— Я ее муж. Отец ребенка. Где она?
Она нажимает какие-то клавиши на компьютере. Секунды кажутся минутами.
— Палата № 526.
Я бегу налево, пока не добираюсь до 526-ой и врываюсь внутрь.
Скарлетт сидит на кровати и слушает мужчину в белом халате, который, должно быть, врач. Когда она видит меня, выражение ее лица меняется. Я бросаюсь к ней, хватаю ее за руку и целую в макушку.
— Вы, должно быть, Крю. Я доктор Саммерс.
— Что-то не так?
Доктор Саммерс выглядит мрачным.
— Я как раз говорил вашей жене, что мы больше не можем ждать. Боюсь, ребенок не расположен должным образом для естественных родов. Нам нужно будет сделать экстренное кесарево сечение, пока у ребенка не начались проблемы.
— Проблемы? — повторяю я. Рука Скарлетт крепче сжимает мою.
— Мы сделаем все возможное, чтобы этого не произошло. Вот почему нам нужно действовать быстро.
Впервые с тех пор, как я ее знаю, Скарлетт выглядит юной и испуганной. Хрупкой.
— Может ли мой муж остаться со мной? — спрашивает она тонким голосом.
Доктор Саммерс добродушно улыбается, но его тон тверд.
— Мне очень жаль, но нет. Мы не допускаем членов семьи в операционную во время экстренных операций.
Экстренная операция. Эти два слова рассеивают туман в сознании. Острая паника пронзает меня, когда страх скручивается в моем животе.
— Скоро придет медсестра, чтобы отвести вас вниз.
Я замер. Дыхание Скарлетт учащенное и прерывистое.
— Ты знала? Когда мы разговаривали по телефону?
— Они сказали мне, что могут возникнуть осложнения, когда я приехала. Я знала, что ты приедешь сюда, как только сможешь, — она одаривает меня ухмылкой, которая не помогает. — Извини, что сорвалась по телефону.
— Я должен был включить звук. Какие осложнения?
— То, что сказал доктор Саммерс. Ребенок перевернут не в ту сторону. Но поскольку у меня уже отошли воды, они не могут больше ждать, чтобы посмотреть, перевернется ли малыш.
Я вдыхаю, разрываясь между тем, чтобы забросать ее еще большим количеством вопросов и избежать того, чтобы напугать ее.
В комнату входит женщина в розовом халате. Медсестра улыбается Скарлетт.
— Готовы стать мамой? — ее радость не звучит наигранно, но и не воспринимается как настоящая. Это не так, как это должно было произойти. Это не похоже на счастливый, радостный момент.
Скарлетт улыбается в ответ, но ничего не отвечает.
Медсестра понимающе кивает.
— Готовы?
— Готова, — отвечает Скарлетт. Ее рука сжимает мою.
Я наклоняюсь и целую ее в лоб, позволяя своим губам задержаться.
— Я люблю тебя.
Хватка Скарлетт усиливается.
— Я тоже тебя люблю.
Затем она отпускает меня. Медсестра увозит кровать.
— Как только появятся новости, кто-нибудь даст вам знать, — говорит она мне, уходя.
Внезапно я оказываюсь в пустой больничной палате, один. Мое тело кажется тяжелым, мои конечности отключены. Дыхание становится затрудненным. Мне нужно выбраться из этой крошечной комнаты. Я бы вышел на улицу, если бы не боялся пропустить новости.
Я возвращаюсь в приемную в оцепенении. Ашер встает, когда я появляюсь. Честно говоря, я и забыл, что он здесь.
— Изабель вернулась в офис. Что происходит? — спрашивает Ашер. — Мне кажется, что так быстро не рожают.
При любых других обстоятельствах было бы забавно, если бы он притворялся, что знает что-нибудь о родах, особенно о том, сколько времени это занимает. Я слишком взволнован, чтобы делать что-либо, кроме как ходить прямо сейчас. Туда-сюда. Эта комната ожидания выглядит так же, как и та, что находится в кардиологическом крыле. Ожидая услышать, выживет ли отец Скарлетт, я не испытывал никакого трепета. Его смерть не заставила бы меня потерять сон.
— Скарлетт... — ее смерть разбила бы меня вдребезги. От одной этой гипотетической мысли у меня сжимается горло и щиплет в глазах. Я чувствую себя так, словно по моей коже ползают муравьи. Как будто моя одежда слишком жаркая и слишком тесная. Я стараюсь делать глубокие вдохи, втягивать воздух, пропитанный антисептиком.
— Крю, ты меня чертовски пугаешь. Что происходит?
Туда-сюда. Туда-сюда. Я продолжаю расхаживать взад и вперед.
— Она в операционной.
— Операционной? — глаза Ашера расширяются. — Все... нормально?
— Нет, не нормально, — выпаливаю я.
— Ты хочешь, чтобы я... кому-нибудь позвонил?
— Мне все равно, — честный ответ. Мы со Скарлетт никогда не обсуждали, кого и когда мы пригласим в больницу. Я полагал, что буду с ней, что мы сможем принимать эти решения вместе, после того как у нас родится здоровый ребенок.
Я продолжаю расхаживать по комнате. Я не знаю, во сколько она легла на операцию. Сколько времени занимает кесарево. Я совершенно не готов, и единственное, что удерживает меня от полного срыва, — это надежда, что в любую минуту кто-нибудь придет и скажет мне, что с ними обоими все в порядке.