Но чаще всего над чашей появлялось марево, а после того, как оно проходило, в ней оставался сок, который новобрачные выпивали под радостные крики родственников и гостей.
А совсем редко, буквально один-два раза в поколение, начинал идти дождь. Да-да, в это самое окно, в которое никогда и пылинки не проходит! Капли строго попадали только в чашу, и напиток становился благословенным нектаром, выпив который, молодожёны могли ждать рождения очень сильного мага. Конечно, и в простых браках рождались одарённые, но редко. И сила их не шла ни в какое сравнение с Благословенными, потому что родиться они могли только у Предназначенных.
Предназначенных друг другу.
— Ох! — раздался дружный возглас всех присутствующих.
Даже невозмутимое лицо моего жениха приняло изумлённое выражение. Насколько он вообще мог изумляться.
Зато я ничего не поняла — мешали слёзы и фата. Лишь слова Благодетеля: «Высшее Благословение!» — прояснили ситуацию.
— Что это? — вымолвил Крайлах, и сейчас в его голосе не было угрозы, только безмерное удивление.
— Поздравляю, вы — Предназначенные! — торжественно объявил Благодетель. — Что, в общем-то, неудивительно, ведь она — твой Дар Судьбы.
— И чем это нам грозит?
Ох, в этом весь он — суровый воин Армарии! Его тут благословили, а он спрашивает про угрозу. Интересно, он во всех видит врагов?
— Во-первых, вы будете очень счастливы вместе, — на этих словах Благодетеля Крайлах метнул в мою сторону острый взгляд, — а во-вторых, у вас родится сильный маг!
— Хм, — его рука сжала мою слишком сильно.
Я невольно пискнула.
— Прости, — он ослабил хватку, а потом и вовсе выпустил мою руку на свободу, чтобы откинуть фату за спину. — Что с тобой?
Похоже, моё заплаканное лицо его не вдохновило — глубокая морщина рассекла высокий лоб.
— Опять эти росписи на лице, — пробурчал он. — Надо умыться.
— Это тоже часть ритуала, — проговорил Благодетель. — Только муж может смыть краску с лица девы, никто другой! Но сначала выпейте этот нектар и соедините уста в ритуальном поцелуе!
С этим северянин, похоже, спорить не собирался, спокойно дождался, когда я отопью воистину потрясающий напиток, от которого я даже забыла, почему плакала минуту назад, потом одним махом проглотил свою половину нектара, отдал чашу и приблизил лицо к моему. Близко-близко.
— Что с цветами делать? — прошептал он мне.
А я и не сразу поняла, о чём он. Посмотрела во тьму его взгляда, сейчас наполненную любопытством (надо же, он и так может?) и только тогда вспомнила о лепестках роз, сейчас влажных от испитого нектара.
— Снять их поцелуем и съесть, — тоже прошептала в ответ.
— Какие у вас любопытные ритуалы, — ответил он, а потом… потом я забыла, что мы не одни.
Его губы оказались вовсе не страшными, более того, они аккуратно подхватили лепестки, а потом поцеловали. Сначала нежно, пробуя на вкус, но с каждым движением они становились напористыми, обжигали, заставляли трепетать от незнакомых ощущений.
А они, эти ощущения, просто обескураживали! Мои губы плавились, как сахар, из которого собрались делать апельсиновую карамель. И эта карамель стекала дальше, погружая тело в сладкую негу, обволакивала, отчего мне начало казаться, что прямо сейчас я сама стану этой самой карамелью и больше никогда не смогу отлепиться от этого мужчины.
Удивительные ощущения! Ни за что бы не подумала, что он сможет их вызвать.
— Кхм! — не знаю, каким невероятным образом, но мы услышали это грозное «Кхм», хотя в ушах стоял звон.
Явно его брат постарался — второй король Армарии. Только у него такой грозный и противный голос. Мы кое-как оторвались друг от друга, Крайлах даже головой потряс, видимо, чтобы избавиться от тумана в голове.
— А теперь омой лицо своей супруги. С этого момента она — твоя, а ты — её! — Благодетель подал Крайлаху влажное полотенце.
Белоснежное, что символизировало чистоту невесты. Точнее, теперь уже жены.
Его прикосновения были твёрдыми и в то же время аккуратными. Он явно старался не причинить мне боли, и в то же время качественно стереть краску.
— Зачем вообще вы это делаете? — бурчал он тихонько, чтобы никто не расслышал слова, кроме меня.
Тот факт, что мы общаемся, скрыть было невозможно — тембр не позволял.
— Цветы — наша жизнь. Точнее, все растения, но именно благодаря цветам наша страна процветает, — я улыбнулась получившемуся каламбуру, хотя думала, что вряд ли захочу это сделать при своём кошмарном муже.