Я глядела на строгие мужские губы рядом и вспоминала поцелуй, который они мне подарили, — не верилось, что они меня целовали, эти суровые, такие твёрдые и одновременно мягкие, мужские губы! А ещё эта его тьма, такая упоительно вкусная, как нектар. Олэнтору ведь стало легче, когда я взяла часть его силы, а я сполна насладилась. Так зачем он прервал наше прикосновение и велел мне больше не помогать ему?
— Похоже, у меня нет выхода, как остаться с вами и девочками… — ответила я, отстраняясь от мужчины. — Но вы должны выполнить мои условия, ваша светлость!=======Дорогие читатели, я возвращаюсь к продам без выходных=)
46
— Я согласен, — ответил Олэнтор.
— Вы ведь даже не выслушали!
— Расскажете по дороге домой, — улыбнулся генерал и повёл нас в сторону экипажа.
Девочки, конечно, не хотели уходить.
— Фатан! Фатан! — просились назад к водичке.
— У нас в саду тоже есть фонтанчик, — сказала я. — Вот первое моя первая просьба, ваша светлость, — привести в порядок сад особняка! — поглядела я на Олэнтора. — Это наш с родителями летний домик. Я часто бывала там в детстве, но как отец поднялся на пятый-шестой круг, дом был заброшен. Я хочу, чтобы вы привели его в порядок.
— Найму садовников и плотников, Лизонька, самых лучших в Валлирии! — весело произнёс Олэнтор.
Мы улыбнулись друг другу, усаживая девочек в кресла.
— Альберт, поехали домой! — приказал генерал.
Мы покатились по улицам столицы в сторону зелёного пригорода, я долго смотрела в окно, а генерал смотрел на меня. В груди делалось тесно от волнения, но я нашла в себе силы поднять на мужчину взор.
— И вы не должны смотреть на меня больше… так. И не должны прикасаться и заговаривать о том, что предлагали… — произнесла я, стараясь говорить твёрдо, хотя внутри всё болело и содрогалось. — Вы обидели меня непозволительными… прикосновениями.
Генерал помрачнел, его губы сомкнулись в прямую тонкую линию. Он долго молчал, глядя в пол, и хмурился.
— Простите, Лиза, вы правы. Я много себе позволил. Не будет больше прикосновений, — выдавил он, сжимая побелевшими пальцами подушку сиденья.
— И самое главное, генерал… — вконец осмелела я, сделав глубокий вдох. — Вы поможете мне вернуть власть моему роду. Мне.
— Нет, этого не будет, вы женщина, Лиза, мы уже говорили об этом, — произнёс Олэнтор спокойно.
Он выглядел просто непробиваемо.
— Тогда мне нужен фиктивный муж, чтобы взойти на трон, — сказала я.
Взгляд генерала потемнел, крылья носа задрожали. Он готов был закипеть! Я подумала, что его разозлил разговор про власть и трон. Но нет…
— Фиктивный муж?! — прорычал генерал. — Никакого мужа у вас не будет, Лизонька! Забудьте!
Ой.
— Успокойтесь, генерал! Он не будет принимать никаких решений, просто числиться королём для проформы, и иногда бывать на мероприятиях! Править буду я!
— Вы даже академию не закончили! Нет, Лиза, нет.
— Как только смогу перестать прятаться, я получу диплом! У меня много планов по реформам для страны! Я хочу изменить кодекс для тёмных! Освободить отца! Улучшить систему образования…
— Вот только о государственных реформах мы с вами ещё не беседовали… — прервал Олэнтор. — Вам сами боги велели быть женой и матерью, а не на троне сидеть! — Олэнтор кивнул на девочек, которые с широкими улыбками глядели на нас и слушали, словно перед ними разыгрывалось театральное представление.
Я улыбнулась деткам и погладила их по головкам.
— А вот на счёт отца, посмотрим… — проговорил Олэнтор и выглянул в окно.
Пока мы спорили, экипаж свернул на лесную дорогу. И это была не та дорога, которая вела к летнему особняку. Мы с Олэнтором поздно спохватились.
— Альберт, что там происходит?! — выкрикнул генерал.
— Ремонт-с, ваша светлость. Объезд, — лениво отозвался возничий.
Мы с генералом переглянулись, и я увидела хлынувший огонь в его глаза.
— Останови экипаж, Альберт! — приказал он. — Проклятье, у него ментальный щит! Держи детей, Лиза, меня предали!
— Подождите, генерал, мы ещё не доехали! — прокричал ещё ничего не понявший возничий.
Олэнтор открыл дверцу и перескочил на козлы.
— Предатель! — прорычал генерал.
Послышалась возня, кони понесли быстрее, кочки стали ощутимее. Я взяла девочек за ручки, успокаивая их, хотя самой стало невыносимо страшно. За детей, за себя, за Олэнтора…
Вскоре экипаж остановился, генерал открыл дверцу и заглянул внутрь:
— Вы в порядке, Лизонька? — с тревогой произнёс он.