажимаю уши руками, чувствуя невероятное искушение прекратить все это, закончить с этими жестокими иллюзиями, поддаться искушающим меня голосам. Я бегу к лестнице, оскальзываюсь на сырых камнях, падаю, поднимаюсь и снова бегу прочь. Вслед мне летит насмешливое шипение. Я взлетаю по каменной лестнице, запинаюсь о порог, падаю на землю. Вдыхаю сырой ночной воздух, медленно поднимаюсь.
Я вовсе не в Камелоте. Я нервно сглатываю, смотрю на ладонь – ожога по-прежнему нет. Да чтоб тебя! Я почти в отчаянии. Пытаюсь понять, где я на этот раз оказалась. Передо мной лабиринт из камней и растений, что взмывают вверх живыми стенами, образуя причудливые переплетения дорожек. Я смотрю вбок – там горы. Да, я знаю, что это за место. Это Шотландия. Смотрю на себя: на мне платье, подаренное дядей шотландского короля, старый сластолюбивый ублюдок очень хотел залезть мне под юбку. Сиреневое платье с серыми вставками, расшитое аметистами и серебряными нитями, переплетающимися в узор из причудливых цветов. Нервно сглатываю, снова смотрю на лабиринт. Мне туда? Медальон на груди нагревается. Хорошо. Лабиринт я помню смутно, но выбора, похоже, нет. Помнится, тогда я носила под платьем кинжал. Провожу рукой по бедру. Отлично – ножны на месте. Вытаскиваю кинжал, крепко сжимаю рукоять. Никогда особенно не умела с ним обращаться, но лучше такое оружие, чем никакого. Из-за облаков на мгновение выглядывает луна, бледные лучи ее вспыхивают на стали клинка. Я глубоко вздыхаю и движусь ко входу в лабиринт.
Здесь темнее, под ногами стелется туман. Я движусь медленно, вокруг стоит поразительная тишина, словно я оглохла, даже звук моих шагов, шорох юбки доносятся, словно сквозь толщу воды. Я иду мимо камней и растений, каждый миг ожидая, что на следующем повороте столкнусь с неведомой опасностью. Но пока тут темно, тихо, и лишь туман ползет все выше, достигает уровня колен, потом талии, груди, плеч. И вот уже я вся скрыта в нем. Словно плыву в молоке, смутно видятся очертания стен лабиринта. Туман скрадывает те немногие звуки, что еще были, влажным покрывалом ложится на плечи, ткань платья становится тяжелее, ладонь скользит по рукояти кинжала. Это вот совсем некстати.
Оглушительный скрежет заставляет меня подпрыгнуть, я останавливаюсь, прислушиваюсь, стараюсь не дышать слишком громко. Сердце стучит где-то в районе горла. Скрежет повторяется, похожий на то, как если бы когти проехались по камню. Очень внушительные когти. Звук приближается. Я замираю, закусив до боли губу, лишь бы не заорать от ужаса, когда к звуку когтей добавляется еще и звук громыхающей цепи. Что-то шевелится в голове, какие-то байки из детства, которыми мы с мальчишками и девчонками на улице пугали друг друга. Я пытаюсь убедить себя, что это все чушь собачья, детские страшилки. Но когда из-за камня выскакивает одноглазое существо с огромной несуразной головой на тщедушном тельце, держащее в когтистых лапах огромную цепь, я визжу, как детстве. Уворачиваюсь от удара цепи, налетев на камень, из которого следующий удар высекает искры. Существо рычит и ворчит, с клыков его капает слюна. Я прыгаю в сторону, прячусь за камнем, который сотрясается от удара цепи. Еще раз и еще. И снова это ворчание. Немона, если только выберусь живой после схватки с фаханом (1), принесу жертвы не только тебе, но и всем богам! Медальон, однако, не нагревается, помощи ждать явно неоткуда. А рычание все ближе. Я пробегаю за камнем, выскакиваю в просвет, оказавшись сбоку от фахана, с диким воплем бросаюсь вперед, метя ему в шею, едва успеваю пригнуться, цепь пролетает у меня над головой, ударяется в ограду из растений, в разные стороны летят листья и ветки. Фахан рычит, обдавая меня смрадным дыханием, когда его морда оказывается совсем близко. Ударяю в шею, но клинок едва-едва прокалывает толстую морщинистую кожу. Понимаю, что я просто…в жопе! Я рычу от ярости не хуже этого монстра из древних легенд, отпрыгиваю назад, когда он пытается достать меня когтистой лапой, путаюсь в подоле платья, почти падаю, налетаю спиной на камень, цепь свистит рядом с ухом. Снова предпринимаю отчаянную попытку добраться до монстра. Прыжок в сторону, ограда служит отличным препятствием, нащупываю под ногами камень, швыряю в сторону, и пока фахан отвлекается, налетаю на него с другой стороны. Кинжал проходится по его морде, здесь кожа мягче, течет зловонная кровь. Монстр воет, цепь оплетает мою ногу, он дергает меня на себя, я падаю, со всего маху ударяюсь спиной о землю. Фахан тянет меня к себе, я проезжаюсь спиной по мелким камешкам, пытаюсь развернуться, приподняться, кинжал вылетает из руки. Я визжу не хуже баньши, когда монстр склоняется надо мной, оскаливается, демонстрируя внушительные клыки. Я нащупываю какой-то камень и со всей силы ударяю фахана по голове, потом по носу, по глазу. Он визжит, прижимая когтистые лапы к глазу, я ползу на коленях, хватаю нож. Успеваю развернуться в последний момент и всадить кинжал в глаз бросившемуся на меня монстру. Его тяжелая туша с воем падает на меня. А потом исчезает. Я тупо смотрю в небо, мрачное и темное, луна то выплывает из-за туч, то исчезает вновь. Какое-то время я просто лежу на спине, ощущая боль в лодыжке, больше не сжатой цепью, боль в спине и коленях. Пальцы мои все еще судорожно сжимают кинжал. Я начинаю ругаться, вслух и со вкусом в самых грязных выражениях Лондиниума, ругань перемежается с истерическим хохотом и всхлипываниями. Как ни странно, через какое-то время мне становится легче.